Токацин - Небо в огне
Вопль боли и недоумения пронёсся над холмом. Полуденник, охваченный белым пламенем, рухнул вниз и сгорел, не долетев до земли. Над вершиной Мекьоского холма, извергая огненные фонтаны, поднимался сверкающий щит. Вот белый огонь добежал до земли - и купол погас. Тень метнулась в небе, вспыхнул алый луч - и язык янтарного пламени слизнул тонакоатля, превратив его в пепел.
Алсек, изумлённо мигая, смотрел на своё запястье. Чужая рука исчезла, но её жар ещё оставался на коже. Изыскатель поднялся с мостовой и крепко ущипнул себя, но видение не пропало. К югу от холма, припадая на одно крыло, мчался Сапфировый Дракон, и тонакоатли набирали высоту, спасаясь от возмездия. Поймав одного из них на лету, дракон перекусил его пополам и выплюнул. Янтарный щит испепелил останки.
- Почтеннейший Гвайясамин?.. - Алсек пощупал запястье, вздохнул и поднял взгляд к солнцу. - Силы тебе и славы...
- Хаэй! - кто-то выскочил из уцелевшей мазанки, кто-то высунулся из-за ограды. - Почтенный жрец!
- Да станет этот щит новой стеной, - прошептал изыскатель и повернулся к Ти-Нау. Они стояли поодаль и молча смотрели на него.
- Под обломками дома лежит раненый, - сказал жрец, стряхнув оторопь. - Я слышал стон. Идите за мной, да не мешкайте!
...Алсек растерянно перебирал бусины - плоские, покрытые глазурью, они скорее напоминали листья, чем перья. За пёстрой тяжёлой связкой шла другая - низка бусин, выточенных из белого и розового мрамора. Она качнулась с тихим звоном - её завершал маленький медный бубенец, приплюснутый шарик с камешками внутри. "А вот и гонг," - усмехнулся про себя жрец. "Тихий, но зато из иприлорской меди. Ещё бы дождевой барабан раздобыть..."
- Эхм, - напомнил о себе сотник Крылатых Змей. С тех пор, как он отдал нити Алсеку, он так и стоял у порога, будто оцепенел. За его плечом переминался с ноги на ногу юнец со связкой дротиков. Из-под доспехов второго гостя виднелся край алой накидки.
- Это очень щедрые дары, могучий воин, - склонил голову Алсек. - И Зген, даритель жизни, не оставит вас в битвах. Но больше я таких подношений не приму. Пока не закончена война, и мы не вернулись в Эхекатлан, Храм Солнца не возьмёт ничего, кроме воды, пищи и дров.
Сотник покачал головой. Трудно было понять, о чём он думает.
- Сейчас наш Храм Солнца стоит здесь, на этом склоне, - сказал он. - И всем нам обидно, что он похож на ящеричью нору. Разве не приятны взору дарителя жизни украшения и яркие краски?
- Ещё приятнее ему будет, если вы все вернётесь живыми, не истратите ни крови, ни сил, и ярко украсите наш великий храм, - ответил жрец. - Здесь же уже достаточно украшений. О чём ещё вы, воины Ти-Нау, хотите спросить?
- Это ненадолго, - отозвался сотник, выталкивая вперёд юнца в красной накидке. - Боевой маг Икатлана, один из сотни Каменных Клыков. Он принёс подношение крови, и у него есть просьба к тебе, почтенный Сонкойок.
Воин Икатлана шагнул вперёд. Теперь у Алсека не осталось сомнений - это был один из младших жрецов. Он склонил голову, протягивая изыскателю чёрные от крови клочки пуха, нанизанные на нить.
- Пусть моя кровь усилит дарителя жизни, - сказал он, и его голос дрогнул от волнения. - Моё имя - Согва Уру. Я был младшим жрецом в великом храме Икатлана. Я прошу разрешения служить богам здесь, в Мекьо.
Алсек растерянно мигнул.
