Сурен Цормудян - Когда завидуют мертвым
– Да ладно, Дядь Петь, не сердись. Я шучу. А то заходи чай налью.
– У меня свой в термосочке. Да и ты, вон, не одна. Ишь ты…
– Ну, что ты болтаешь? – девушка обернулась и укоризненно посмотрела на старика. И на ее бледных и худых щеках проступил румянец.
– Ладно-ладно, ступай, – махнул он рукой, тихо смеясь.
Идти оставалось недолго. Возле очередной двери девушка остановилась.
– Ну, вот и мое жилище, – Она облокотилась локтями о стену, заведя назад руки, – Спасибо что проводил.
– Послушай, Лера, я ведь спросить хотел кое о чем.
Она открыла дверь и вошла в нее.
– Ну, заходи тогда. Поболтаем. – Кивнула она.
Жилищем был железный контейнер с проделанным отверстием для вентиляции и одиноко свисающей лампочкой под низким потолком. Одна широкая кровать и небольшой столик. Деревянный ящик видимо с домашней утварью. Все свободное пространство было заставлено стопками книг и различной разобранной или разбитой аудиоаппаратурой. Коробки с дисками и кассетами. Небольшая тумбочка с электросамоваром на ней и один стул возле койки.
– Где ты все это берешь? – спросил Васнецов, искренне удивляясь такому обилию кассет, магнитофонов и книг.
– Иногда в поход с амазонками нашими хожу. Ну, если не далеко. В ближайшие поселки. Кое-что из техники починить приносят. Я умею.
– Так ты живешь этим? Ну, торговлей и ремонтом?
– Да нет. Не совсем. Это дополнительный заработок. А так… Я ведь грамоте обучена. Мама, спасибо ей, научила. Ну, я вот иногда всякие статейки для нашей газетки «Вавилонский абзац» стряпаю. Ну и комиксы туда рисую, для неграмотных. Картинки всякие на заказ. Короче не голодаю. И право на электричество имею. А это не каждому дано. Ну и гостиница. Она ведь мамина была. Родителей точнее. Но отца я совсем не помню. Он давно погиб в какой-то стычке. Ну, я дела по гостинице Матвею передала, а сама стабильную долю за это имею. Я тут типа из зажиточных, – она лукаво улыбнулась.
– Понятно, – Николай кивнул.
– Чай хочешь? Из сушеных ягод шиповника. Редкая вещ.
– Нет, спасибо, – он мотнул головой и продолжил осматривать обилие книг. – И ты все это перечитала?
– Нет, – она засмеялась. – Это все я мечтаю прочитать. Так ты о чем меня спросить хотел?
– Ах… Да… Слушай, – он почесал затылок, – Вот ты когда в первый раз меня увидела, ты как-то посмотрела странно…
– Ну да, – она кивнула и снова улыбнулась. На сей раз грустно. – Ну, это так. Всколыхнуло что-то в тебе мои детские воспоминания.
– Детские воспоминания? О чем я тебе мог напомнить? – удивился Васнецов.
– Ты понимаешь, я ведь росла без отца. Мать сильно маялась. Да и болела она. Однажды в Вавилон пришел человек один. Да на постой остановился в гостинице нашей. Это было, лет шесть назад. Или больше. Он не похожий был на других. Не было в нем никакой напыщенности и хвастовства. И хамом он не был. Ну, это вроде как не мужской характер. Такие мужики и не запоминаются и не привлекают ничем. Но тут другое. Он был огромный просто. Великан. Сильный. Суровый. И добрый одновременно. Умный и грустный немного. Вот такой человек, с такими качествами, запоминается надолго. Да на всю жизнь, чего уж там… Я ведь… Пацанка мелкая, влюбилась в него просто. Ну, как в такого не влюбиться? Ну а мама моя вообще голову потеряла. Так и увивалась вокруг него. Я даже ревновала немного, – Лера хихикнула. – Он-то сразу понял, чего от него хотят. Чтоб под крыло свое могучее взял нас. Чтобы остался. Но он сразу сказал, что не останется. И что никаких отношений… В общем… Но меня, покуда жил у нас, рукопашному бою поучил чуток. Научил этому, паяльному делу, – она кивнула на магнитофоны. – Он где-то месяц у нас жил или чуть больше.
Николай недоумевал. Отчего он напомнил ей этого человека? Конечно, лестно такое сравнение, но он ощущал себя не могучим великаном, влюбляющим в себя своей безграничной силой настоящего мужчины. Он ощущал себя неприметным и непутевым блаженным… Как метко заметил Людоед… Даже в баре эти женщины не обратили на него никакого внимания, пока он не стал демонстративно уходить. Так кого он мог ей напомнить? Что вообще может быть общего между ним и ей, молодыми людьми, всю жизнь прожившими в узких рамках своих обителей, между которыми бездна накрытых снегом руин цивилизации?
– А тут вижу, ты идешь, – продолжала она, – И ловлю твой взгляд. Я чуть в обморок не рухнула. У тебя, его глаза. Ну, в точности. Такой же пронзительный черный взгляд. Вроде как звериное что-то в нем. Но такая глубина в нем, если присмотреться. Глубина, ум и печаль какая-то. Надо же, думаю, как похож…
Левая рука задрожала и нащупала спинку кровати. Васнецов медленно на нее сел. Он вдруг представил себе огромного сильного великана. Умный и добрый… И такие же, как у него, Николая, глаза. Он очень хорошо себе представил этого человека. Прошло семь лет, но он его помнил. Ведь он всегда бережно хранил его фотографию. Это был его отец.
– Как его звали? – совсем тихо спросил Васнецов.
– Так в том то и дело! – Воскликнула Лера, – В том то все и дело! Я чего так удивилась, когда ты сказал, что тебя Николаем зовут! Его ведь тоже так звали. Дядька Колька я его называла!
– Фамилия… – прохрипел он. Он вдруг вспомнил последнее утро в Надеждинске. Тогда Варяг обругал их сильно за скандал, который устроил на посту Славик. Они так и не успели собрать личные вещи. Взяли только оружие. И все это время, не покидала Николая мысль, что он забыл что-то важное. Но в суматохе их путешествия это как-то померкло и почти вылетело из головы. Но теперь он понял, что он забыл. Фотографию отца. Возьми он ее с собой тогда, то стоило лишь показать ее Лере. И ответ был очевиден. Она обязательно сказала бы – «да, это он».
– Я не знаю, какая у него была фамилия. – Девушка пожала плечами и уставилась на гостя. – Чего это с тобой? На тебе лица нет. Тебе плохо?
– А откуда он?
– Да издалека… Что-то… Надежда… Что-то такое. Да не помню я…
– Надеждинск! – Васнецов вдруг вскочил. – Надеждинск! Ну, вспомни! И он бывший десантник! Майор!
– Ты чего это, кричишь? – она опешила, – И чего ты… Откуда ты знаешь? Он, в самом деле, майор ВДВ в прошлом…
– Это мой отец! – Николай схватил ее за руки, – Лера! Это мой отец! Он пропал семь лет назад! Ушел в поход и не вернулся больше!
– Правда? – она с недоверием посмотрела в его глаза.
– Где он сейчас?!
– Я не знаю. Он же ушел тогда и все. Больше никто ничего о нем не слышал.
– Куда ушел?!
– В горы. Он сказал, что он должен найти Аркаим этот. Тут все его отговаривали. Говорили, что если этот город и существует на самом деле, то он оккупирован молохитами. Что идти туда, это смерть. А он и сказал, что любая жизнь – это смерть, только отложенная на черный день… Коля, отпусти, ты мне больно делаешь…
