Том Холт - Граальщики. Солнце взойдет
— Только попробуй, — отвечал Туркин, — и посмотрим, чем это для тебя кончится. Потому что, — добавил он, уверенный в своих силах, — мне больше не нужен этот старый потрепанный фургон, которому место на помойке. Посмотри-ка! — и он величественным жестом кинул на стол связку ключей. — Они настолько довольны мной, — сказал он, — что позволили мне ездить на фургоне фирмы. И, между прочим, — добавил он торжествующе, — это «рено». Так что свою честь можешь засунуть себе…
Выражение лица Боамунда не изменилось. Он просто наклонился над столом, взял ключи и положил их к себе в карман.
Туркин чуть не упал.
— Эй, послушай, — сказал он, — ты не можешь, это же не мои…
— Согласен, — ответил Боамунд. — Они переходят теперь в собственность ордена. А вы, сэр Туркин, объявляетесь обесчещенным. Итак, продолжим…
Несколько минут в комнате царил ужасный шум — сэр Туркин пытался объяснить, что так поступать нельзя, а сэр Ламорак и сэр Пертелоп в один голос выясняли, не могут ли они взять этот фургон на выходные. Боамунд утихомирил их, хрястнув по столу молотком; головка молотка отлетела и закатилась под софу.
— Поскольку сэр Туркин лишился права говорить, — сказал Боамунд, — есть ли еще кто-нибудь, кто хотел бы высказать свое мнение?
Последовала долгая пауза, затем Галахад Высокий Принц довольно неуклюже поднялся с места и посмотрел вокруг.
— Слушай, Бо, — сказал он, — ты же знаешь, в принципе я полностью согласен насчет того, что Грааль нужно найти. В этом вопросе я с тобой на все сто. Я думаю так, что найти Грааль — это дело как раз по нам, так что надо просто сделать это, и все. Вот только… — он набрал в грудь побольше воздуха, — …в смысле времени — может, мы бы смогли как-нибудь утрясти свое расписание… тут мой агент как раз говорил мне на днях, что у него на подходе этот ролик с собачьим кормом…
Лицо Боамунда приобрело зловещее выражение, но Галахад, казалось, ничего не замечал.
— Для меня это такая удача, — продолжал он, — занять настоящее место в собачьих кормах! Они говорят, что им нужен высокий привлекательный мужчина зрелого возраста, в таком широком ворсистом свитере, который будет говорить, что лучшие собаководы рекомендуют этот корм. Только сыграй как надо, сказали они, и из тебя выйдет второй Капитан Птичий Глаз!
— Не выйдет, — сказал Боамунд. — Через неделю мы трогаемся.
Галахад с укоризной обвел взором комнату, но все остальные как раз в этот момент посмотрели в другую сторону, за исключением Туркина, который просто дулся.
— Да брось ты, Бо, — сказал Галахад. — Это ведь, может быть, как раз тот прорыв, которого я так долго ждал. Одна действительно хорошая реклама может дать больше, чем какой-нибудь Вест-эндский хит. Возьми хоть эту женщину с «Тампаксом»…
— Кто такой Тампакс? — прервал Боамунд.
Пламя в глазах Галахада вспыхнуло на секунду, но тут же погасло, сменившись хорошо различимым огоньком вероломства.
— Ну хорошо, — сказал он кротко. — Ты босс. Считай, что я с тобой.
Это несложно, подумал Боамунд, считать я умею, — по крайней мере, могу досчитать до двух, когда речь идет о твоих личинах, маленький коварный гаденыш. Я знаю, о чем ты думаешь, и мы еще доберемся до этого.
— Еще кто-нибудь? — спросил он вслух.
Ламорак поднялся на ноги, и Боамунд сузил таза. Он практиковал этот фокус перед зеркалом несколько дней.
— И, до того, как сэр Ламорак начал говорить, — сказал он, — мне хотелось бы, чтобы вы все уяснили: я считаю, что мы вряд ли найдем Грааль где-нибудь на Портобелло-роуд. Так что сэр Ламорак может начать выгружать все эти коробки и все остальное, что он засунул в фургон, когда думал, что я не вижу.
Ламорак застонал.
— Ох, да ладно тебе, — сказал он. — Надо хотя бы попробовать, Бо. В наши дни достаточно просто сходить на барахолку и хорошенько порыться, там столько всякого старья…
— Грааль, — ледяным тоном сказал Боамунд, — это не всякое старье. Грааль — это…
— Да, кстати, — внезапно вклинился Пертелоп. — Что же это такое, в конце концов? Уверен, мы все были бы в восторге услышать…
— Ах, да, — сказал Боамунд, обводя кончиком языка свои губы, ставшие внезапно сухими как наждачная бумага. — Я надеялся, что кто-нибудь задаст мне этот вопрос. — Он помолчал, и за это время крохотная снежинка вдохновения впорхнула в его мозг.
Он мог что-нибудь соврать.
— Святой Грааль, — сказал он, мягко и доверительно, — это чаша, или скорее кубок, из которого Господь наш пил на Тайной вечере. Без сомнения, ты помнишь соответствующий эпизод из Библии, Пертелоп? Или ты провел этот урок, рисуя дракончиков на полях своего требника?
Рыцари Грааля сидели с раскрытыми ртами, глядя на него во все глаза. Это было так просто — врать им. Черт побери, как просто…
— Как бы там ни было, — продолжал Боамунд, — Грааль представляет собой рифленую чашу с двумя ручками, сделанную из чистейшего золота. Ее поверхность инкрустирована драгоценными камнями чистейшей воды, аметистами и хризопразами, алмазами и рубинами, а по ободу выгравирована надпись — буквами, сияющими словно огонь… э-э…
Пять остолбенелых лиц глядели на его беззвучно шевелящиеся губы, в то время как он отчаянно обшаривал закоулки своего мозга, пытаясь отыскать хоть что-нибудь подходящее. Он прикрыл таза, и слова пришли к нему. Они пришли к нему так легко, что почти можно было поверить…
— …буквами, — продолжал он, оживляясь, — сияющими как огонь:
IE SUI LE VRAY SANC GREAL
— Если память мне не изменяет, — самодовольно добавил он. — Есть вопросы?
Последовала долгая-долгая тишина. Наконец Пертелоп опять поднялся с места. Он пытался принять скептический вид, но было видно, что это напускное.
— Еще раз, какая там была надпись? — спросил он.
Боамунд повторил. С каждым разом у него получалось все лучше и лучше. Может быть, это и было оно самое — как это говорится — чудо?
— А почему она по-французски? — настойчиво спросил Пертелоп. В желудке у Боамунда екнуло. Он уже готов был сказать «Э-э…», когда Пертелоп начал уточнять — Я имею в виду, она же должна быть на латыни, правда ведь? Вся религия всегда пишется на латыни, так почему же…
Боамунд улыбнулся. Он успел подумать, и гладкие слова покатились из него сами собой.
— Ты забыл, сэр Пертелоп, — сказал он, — что после страстей Господа нашего святой Грааль был взят Иосифом Аримафейским, который увез его в Альбион, где, — добавил он весело, — как тебе известно, мы все говорим по-французски. Ты доволен?
Пертелоп что-то обиженно пробурчал и сел на место. Вместо него поднялся Туркин. Хотя он и был объявлен обесчещенным и лишен слова, Боамунд чувствовал, что великодушный Великий Магистр может позволить себе быть уступчивым — особенно если у него есть шанс выставить старину Тура полным ослом перед лицом всей компании. Поэтому он кивнул ему и улыбнулся.
