Людмила Минич - Земля вечерних звёзд
Тай качал головой, но Хаадида уже было не остановить.
— Дерево жизни!.. — Он зажмурился, видно, представляя его себе. — Если бы я сам… вместо тебя… то не умирал бы… теперь… Что мне тогда… боги Адья? Но я! Я был… прав! Так, Кальги?…
Тай кивнул, чтобы успокоить его, но Хаадид приходил во все большее возбуждение.
— Но ты… не рассказывай Гайят! И Адиже!.. Никому…
— Но Гайят знает о Земле «вечерних звезд», — возразил Тай. — Она будет расспрашивать меня.
— Я сказал ей… все это происки… линсов! — перхал Правитель. — Проклятых линсов… Нет там ничего… никакой… земли… Обманул ее… Не успел отомстить… Нет, я успел!.. Не рассказывай… ей! О дереве… жизни…
Он утонул в подушках, еле пропуская сквозь себя воздух. Таржид который раз озабоченно поглядывал в их сторону. Правитель терял силы с каждым вздохом.
— Не буду, — сказал Тай.
— Поклянись!.. — прохрипел Правитель.
— Клянусь богами Адья, что ни слова не скажу Первой Госпоже Гайят… и никому в Адья Тэрэк о том, что видел в Земле «вечерних звезд».
— Ни слова… — сморщился Хаадид, — ни слова. Ты теперь… один такой…
За дверью что-то упало, раздался грохот, затем топот. Таржид пугливо вскочил и бросился к оставшемуся на столике пергаменту, но не успел припрятать его.
В залу ворвались. Архал с двумя своими людьми, еще несколько именитых айэтов, следом спокойно вошла Гайят в сопровождении той же придворной дамы.
Тай встал. Ти-кой прижался к его ногам, вздымая спину дугой.
— Мой властитель, — отчеканил Архал Кальги, вкладывая меч в ножны, едва бросив взгляд на то, что осталось от Хаадида, — я раскрыл измену! Правителя Адья Тэрэк ввели в заблуждение, пользуясь его недугом!
Наконец его бродивший по королевской опочивальне взгляд заметил то, что искал, но пергамент уже прижимал к себе Таржид. За его спиной жался к скамье писец, трясясь от страха.
— Это злобная клевета, мой властитель! — завопил Таржид, ища защиты рядом с ложем наследника трона Адидов.
Архал тоже подошел ближе, всего на несколько шагов, по-видимому, не решаясь, как и остальные, сделать еще хотя бы движение к умирающему. Гайят, та и вовсе застыла у самых дверей.
— Этот свиток нужно сжечь, — настаивал Архал, — глаза Правителя уже ничего не видят, и Таржид, злоупотребляя доверием властителя, впишет то, что пожелает, а не истинную последнюю волю! Или пусть даст мне прочитать то, что там написано!
— Я не отдам последнюю волю наследника трона Адидов в твои руки, Кальги! — визгливо крикнул Таржид ему в лицо. — Но если Архал не верит мне, пусть его сын читает! Ему-то он должен верить!
И Таржид развернул перед Таем пергамент, не давая, однако, в руки.
— «Правитель великой Адья Тэрэк Хаадид из рода Сэмержи, повелитель Адья Щи, Северной провинции, Шейсэма… — перечислял Тай все привычные титулы Правителя, — Шайтьяра, а также Дэльгара, востока и севера Виктийских земель, будучи в своем праве указывать наследника из прямой ветви и усомнившись в способности главного наследника достойно править могущественной Адья Тэрэк, повелевает: передать наследное право на трон Адидов законной дочери Правителя Второй Госпоже Адиже из рода Сэмержи и закрепить за ней и ее наследной ветвью. Сим удостоверена последняя воля Правителя из рода Сэмержи и надлежит к исполнению после оглашения на улицах и площадях Адья Тэрэк».
Последние слова казались смазанными впопыхах. Тай закончил, оглядел остолбеневших айэтов. Гайят застыла, кусая губы, сжав руки перед грудью так, что они побелели.
— Подпись и печать, Тай! — яростно воскликнул Кальги. — Там есть подпись?
— Нет, — ответил Тай.
— Пока нет! — выкрикнул Таржид. — Ты не посмеешь помешать!
— Еще как посмею!
Тай, все ломавший голову над тем, что за дело его отцу до наследия трона Адидов и что за дела у него с Гайят, вдруг понял. Кара богов Адья! Надо же! Не так давно Архал сам поучал Тая: боги не карают, карают люди. А теперь твердит о какой-то божеской каре! И несколько дней назад, когда они ссорились… в самом конце отец бросил так яростно, что это врезалось в память: «Времена скоро изменятся, и, когда ты наиграешься, мне недостаточно будет покаянных слов «прости, отец!». Я тебя заставлю ползать на брюхе, Тай».
Времена изменятся! Он знал! Только такой хитрый ум, как у Архала, мог измыслить такое! Его люди опередили людей Хаадида, первыми привезли в Чатубу черную смерть. Говорить же будут, что это кара богов! И страшиться, чтобы кара не настигла всех адья вслед за их Правителем, уповая на новую Правительницу, на ее заступничество перед богами. На заступничество священного духа Великой Гайят, чье имя она носит! И Первый Советник при ней — Архал Кальги, и никто другой! Хорошо же он заботится о чести Кальги! О будущем рода! Куда уж выше!
Архал вдруг подскочил, силясь выхватить пергамент. Таржид с нестарческой прытью перескочил через ложе, опершись на край. Пергамент выпал, и Тай подхватил его.
— Давай! — Архал протянул руку.
— Нет! — сказал Тай.
— Не отдавай! — заклинал Таржид.
Архал вытянул клинок. Они кружили друг около друга. Отец — с мечом в руке, сын — с пергаментом. Краем глаза Тай видел краешек рукояти, торчавший из-под пышных подушек Правителя, но никак не мог подобраться ближе.
— Хватит, Кальги… — просипел Правитель. — Это моя… воля… Не тебе… менять.
Архал обернулся, и Тай тут же змеей скользнул вперед, выхватывая меч из-под подушек. Богато украшенная синими драгоценными камнями рукоять и светлое лезвие принадлежало когда-то одному из Адидов. Должно быть, властитель Адья Тэрэк, веря в силы предков, велел принести его сюда. Теперь Тай сжимал в руках это сокровище.
Он кинул Таржиду свиток, и тот быстренько расправил шкуру, торопя писца, впопыхах согнувшего перо и быстро выстругивавшего новый кончик.
— Ты в своем уме, — в сильнейшей ярости захрипел Архал, — или вовсе повредился?! Идешь против меня?! Против своего рода?! Не хочешь возвышения Кальги? Что обещал тебе Хаадид? Адижу?
— Нет, — Тай загородил Таржида, подкладывавшего суетливо подушки под бессильную руку Хаадида, — я в своем уме! Впервые за много лет! Потому и решаю за себя! С чего ты взялся решать за весь род? За меня? За моих детей?! — выкрикнул он, вспомнив счастливое лицо Ак Ми Э. — Хочешь, чтобы они всю жизнь положили, расплачиваясь за твои дела? Я — нет! Пусть будет воля богов, какой бы она ни оказалась. Я не стану вмешиваться!
Архал все еще не решался напасть. А Таржид никак не мог заставить непослушные пальцы Правителя обхватить перо так плотно, чтобы оно двигалось по шершавой поверхности пергамента.
