Всеволод Буйтуров - Слезы Невидимых. Золотой Разброс.
— Трудно: увидит кто — не звонить мне больше в колокола. А я без звона зачахну.
— Дело сделаем — собственную звонницу себе отгрохаешь и молоти, хоть целый день.
— Так благолепия не будет звонить вне храма и служения.
— Там разберёшься с благолепием. Давай лучше про псину.
— Один раз протащил-таки наверх. Как положено, прочитал «Отче наш» до «Слава…и ныне…»
— Короче! По делу давай!
— А не было никакого особого дела. В большой колокол ударил — собака на Север повернулась и выть начала. Хорошо, за звоном не слышал никто.
— Так он к Могучей Реке тянулся! А ты говоришь, дела не было!
— Толку-то! Мы и так знаем от Деда про Север — «Страну Полуночную». Там, будь он неладен, и познакомились.
— А дальше?
— Ну, сошли со звонницы, а эта зараза опять к Старческой могилке рванула, да, ногу задрав, посикала! Тут, как на грех, Хризостом…
— На хрен! Разбирайся со своим Игуменом сам как хочешь. Главное дело за собачкой наблюдай: может неспроста она там ссыт? Может место показывает?
Скорбный дом
На краю города в Сосновом Бору стояло за высоким забором здание красного кирпича. К нему-то и прибыла карета скорой помощи.
Иван Семёнович сквозь пелену, застилавшую глаза после микстуры, принятой на Озере, вгляделся в мрачноватый фасад.
— Боже! Это же городская психушка! Попал, пропади оно все пропадом! — Сознание помаленьку возвращалось, но уж лучше быть в забытьи, чем понимать, что привезли тебя в психиатрическую лечебницу. Конец всему. Финиш. Что за педагог, коли побывал в сумасшедшем доме.
«Инвалидность бы дали, а там дворником устроюсь в управляющую компанию! А то подлечат да выпишут со справкой!»
Деловитые санитары под руки повели пациента к входу. Вдруг двери распахнулись, и на крыльцо стремительно выскочил благообразный азиатского обличья человек в белом халате.
— Для встречи, смирна-а-а! — прокричал азиат.
— Истинно дурдом, если так пациентов встречают, — подумал Ваня. Но на него никто не обращал ни малейшего внимания. Весь персонал больницы высыпал на крыльцо и замер в ожидании.
И вот, на улицу неспешно вырулил тот самый полоумный старикан, что накинулся на Ивана в парке у Озера. Только теперь на нём был старинный мундир с эполетами и сапоги не смазные, а из дорогой кожи.
Белохалатный привычно взмахнул по-дирижерски рукой и все присутствующие слажено грянули:
Боже! Царя храни!
Сильный державный
Царь Православный
Царствуй на славу!
«Ни хрена себе! — прокричал кто-то в больной голове музыканта — Что же это творится? Наверное, я взаправду с катушек слетел».
Между тем, псих с эполетами привычным движением подал доктору руку для поцелуя. Азиат почтительно к ручке приложился и подобострастно произнёс: «Приятного моциона Вам, Ваше Сиятельство!».
Присутствующие дружно прокричали троекратно: «Ура! Ура! Ура».
«Как Императора встречают, подумал Иван, — а причём тогда «Сиятельство?»
— Дохтур Лхасаран Цэрэмпилович завсегда так Их Сиятельство встречать велит, словно самодержца, — отвечая на безмолвный Ванин вопрос, сказал пожилой санитар.
«Самодержец» серьезно и величественно благословил присутствующих.
— Ваше Сиятельство! Для Вашего удобства Иван и Пётр с Вами погуляют. Да и по чину положено такую важную персону сопровождать, — подобострастно кланяясь, сказал Лхасаран Цэрэмпилович.
— Ну-ну, — благожелательно согласился важный старик, — пускай идут. Где дорожка крутая, под рученьки поддержат. Не молод уже чай.
Старик величаво поплыл сквозь больничную публику в сторону сосновой рощи. Проходя мимо Ивана Семёновича, все ещё спеленатого смирительной рубашкой, остановился, пригляделся.
— Знакомое лицо. В Царском Селе тебя видел?
— Никак нет Ваше…Благо…Сиятельство, — отвечал ошалелый музыкант, — в колледже педагогическом тружусь… состою в профсоюзе…
— Чего? Чудной ты малый. А я тебя точно где-то видел.
— Так на Озере вместе изволили гулять, когда я из окошка гимназии женской выпрыгнул!
— Что этот разумом скорбный глаголет? Ты, доктор, подлечи беднягу. А как лучше ему станет, пришли ко мне в покои. Беседовать с ним желаю. Да балахон этот с ними с него. Неудобно человеку в таком ходить. По себе знаю. И микстурами своими погаными поменьше трави, а то вместо беседы мычать станет, как корова.
— Слушаюсь, Ваше Сиятельство! Только не гневайтесь, а лекарства ему необходимы. Сами понимаете, не первый год лечитесь…
— А вот ужо велю тебя на конюшню да батогами, узкоглазый!
— На всё Ваша воля, Ваше Сиятельство.
Как Дух Земли с Солнцем потрудились
И видела Вольница, осаждавшая Белую Гору, как засветились изнутри облака в небе. Земля всколыхнулась. Грянул гром, молния и радуга одновременно осветили крепость туземцев. Затем была Тьма Великая более часу. Дождь цвета золотой парчи из дальних стран пролился над храминой язычников.
Стало тихо. Даже комаров не слыхать. Атаман Ерофей дал команду двигаться к крепости.
Вошли красные кафтаны в ворота — кругом пусто. Ни людей, ни собак, ни захудалой кошки. Будто вымерло городище. Над храминой иноверной золотистая дымка клубится и уже почти истаивает.
Когда и как ушли защитники Белой Горы никто не видел. Не иначе как их Боги или Духи глаза осадникам отвели. Пусто кругом. Да и ладно — ушли хозяева, сбежали от нападавших. Значит, можно теперь законно искать трофеи. Слухами земля полнилась о несметных сокровищах этого дикого племени.
Обошли покинутые дома — мало чем поживились. Видно было, что люди в дальнюю дорогу собирались. Забрали с собой скарб свой да снасти, да припас необходимый.
В храмину вошли: пусто, ни злата, ни серебра. Искали хранилища тайные, да не нашли.
— Где сокровища, Атаман? — роптали служивые. — Подсылы с купчишками божились, что достояния здесь видимо-невидимо.
— Знать, плохо ищем, — отвечал Ерофей, — что в Стольный Град докладывать будем?
— Надобно всё не спеша да подробно разведать, может зарыли где?
— Не могли так вот просто всё унести!
— Искать будем, братцы. Без казны супротивников нам возвращаться восвояси негоже. Позор на всю Вольницу.
***
А Племя уже покинуло родную Белую Гору. Невидимые Родители постарались. Враг не заметил, как ушёл на Полуночную сторону караван. Было в нём ни много ни мало сто возов золота. Да каждая семья везла с собой и одежду, и одеяла из шкур, и снасти для добычи зверя и рыбы, всё, что могли с собой забрать.
Родители тем временем взялись с Духом Земли за дело великое. Надо было Слёзы переправить вслед за Детьми.
