Наталья Резанова - Крепость Спасения
Этого он объясить не мог, разводил руками. Зато с восторгом описывал из лошадей. Лошади, говорил он, отличные, только злые, просто бешеные, и украсть их нет никакой возможности, потому что человеческого языка они не понимают. Потому что Проклятые не говорят.
– Как это не говорят? Чтобы бабы – да не болтали? Как же они между собой объясняются?
– Они свистят.
– Что? Просто свистят?
– Ну, свистят… – Он попытался свистнуть сквозь зубы, потом сплюнул. – А когда хотят показать, что не собираются нападать, делают вот так, – он протянул прямо перед собой руку с раскрытой ладонью, будто намеревался что-то отпихнуть.
Гриан стоял тут же, за спинами солдат. Он слушал внимательно. Чем больше знаешь о враге, тем лучше. Неслышно подошел один из разосланных им лазутчиков, что-то шепнул на ухо. Гриан повернулся и вышел из общего круга.
Тевтат и Анарбод расположились в самом большом доме деревни. Это был постоялый двор Вартари, о чем, конечно, им не было известно. Они пили пиво, которое нашлось в погребе. Пиво здесь было хорошее, черное. Пил, правда, больше Анарбод. Тевтат разглядывал кружку, вспоминал когда-то слышанные слова о местных жителях и об отраве. Пока ничего подобного не было, и за правдивость Ассари вообще он бы не дал ломаного гроша, но кто знает…
Гриан появился на пороге. В лице его было нечто торжественное.
– Высокородный! Разведчики доносят, что с одного перехода отсюда на юг в ясную погоду можно видеть Крепость.
– Так скоро? – пробормотал Анарбод.
Тевтат встал.
– Я должен ехать немедленно. До рассвета можно успеть.
– А если эти дикари прознают?
– А я и не буду скрывать. Скажи своему приятелю Сьету, чтоб дал проводников. Никто из вас со мной не поедет. только оруженосцы. Если мы нарвемся на Проклятых, я хочу, чтобы оба капитана были при отряде.
Выехали ввосьмером – три оруженосца и четыре всадника из отряда Сьета – Зу, Тай, имени двух других возглавлявший вылазку Тевтат не помнил.
Ночь была ясная. Среди россыпи звезд Тевтат отчетливо различал созвездия, которые когда-то называл ему Вакер, галарский первосвященник: Боевой Лук и Колесница. Значит, они светят и здесь, в Круге? И еще одно странно: что сейчас – лето, осень? Он потерял счет времени. Не меньше года прошло с тех пор, как они покинули Галар. «Страной вечного лета» называют здешние земли. А что ему с того? Лето с собой не унесешь. А они пришли сюда за добычей. Хотя и он, и Анарбод, и Хрок понимали под добычей разные вещи.
Подъехал Сигват, доверенный оруженосец. За ним – Зу.
– Он говорит, что с того холма…
Тевтат взялся за поводья. Подъехавший Тай что-то быстро залопотал по своему. Сигват, за время похода насобачившийся в западном диалекте, перевел:
– Он говорит, верхом нельзя, могут увидеть оттуда. Лучше залечь в траву, ждать рассвета. Уже скоро…
Совет был унизителен, но верен. Единственное, чего он сейчас хотел – увидеть Крепость.
Оставив часовых у коней, они поднялись на холм и залегли в высокой траве. Дальше простиралась равнина, такая же плоская, как небо над головой, только ее чернота не нарушалась блеском звезд. Незаметно стало светать, но Тевтат все еще ничего не видел, пока Зу не начал шептать, тыча рукой вперед. От напряжения у него заслезились глаза. Он изо всех сил вглядывался в равнину и окрестные холмы. И, наконец, понял, что Крепость прямо перед ним. Он просто не догадывался, что это это – Крепость.
Она была огромна. Несмотря на расстояние, ему достало сознания понять, как она огромна. Именно потому он мог сразу ее заметить. Зрение галарца, привыкшего к горам, сочло и ее горой. Она и выглядела естественно, как горы – хотя как может быть естественна одинокая цитадель посреди голой равнины? И все же… неужели это – создание рук человеческих? Никогда в жизни Тевтат не видел и представить не мог ничего подобного. Говорят, великий западный Храм Неба в Заоблачных горах, но то небесное творение, а Крепость… Все смутные предания Севера, все темные домыслы Дамгаля припомнились ему. И эту твердыню он хотел взять всего лишь с полутысячью воинов, из которых доверять можно менее, чем сотне?
– Уходим, – сказал он.
Остальные вздохнули с облегчением. Вид крепости угнетал их не меньше, чем Тевтата, а оставаться здесь далее было бы опасно. Они, укрываясь в траве, сползли с холма и вернулись к лошадям.
На обратном пути Тевтат заметно успокоился. Страхи, смутившие его душу, исчезли с приходом дня. Все вздор! Крепости защищают не стены, а люди. А какие там могут быть люди?
Никаких.
По прибытию в деревню он сразу вызвал Эйкина.
– Ты – мастер осадных машин? Дело, дело. Вспомни, как похвалялся в Дамгале, и докажи, что это не похвальба. Здесь, в деревне есть кузница? Возьми помощников, сколько тебе надо. Топите смолу для зажигательных смесей. Делайте осадные лестницы. И скорее, скорее, скорее, все демоны Юга!
После ухода Эйкина Тевтат снова задумался. Все же, вероятность взять Крепость штурмом очень мала. Даже если отбросить все разговоры о колдовстве, и малый гарнизон может оборонять такую твердыню, и удерживать ее долгое время. Нет, нужно выманить Проклятых из цитадели. В открытом бою им не устоять. Но что может послужить приманкой для ловушки? От этих мыслей он уже начал задремывать, но его разбудил шум на деревенской улице. Он послал Сигвата узнать, в чем дело.
– Кричат, что поймали вражеского лазутчика.
Ну, наконец-то, хоть так враг проявил себя. А иначе, откровенно гово– ря, становилось скучновато.
Он знал, что лжет себе. Не скучновато, а жутковато. Но ни за что бы в этом себе не признался.
Лазутчика схватили люди Хрока, когда он пробирался от леса к деревне, и хотели сразу же зарубить, но кто-то из галарцев воспрепятствовал. Они знали – пленных, прежде, чем убивать, надо допрашивать. Пленник оказался молодым парнем, лет девятнадцати, не старше, черноволосым, лохматым, загорелым, с круглыми черными глазами, в холщовых штанах и рубахе, с мешком за плечами. Выглядел он насмерть перепуганным и твердил, что звать его Ивальди, что он из этой деревни и ничего плохого не хотел, хотел только взять немного ячменя из своего дома, и больше он ничего не знает. Анарбод велел его высечь перед постоялым двором, что и было исполнено незамедлительно, но избитый парень продолжал кричать, что он Ивальди, и ничего другого не хотел.
Отдохнувший Тевтат вышел на крыльцо, оценил происходящее.
– Ты глуп, Анарбод. Я уважаю твою храбрость и твое усердие, но ты глуп. Какой крестьянин боится порки? Все они одинаковы, что в Круге, что в Галаре. Не так надо с ними разговаривать. А как – давно придумано. Сигват! Разведи огонь в очаге!
– И без того ведь жарко, – проворчал оруженосец, но отправился исполнять приказание.
