Бернхард Хеннен - Королева эльфов. Зловещее пророчество (Elfenkonigin ru)
И ходят слухи, что когда он говорит, слышен глас божий.
— Чушь! — Кабецан съежился и так сильно закашлялся, что Балдуин понадеялся на то, что старый тиран наконец умрет.
Когда приступ остался позади, король лежал как неживой, вцепившись пальцами в простыню. На лице выступил холодный пот. Грудь едва заметно поднималась и опускалась, дыхание было поверхностным.
Балдуин поднял взгляд. Вокруг постели короля вот уже несколько недель висела одежда. В основном детская. Один из предметов гардероба бросился гофмейстеру в глаза. Темно-синяя сорочка с вышитыми на ней серебряными листьями. Балдуин спросил себя, какое новое безумие охватило правителя. От вида одежды ему стало тяжелее, чем от сознания того, что он стоит рядом с больным чумой, у которого недавно лопнул гнойник.
Что Кабецан собирается делать с этими вещами? Может быть, это одежда детей, которых король приглашал к себе в ванную?
— Красивая одежда… — Монарх рассмеялся. — Я обзавелся блохами. Но не переживай, я велю запереть их в сундук вместе с одеждой.
Кабецан снова засмеялся, смех перешел в судорожный кашель, с губ потекла темная мокрота.
— Балдуин. — Кабецан едва сумел прошептать его имя.
— Да, мой король.
— Рыцарь… Его доспехи. Что ты знаешь о них?
Гофмейстер догадывался, к чему клонит повелитель.
— Да, я тоже слышал эти истории. Доспех необычен. Выглядит совершенно иначе, чем латы каких бы то ни было воинов. Он никогда не пачкается. Рыцарь носит шлем, который выглядит словно серебряная голова. Воин никогда не был ранен. А меч может разрезать любую кольчугу. И некоторые говорят, будто заколдована даже лошадь витязя и что он разговаривает с ней, когда полагает, что рядом никого нет. Я не верю во всю эту чушь, мой король. Да, у него необычный доспех, это отрицать нельзя. Но все разговоры о заколдованных нагрудниках — просто треп. Прошу, вспомните, что говорят о нем и его коне. Это же полная ерунда! Не думаю, чтобы такой человек, как белый рыцарь, беседовал с конем.
— Он проповедует… и он основал рефутиумы. — Кабецан говорил медленно, с длинными паузами. Каждое слово утомляло его. — Кто сделал его священником? Он насмехается над Церковью. Он еретик.
Да, погрузился в размышления Балдуин, таков его король!
Это, бесспорно, самое простое и дешевое решение, чтобы добраться до доспехов. Превратить рыцаря в еретика и велеть сжечь его. И пусть недовольство народа обрушится на Церковь. Сколь страшно ни выглядело тело короля, разум все еще обладал смертоносной ясностью.
— Вынужден вас разочаровать, мой король. Церковь не пойдет против рыцаря. Она видит в нем живого святого. Он спас священнослужителей, взятых в плен язычниками Друсны. Он может толковать Священное Писание лучше любого священнослужителя Тьюреда. Некоторые полагают, что он — сын легендарного бродячего проповедника Жюля. И, мол, этот высокочтимый церковник сам учил рыцаря священному учению Тьюреда. Церковь не станет ничего предпринимать против него.
Напротив, если верить слухам, то он приглашен на собор в Анискансе, чтобы выступить перед высочайшими князьями Церкви.
Кабецан скривился. На большее его не хватило.
— Тогда наемный убийца… Мы разрушим легенду… Его смерть должна быть сенсационной.
— Прошу вас, мой король… Этот рыцарь — находка для Фаргона. Мы многим обязаны ему в боях в Друсне. Вы ведь не можете его…
— Не указывай мне, что я могу, а чего нет!
Кабецан приподнялся на ложе. Глаза его по-прежнему были полны злобы. В его взгляде оказалось достаточно силы, чтобы Балдуин испуганно отступил на шаг.
