Наталья Столярова - Дмитрий Русский
Митяя клонило в сон, а Умкан продолжал:
— Я стою на страже Города на самом дальнем рубеже. Ко мне в пещеру иногда заходят такие, как ты — арики. Идут кочевники и путешественники, пастухи перегоняют стада. Бывает, за советом приходят даже правители и цари. Мои амулеты — их подарки. Арики любят талисманы, им нравится выдумывать себе богов. Мой пост — на границе с их землями, я знаю их языки и обычаи.
— Разве я — арик?
— Да, но ты другой, издалека…
Кентавр говорил, но Митяй уже спал и ничего не слышал.
Когда он открыл глаза, в пещере стало светлее: ярко горел огонь в очаге, возле него лежал Сфинкс Ра. Не поворачивая головы, он сказал:
— Митяй, подойди ближе.
Митяй кое-как поднялся и присел на корточки рядом со Сфинксом.
— Ты вёл себя достойно. Мы остановили бурю. Но не предотвратили гибель борсов. Катастрофа в разной степени отразилась во всех мирах. Именно поэтому погибли родители Бориса, а мальчик оказался в твоём мире.
— Но ведь это случилось много лет назад.
— Время — пространство вариантов…
За спиной возникло какое-то движение. У входа мялся Сфинго. Наконец Митяй мог рассмотреть его внимательно. Его туловище, покрытое чешуёй, было длинным и гибким, заканчивалось львиным хвостом, а на спине пристроились сложенные крылья. Но не перепончатые, как у доисторического птеродактиля, а птичьи, с тёмными перьями. Опиралось существо на птичьи же лапы с большими загнутыми когтями. Голова оказалась обычной мальчишечьей: рыжие волосы, перехваченные металлическим обручем, большие карие глаза, оттопыренные уши. И — россыпь веснушек вокруг вздёрнутого носа.
Чем пристальнее Митяй вглядывался в это чудо природы, тем большее испытывал удивление, даже с каким-то оттенком восторга. Но тут он увидел на чешуйчатой шее свой Оберег. И всё стало иным. Хотел кинуться на вора, но в голове зазвучали слова Сфинкса:
— Не проявляй агрессивность, ибо как ты будешь вести себя, так подумают обо всех жителях твоего мира.
Сфинго робко сказал:
— Прости, я не думал, что всё так случится. Возьми Оберег.
Митяй удивился себе: в нашем мире он, не задумываясь, дал бы вору в глаз, а здесь просто подошел и снял свой Оберег:
— Ты знал, что я приду? Подкараулил меня?
— Я ждал любого из пилигримов, чтобы украсть чей-нибудь Оберег. Но я не хотел ничего плохого, я мечтал стать Учителем, а потом — Главным Стражем Врат.
— Силу нельзя украсть, и невозможно украсть мудрость, — сказал Ра.
— Я уже это понял, — вздохнул Сфинго:
— Митяй, ты спас меня. Я твой должник.
Митяй пожал плечами и ответил, как принято:
— Сочтёмся.
Послышался топот копыт, и в пещеру вошел Умкан. Он принес фрукты, мясо и хлеб. Митяй снова почувствовал острый голод. Кентавр сказал:
- Город почти восстановлен, скоро камни примут свою прежнюю форму, и вернётся равновесие. Тогда еда будет не нужна, а пока вам надо подкрепиться.
Ра отказался от еды. Он лёг, положил голову на лапы, и сказал:
— Ждать недолго. Скоро наступит гармония: Сила обретёт Покой. А я пока вздремну.
Митяй и Сфинго принялись за еду. Сфинго ловко орудовал когтистыми лапами, отламывая хлеб и отрывая куски мяса. Митяй не мог сдержать смех.
Тот уставился на него:
— Чего смеёшься?
— Да так. У меня дома птица есть. Попугай Ёська. Он похож на тебя.
— А где твой дом?
— Далеко. И мне пора возвращаться.
— И мне. Я живу в Сфингории. Тоже далеко, хотя расстояние не имеет значения. Лучи солнца Ра не попадают туда. Мы — Стражи ворот в нижние миры.
— Ещё скажи, что ты — главный страж, — усмехнулся Митяй
— Пока нет. Но я им стану, — упрямо заявил Сфинго.
— Опять украдёшь чужой Оберег?
— Нет, это моя ошибка. Не повторю её никогда. Сфинго — сильные и благородные существа. И страна наша — большая и прекрасная. Он разровнял крылом песок у очага и стал рисовать:
— Смотри: вот горы — близнецы Тар и Тан. Между ними река Тирс. А вот главный город Таид.
Вдруг рисунок начал двигаться, контуры его уменьшались. Вокруг него появилось свечение. Одновременно ярче засиял и Оберег. Митяй поднес Оберег к рисунку, который стал тонкой золотой пластиной и легко заполнил пустой сегмент.
Утром город Танцующих Камней принял прежний вид. Кинтоврас сказал, что Хранители усилили поле, установив энергетический щит. Теперь ни с воздуха, ни из-под земли невозможно проникнуть внутрь. Даже таким хитрым способом, какой придумал Сфинго.
Митяй и Ра вернулись в Шадболу.
— Тебе пора, — сказал Сфинкс и наклонил голову:
— Возьми мою корону. Без неё ты не сможешь говорить с Борисом.
— А как ты?
— Я буду держать дверь открытой. Пусть Борис поторопится.
— Мы ещё увидимся?
— Всё возможно. Река времени вечна.
Митяй направился к арке, но вдруг повернул, прижался щекой к гриве Ра и обнял его за шею.
— Спасибо тебе.
И ушёл, не оглядываясь.
* * *Ночь, тишина, все спят: он в тёмном коридоре своего дома. Митяй прошёл в комнату, сел на кровать. Ощутил в левой руке корону Сфинкса, положил её рядом с подушкой, вытянулся поверх одеяла и тут же уснул.
Утром Митяй пытался вспомнить удивительный сон. Перед глазами стояли и Шадбола, и Нон-Нор, и Танцующие Камни. Закинул руки за голову, потянулся… Корона Сфинкса! Значит, не приснилось. Осторожно взял её в руки: сделана из металла, но это не золото и не серебро. На вид — массивная, она почти не имела веса. Наверное, какой-то неизвестный на земле сплав. В самом центре — изображение змеи. Она стоит на хвосте, капюшон раскрыт, виден раздвоенный язык. Боевая стойка кобры перед броском. Глаза из чёрных камней отшлифованы особым образом: как Митяй не крутил корону, кобра смотрела ему прямо в глаза.
Наученный горьким опытом с волшебными колосьями, Митяй даже и не подумал оставлять корону в доме. Тщательно завернул её в полотенце, потом положил в пакет и сунул в школьный рюкзак. Главное, не выпускать его из рук ни на минуту. Вышел к завтраку и сел рядом с Борисом. Будто в первый раз увидел, какой же он худенький и хрупкий. Как выжил этот малыш, выброшенный на берег озера после взрыва!?
Митяй провел всего несколько минут на улице, заполненной грохотом чужих звуков, от которых разрывается голова, а Бориса этот ужас преследует постоянно…
Наверное, Лина каким-то образом может смягчать его боль, только рядом с ней он чувствует себя спокойно. Но в этом мире Борис так и не научился говорить. Впрочем, это и ни к чему, всё равно здесь ему не суждено стать своим никогда…
Нужно выбрать момент, чтобы поговорить с ним. Теперь, с короной Сфинкса, это возможно. И ночью Борис должен уйти…
