Людмила Минич - Земля вечерних звёзд
— Это Таржид, старая змея…
— Пусть Таржид! Пусть хоть сами боги Адья! — Тай уже не слушал отца. — Но ты проиграл! Кальги достойно принимают поражения! Мне с самого детства твердили это в оба уха! Ты же взамен приказал убить посланника клана Аруа-Леда, того самого, что держал нашу сторону!..
— Откуда ты?…
— Лементо сказал! Не счел нужным скрывать от меня! Я же — Кальги! Сын Архала Кальги! — Тай громыхнул так, что если бы они не уединились в тайной комнатке Архала, все тайны Кальги выплыли бы наружу. — Но ты, видно, забываешь об этом! Тебе только и важно — ухватить за бороду Хаадида! Ты думаешь, отец, я не дрожу от стыда, когда у меня начинают расспрашивать о плене, о злосчастных квирайя? Ты думаешь, я с радостью ношу эту маску? А тебе не нужен такой сын! А какой тогда нужен? К чему тогда… все речи о будущем рода? Какое у него есть будущее, кроме… меня?! — Он вновь задыхался, стараясь пересилить себя, унять режущую боль, пронзившую грудь.
Архал же, напротив, казалось, успокоился.
— Да, я мечтаю о совсем ином будущем для рода Кальги, — бросил он. — А ты — неизвестно о чем. Ты спрашиваешь, какой мне нужен сын? — Он усмехнулся. — Достойный, Тай! Своего имени, своего положения, своего рода! Достойный меня! Я думал, ты станешь таким… Радовался твоим успехам, заботился твоими неудачами… оплакивал твою гибель!
Тай упал на сиденье, с которого вскочил, стоять уже не было мочи.
— А теперь не знаешь… что делать с моим… возвращением! — Он зло рассмеялся и принялся растирать грудь, пытаясь хотя бы дышать ровнее.
— Что с тобой? — спросил Архал.
— В плену долго мучили… — не удержался Тай, снова расхохотался. — Ко всему я еще и… вернулся в Чатубу калекой, отец!.. Каково тебе это?
Архал Кальги прошелся несколько раз взад-вперед, забарабанил пальцами по деревянной панели.
— Вижу, что не понравилось, — заключил Тай, все еще скалясь на отца. — Может, тебе… нужен еще один сын? Достойный?… Ты еще не так стар…
Архал промолчал, но Тая уже ничто не могло остановить.
— И еще? Куда ты услал Табата, отец… что за тайны? Мог бы и сказать, мы же с тобой одно, я и ты… сам говорил, разве не так? Что это за старик таинственный, который… — Тай не вовремя закашлялся, — тебе понадобился так срочно? А? — Он обернулся и почти вцепился взглядом в отца, пытаясь высмотреть малейшую заминку.
Архал вновь промолчал, лишь окинул Тая долгим взглядом.
— Я не кажусь тебе теперь… более достойным? Достойным тебя? Видишь, я тоже следил… за тобой! Так что за старик?
— Ты хранишь свою тайну, — насмешливо сказал Архал, — кичишься ею перед своим отцом. Считаешь себя выше всех? Вот и живи с ней, и не суйся в мои дела! — захрипел он. — Посмотрим, как долго ты проживешь своим умом! Которым тебя не слишком наградили боги Адья!
Тай сразу остыл.
— Боги, отец, — неожиданно горько сказал он, — никому не отмеряют… полной мерой. Никому… Поверь мне, я знаю. Тебя они умом наградили, это правда… Значит, в чем-то другом обделили. Как и Ранжина…
— К чему тут Кайя? — встрепенулся Архал, взбешенный донельзя словами Тая.
— Так, вспомнилось, — неопределенно бросил Тай. Дышалось куда легче, он прекратил растирать грудь. — Раз уж вспомнились Кайя… скажи мне, ты тоже веришь, что черное поветрие лучше войны с линсами?
— Тебе-то что за печаль? — Архал пожал плечами. — Наши владения в Шайтьяре далеко от границ с Дэльгаром. Их не заденет… Не должно задеть, — он нахмурился, похоже, полной уверенности у него не было.