— Знаю я одного человека, который сможет его убить, — спокойно произнес Танкрет. — Но это дорого. Он выступал на ярмарках и был канатоходцем, пока не обнаружил, что сделки со смертью приносят гораздо больший доход. Обещаю тебе, он устроит этому рыцаришке такой конец, что о нем будут говорить столько же, сколько о смерти Гийома.
— Тогда пусть умрет на соборе, — произнес король и откинулся на подушки.
Остров
День 1-й. Наконец-то они сняли с моей мордочки эту скользкую штуку и под ногами у меня снова твердая земля. Два дня пришлось провести в свите Элеборна, пока они наконец не отвели меня на остров. У Элеборна самый странный двор, который мне когда-либо доводилось видеть. Я полагаю, что от слишком долгой жизни в воде рассудок разжижается. Они очень странные! Элеборн могущественен как король, но дворца у него нет. Есть только парочка подводных пещер, в которых я некоторое время гостил. Элеборн там не бывает. Думаю, они хотели надо мной посмеяться. Когда я спросил их о домах и дворцах, они сказали, что дома нужны только для того, чтобы защищаться от дождя, а здесь они не уберегут от влажности.
Фальрах удивляет меня. Среди подводных жителей он чувствует себя привольно. И он притворяется перед ними, что он — Олловейн. Что ж, может быть, он им и является. Его очень сложно понять! Соблазнил Элеборна сыграть с ним в фальрах. На золото! Я видел. Фальрах дважды проигрывал после очень долгих партий. А потом, когда ставка была действительно высока, безумец пообещал, что три года будет лейб-гвардейцем Элеборна, если проиграет. И он победил короля в игре, продолжавшейся семь часов. Элеборн уверен, что едва не выиграл, но я подозреваю иное. У меня такое чувство, что Фальрах поначалу проиграл нарочно, чтобы затем заманить короля в ловушку и обобрать. Ничего подобного Олловейн не сделал бы никогда. Впрочем, я не понимаю, как можно играть в такую игру, когда читаешь мысли собеседника. Здесь все очень странно! (…)
День 3-й. Как все переполошились! Они отнесли Эмереллъ в большую лагуну. Она все еще спит. Эта лагуна была прекрасным местом. Я часто любовался ею. Здесь было полно пестрых рыбок и морских цветов. А теперь все мертво. Они вылавливали трупы сетями. Никто не отваживается подойти к королеве. Все, что плавает в лагуне, гибнет! (…)
День 7-й. Ненавижу рыбу! Видеть ее не могу. Каждый день они приносят мне рыбу! Да еще и сырую. В лучшем случае завернутую в парочку зеленых листьев. Какую-то морскую траву. Хоть они и стараются, чтобы это выглядело красиво… но она же сырая! Какая гадость, какая гадость эта ваша сырая рыба… Аилис просто не в состоянии этого понять. Она ведь и сама наполовину рыба. Когда она навещает меня на острове, то принимает вид эльфийки. Но однажды я тайком пошел за ней и увидел, что она ползет, словно тюлень, когда возвращается в воду. Она уменьшается и действительно превращается в тюленя. Неудивительно, что она охотно лопает сырую рыбу! (…)
День 9-й. Меня снова навещала Аилис. Она с тоской заявила мне, что ее отец обманывает Олловейна во время игры в фальрах. Что он передал ему уже несколько мешочков с золотыми монетами, но повсюду в Альвенмарке деньги отменены. Декретом Совета Короны объявлено, что золото и серебро отныне ничего не стоят. Поверить не могу, что мой брат зашел настолько далеко. Его всегда возмущали состояния богачей. Но чтобы отменить деньги полностью… Я с удовольствием поспорил бы с ним. Аилис мало знает о жизни на материке. Может рассказать только то, что подслушала из разговоров рыбаков. Похоже, что и торговых кораблей сейчас ходит меньше, чем раньше. К сожалению, на острове нет ни единой тропы альвов, а мне не хватает мужества, чтобы снова войти в воду. Иначе я давно бы уже убежал! (…)