- Разве я - один из богов или верховный жрец Икатлана, чтобы разрешать или запрещать тебе что-то? - начал было он, но тут же осёкся. - Постой... Ты хочешь... ты хочешь служить в этом храме?
- Тут больше нет храмов великого Солнца, - ответил Согва. - Я прошу взять меня в младшие жрецы здесь, в Мекьо. Когда я служил в Икатлане, почтеннейший Антагвайя был доволен мной. И тебя, почтенный Сонкойок, я не подведу.
"Боги великие!" - Алсеку снова захотелось ущипнуть себя. "Странные дела творятся в этом году... Это что же, я - верховный жрец Мекьо? И ко мне в храм уже просятся младшие?! Храни нас всех Чарек от таких потрясений..."
- Я... это очень хорошо, Согва Уру. Я буду рад твоей помощи, - нерешительно сказал он. - Но что скажут старейшины Мекьо? Как они позволят тебе покинуть стену, если ты - воин Мекьо?
Согва нахмурился.
- Ты думал, почтеннейший жрец, что я хочу спрятаться тут от войны? Я показался тебе трусливым беглецом? Я не покину стену ни на один день. Но мы, воины, не вечно стоим на посту. После дел на стене я буду приходить сюда и выполнять то, что ты скажешь, то, что будет угодно богам. Наш сотник согласен меня отпускать.
"Ох ты, Око Згена!" - Алсек на миг прикрыл глаза. "У меня теперь есть младший жрец. Почтеннейший Гвайясамин, ты это видишь?!"
- Твоя воля, Согва Уру, - кивнул он. - Я согласен. Но не отдавай больше богам так много крови. Ты - воин, тебе есть где её потратить.
Глава 28. Кровь Скарса
- Вспомнилось что-нибудь? - осторожно спросил Алсек, выбираясь из дальней комнаты. Согва, устроившийся у алтаря, со вздохом покачал головой. Череп в его руках молча скалился крепкими жёлтыми зубами, нижняя челюсть, подвязанная ремешком, чуть свисала, и казалось, что "предок" ухмыляется.
- Ничего, почтенный Алсек, - ответил младший жрец, возвращая череп в нишу. - Я спрашивал всех в отрядах Каменных Клыков. Никто не говорит, что это их прародитель. Видно, все воины этого рода уже мертвы, а дети и женщины - в западных странах...
- Возьми его с собой, когда поедешь в Икатлан, - попросил Алсек, виновато покосившись на череп. - Если кто-то из его родных жив, они прийдут за ним. Тут, в городе ящеров, некому будет о нём позаботиться...
В горшке, пристроенном над очагом, понемногу закипала вода. Алсек взял плошку с сухими листьями, сбрызнул их ицином и перемешал. Запах сушёного Яртиса поплыл по комнате.
Закат догорал, стекляшки на алтаре давно угасли. Алсек потянулся к дверной завесе, но остановился в нерешительности. Слабый ветер, долетающий из пустыни, не приносил прохлады, но и внутри храма колыхался горячий воздух, и каждый вдох давался с трудом.
- Ну и жара, храни нас Зген, - покачал головой Алсек, опуская завесу. - С каждым днём ярость солнца возрастает. Если когда-нибудь Великий Змей сжалится и вернёт нам дожди, вода испарится на полпути к земле...
Тихий перестук тупых когтей по камням мостовой послышался с улицы, затем он затих, и раздалось приглушённое шипение. Алсек выглянул и радостно усмехнулся - Хифинхелф всё-таки выбрался из пещер, пусть и к самой ночи!
- Хэсссс, - ящер возился с упряжью кумана, не решаясь войти в храм. - Жди здессь, Кушши. Теперь небо очисстилоссь, никто тебя не тронет.
Ездовой зверь громко фыркнул и лёг на камни, привалившись боком к глиняной стене. В небесах вспыхнул и тут же угас янтарный щит - высоко залетевшая огненная стрела упала на него и растаяла, не причинив никому вреда.