— Что за печаль? А что будет с адья, что будет с половиной Шайтьяра? Это наши люди! Это женщины и дети! Да и мятежники… Они храбро сражались, как воины, и не заслужили собачьей смерти! Уж я — то знаю, что значит подыхать, как собака! Вот, — он стукнул себя в грудь, сразу же отозвавшуюся болью, и охнул, страшась, как бы не вернулось удушье, — память… на всю жизнь! Проиграют обе стороны, отец. А потом все начнется сначала. А никого уже не вернешь! Никого! Адья будут умирать, проклиная тех, кто послал им все это, проклиная богов Адья. Но ты-то знаешь, что это не боги! И ты среди них! И никто в Совете, кроме старого Таржида, которого ты то и дело поминаешь недобрым словом, не воспротивился!
— А ты с чего вдруг держишь его сторону? — огрызнулся Архал.
— Да не держу я его сторону! — Тай отчаялся. — И ничью не держу. И впредь держать не стану. Даже твою! Хватит!
— Тогда иди! — Архал открыл панель, скрывающую вход в секретную комнатку. — Иди и живи, как знаешь! Посмотрим, как долго ты продержишься в одиночку! Но, прежде чем сделать хоть шаг, учти: времена скоро изменятся, и, когда ты наиграешься, мне недостаточно будет покаянных слов «прости, отец!», Я тебя заставлю ползать на брюхе, Тай. Я тебе покажу, что такое род! И чего стоит быть его частью!
— Не ты первый! — Тай стремительно вышел, отбросив ковер, скрывавший тайный вход.
— Ничего, — пробормотал Архал, глядя на все еще колыхавшуюся ткань, — ничего… Еще приползет… Откуда он узнал о старике?… Откуда бы?… Надо будет старого Анду отослать куда-нибудь подальше, — он бормотал и бормотал, бесцельно переставляя безделушки, дорогие его сердцу, любовно поглаживая у себя на груди тяжелый знак Кальги, изукрашенный драгоценными камнями. — Ничего… Завтра все изменится… И старик уже не понадобится, Табат зря спешит, загоняя лошадей… Боги Адья сделают все за меня…
Зной звенел над степями Адья Тэрэк, не желая признавать, что начинается долгая осень. Такой изнурительной жары не случалось все лето, а теперь она будто бы вознамерилась выжечь земли Адья. Унылые желто-коричневые травы проносились по обе стороны дороги. Редкие кусты, изнемогшие от бесплодной борьбы с солнцем, роняли скрученные листья задолго до положенного срока.
Весть о недуге Правителя застала Тая в Мальше, куда он отправился на следующее же утро после ссоры с Архалом Кальги, готовясь к грядущему походу в Дэльгар. Он пробыл там несколько дней и уже собирался отправиться дальше, в Альдьяш, чтобы в последний раз взглянуть на родные места, когда получил распоряжение Первого Советника Таржида. Правитель срочно призывал Тая к себе, застанет ли его это послание днем или ночью. С чего бы? Неужели терпение Хаадида истощилось?
Стоит ли следовать приказу, все еще гадал Тай, вскакивая на Нубира, заменившего трусливого Ижока, отдавая последние указания своим людям. А по Мальшиу, что всего в одном дне пути от столицы первым узнавал многие новости, тем временем уже носилась черная весть. Правитель Адья Тэрэк тяжко занедужил.
Если бежать от гнева Хаадида, то только сейчас, другого случая по возвращении в Чатубу может уже не представиться. На защиту отца тоже надеяться больше нечего. Но Тай сцепил зубы и отправился в путь, положившись на справедливость богов Адья и на помощь духов И Лай. По привычке он выискивал среди степного сухостоя знакомую хвостатую тень. Вдруг мелькнет? Вдруг укажет на опасность? Но призрачный ти-кой точно растворился в струившемся над дорогой зное, предоставив Таю решать самому. Даже присутствие его — редкое дело — теперь вовсе не чувствовалось рядом. Что ж… Самому — так самому.
