Энгус Уэллс - Запретная Магия
Каландрилл перевел взгляд с тонких, словно покрытых папирусом, чёрт Древних на Катю. Он многое понял, но одна мысль все еще не давала ему покоя.
— Зачем было создавать «Заветную книгу»? — спросил он. — Вы видели Войну богов, вы видели, как ваши города превращаются в руины, и все же вы создали книгу. Такую, которая привлекает Рхыфамуна. Неужели Янакс и вы не предвидели этого?
Древние переглянулись, и ему показалось, что они чувствовали себя виноватыми. Или в их лицах промелькнуло отчаяние? Трудно сказать — такими они были старыми, и кожа так плотно облегала их древние кости, что не оставляла на лицах никакого выражения, кроме следов времени.
— Мы ее не создавали, — объяснил Денарус, — и ее происхождение даже мы, кто столько над этим размышлял, не можем точно объяснить. Ее не было, и вдруг она появилась. Возможно, ее создали Первые Боги, чтобы отметить усыпальницу своих детей; а может, и сам Фарн, чтобы избежать поражения. Единственное, что мы знаем, так это то, что она есть сейчас, и мы охраняем ее.
— Янакс ушел раньше того, как она появилась, — сказал Тереус, — хотя он и предвидел ее появление и предупреждал нас об этом. Да мы и не знали, жив он или нет и куда пошел. Может, думали мы, он знает, как ее уничтожить. Нам же это не удалось, как мы ни бились; мы наложили на нее заклятье, чтобы ее не могли найти и унести до тех пор, пока мы не снимем его. Большего мы сделать не смогли.
— Но он предвидел ее появление, — сказала Айлисс, — и потому мудрецы Вану имели видение.
— Да, — согласился Денарус. — Раз созданная, она представляет постоянную угрозу, ибо все наши усилия уничтожить ее ни к чему не привели.
— И все же вы хотите передать ее нам, — сказал Каландрилл. — И верите, что в Вану ее уничтожат.
— Святые отцы не сомневаются в этом, — вставила Катя.
— А ваше появление здесь — лишнее тому подтверждение, — сказал Денарус. — Послушайте, мы говорим о вещах, недоступных для понимания смертных. Единственное, в чем мы не сомневаемся, так это в том, что «Заветная книга» должна быть уничтожена, ибо даже мы стареем и наша магия ослабевает, мы устали и хотим отдохновения. Рхыфамун надеется, видимо, на то, что мы устанем под этим бременем и откажемся от исполнения своего долга. Со временем даже наше заклятье может не сработать.
— Тогда почему, — впервые вступил в разговор Брахт, задавая прямой вопрос, — Рхыфамун просто не подождет, чтобы взять ее самому?
— Возможно, он опасается, что его опередят, — предположил Денарус. — Такие, как Аномиус, о котором вы рассказывали, или честные люди, как народ Вану. Люди, сделанные из его теста, ненасытны и хватают все, не дожидаясь, когда это само придет им в руки.
— Мы почувствовали движение, — сказал Тереус, когда его товарищ замолчал. — Мы почувствовали изменения и поняли, что собираются силы. И тогда мы придумали, как привести вас сюда.
— Я понимаю, как здесь оказалась Катя, — сказал Каландрилл. — Но мы, я и Брахт, — почему выбор пал на нас?
— Просто пал — и все, — ответил Денарус. — Большего я сказать не могу, пути богов неисповедимы, и то, что вы добрались сюда, подтверждает, что вы — настоящие.
— Вы должны забрать ее, — сказала Айлисс, — и подарить нам покой.
— Даже мы не можем устоять перед смертью, — сказал Тереус. — И тогда менее честные люди смогут найти к ней дорогу. Наше время пришло, и мы ляжем, чтобы превратиться в прах.
— Пошли, — сказал Денарус. — Мы отведем вас к книге, и вы унесете ее из Тезин-Дара. Отправляйтесь назад в сывалхинское селенье, и его жители доведут вас до судна. Но торопитесь, ибо дорога исчезнет вскоре после того, как мы уйдем.
Каландрилл нахмурился, и Тереус сказал:
— Наша жизнь связана с заклятьем, которое мы наложили на книгу. Когда мы снимем его, мы обретем покой. Тогда дорога и все, что мы сотворили, пропадут.
— Наконец-то, — пробормотала Айлисс. — О, как жду этого момента!
— Итак, пошли, — сказал Денарус. — Говорить можно бесконечно, ответов мы все равно не найдем. Пусть «Заветная книга» отправится отсюда к своему уничтожению.
Они повернулись и вышли через арку в сгустившуюся ночь; сверху на них бесстрастно поглядывала луна. Петляя, они шли по городу мимо разрушенных стен и домов, на которых лежали тени от голых шпилей, мимо зияющих провалов и глубоких оврагов и наконец подошли к простой, обожженной огнем металлической двери в тонущей в тенях нише. Древние остановились, и каждый по очереди наложил на нее руки, бормоча что-то на давно забытом языке. Дверь открылась, и они пошли вниз по лестнице в черное чрево города, к слабому свету, исходившему от рун, глубоко выгравированных во второй двери из черного металла. Денарус, Айлисс и Тереус проговорили что-то по очереди, и дверь открылась навстречу еще одной лестнице. Круче, чем первая, она освещалась холодным белым светом, явно не огненного происхождения, — он исходил от канделябров, установленных в нишах над головой, и Каландрилл, шедший сразу за Древними, разглядел пятна, оставленные веками на их черепах под серебристыми волосами, и слабое биение крови под папирусной кожей.
Они спустились в комнату, стены которой были исписаны рунами и казались кроваво-черными в этом странном свете. В центре стоял серебряный пьедестал, вокруг которого полыхало пламя, скрывавшее предмет, лежавший наверху.
Денарус поднял руку, и Каландрилл остановился, Катя и Брахт — подле него. Древние, шаркая ногами, встали по другую сторону огня и сквозь него посмотрели прямо на них. Каландрилл почувствовал сильное волнение и страх, ибо мощь, исходившая от того, что скрывалось за пламенем, была вполне осязаемой и растекалась по костям и венам.
Денарус сказал:
— Клянетесь ли вы, что доставите «Заветную книгу» в Вану, дабы там она была уничтожена?
Они ответили в один голос:
— Клянемся.
Айлисс сказала:
— Даже если за невыполнение клятвы вас ждет проклятье?
— Клянемся! — хором повторили они.
Тереус сказал:
— Даже зная, что души ваши будут прокляты, если вам это не удастся?
— Клянемся.
Древние заговорили разом:
— Так берите «Заветную книгу», и пусть она исчезнет навечно.
Денарус сделал шаг вперед и сунул руки в огонь. Айлисс и Тереус присоединились к нему. Они произнесли что-то на том же странном языке, который открыл им двери, и пламя ослепительно взмыло прямо к потолку. Каландрилл отшатнулся, защищаясь рукой от неожиданного жара, Брахт и Катя резко выдохнули. Пламя погасло.
Огонь пропал, а вместе с ним и трое Древних. Там, где они стояли, остался только прах, медленно опускавшийся на сверкающий чистотой пол. На пьедестале лежала тонкая книжка в черном, как древняя кожа, переплете. На обложке было только два слова: Заветная книга. Маленькая, вроде бы никчемная вещица, но мощь, исходившая от нее, была сродни холодной ауре в горячей комнате.
