Гай Кей - Поднебесная
Он посмотрел на озеро, более темную синеву в горном воздухе. Потом встал и повернулся к тагурам. Увидел, что Гнам подошел к мертвой женщине. Он оттащил ее от стены, выдернул свои стрелы из тела и небрежно отбросил их прочь. Ее волосы рассыпались на ветру: узел развязался, шпильки выпали. Гнам наклонился, раздвинул ей ноги, уложил их.
И начал снимать свои доспехи.
Тай заморгал, не веря своим глазам.
— Что ты делаешь? — звук собственного голоса испугал его.
— Она еще теплая, — ответил солдат. — Пусть это будет моей наградой.
Тай уставился на Бицана. Тот отвернулся.
— Не говори, что ваши солдаты никогда так не поступают, — произнес тагурский командир, но он смотрел на горы, не встречаясь взглядом с Таем.
— Ни один из моих солдат никогда так не делал, — возразил Тай. — И никто не сделает в моем присутствии.
Всего три шага, и он поднял ближайший к нему каньлиньский меч.
Уже давно он не держал в руках такого меча. Балансировка была безупречной, тяжесть без тяжести. Тай вытянул клинок в сторону молодого солдата.
Руки Гнама прекратили дергать завязки доспехов. Он казался удивленным.
— Она приехала сюда, чтобы убить тебя. А я только что спас тебе жизнь.
Это было не совсем так, но достаточно близко к правде.
— Я тебе благодарен. И надеюсь, что смогу когда-нибудь отдать тебе долг. Но этого не произойдет, если я убью тебя сейчас, а я это сделаю, если ты прикоснешься к ней. Если не хочешь сразиться со мной.
Гнам пожал плечами:
— Я могу, — он начал снова затягивать свои завязки.
— Ты умрешь, — тихо произнес Тай. — Ты должен это знать.
Молодой тагур был храбрым. Он должен быть храбрым, если спустился обратно в долину.
Тай изо всех сил старался найти слова, чтобы вывести их из этого положения, дать молодому человеку спасти лицо.
— Подумай об этом, — сказал он. — Ветер, который налетел. Это были мертвецы. Они… здесь, со мной.
Он снова взглянул на Бицана, который внезапно стал странно пассивным. Тай настойчиво продолжал:
— Я провел здесь два года, стараясь почтить мертвых. Обесчестить покойницу будет насмешкой над этим.
— Она приехала, чтобы убить тебя, — повторил Гнам, будто Тай слабоумный.
— Каждый из мертвецов на этом лугу пришел сюда убить кого-то! — не выдержав, закричал Тай.
Его слова поплыли в разреженном воздухе. Сейчас стало прохладнее, солнце висело низко.
— Гнам, — произнес наконец Бицан, — нет времени на драку, если мы хотим убраться отсюда до темноты. И, поверь мне, после того, что только что случилось, я этого хочу. Садись на коня. Мы уезжаем.
Он обошел хижину сбоку. Через минуту вернулся на своем великолепном сардийском коне, ведя коня солдата в поводу. Гнам все еще смотрел на Тая. Он не шевелился, но желание сразиться было написано на его лице.
— Ты только что завоевал свою вторую татуировку, — тихо сказал Тай, быстро взглянув сначала на Бицана, а потом снова на солдата, стоящего перед ним. — Радуйся этому мгновению. Не спеши в потусторонний мир. Прими мое восхищение и мою благодарность.
Гнам еще секунду смотрел на него, потом медленно повернулся и быстро сплюнул в траву, совсем рядом с телом мертвой женщины. Подошел, схватил повод коня и вскочил в седло. Развернул скакуна, чтобы ехать прочь.
— Солдат! — заговорил Тай раньше, чем понял, что намеревается это сделать.
Тот снова оглянулся.
Тай глубоко вдохнул. Некоторые вещи трудно сделать.
— Возьми ее мечи, — сказал он. — Они выкованы в Каньлине. Я сомневаюсь, что хоть у одного из тагурских солдат есть равные им.
Гнам не двинулся с места.
Бицан коротко рассмеялся:
— Я возьму их, если он не хочет.
Тай устало улыбнулся командиру:
— Не сомневаюсь.
— Это щедрый подарок.
— Он выражает мою благодарность.
Тай ждал, не двигаясь. Есть пределы тому, как далеко можно пойти, чтобы удовлетворить гордость молодого человека.
А у него за спиной, за открытой дверью хижины, лежал мертвый друг.
После долгого мгновения Гнам тронул коня с места и протянул руку. Тай повернулся, нагнулся, снял наплечные ножны с тела мертвой женщины и вложил в них два клинка. Ее кровь была на одних ножнах. Он подал мечи тагуру. Снова нагнулся, поднял две стрелы и тоже отдал их молодому человеку.
— Не спеши в потусторонний мир, — повторил он.
Лицо Гнама оставалось бесстрастным. Потом он сказал:
— Благодарю.
Он все-таки это сказал. Это было так много. Даже здесь, за всеми границами и пределами, можно жить определенным образом, подумал Тай, вспоминая отца. По крайней мере, можно постараться. Он посмотрел на запад, мимо кружащихся птиц, на красное солнце в низких облаках, потом снова взглянул на Бицана.
— Вам придется скакать быстро.
— Я знаю. Тот человек в хижине…
— Мертв.
— Ты убил его?
— Она.
— Но он приехал вместе с ней.
— Он был моим другом. Это горе.
Бицан покачал головой:
— Можно ли понять катайца?
— Возможно, нет.
Внезапно Тай ощутил усталость, и ему пришло в голову, что сейчас придется быстро похоронить два тела, потому что утром он уедет.
— Он привел к тебе убийцу.
— Он был моим другом, — повторил Тай. — Его обманули. Он приехал, чтобы сообщить мне что-то. Она, или тот, кто ей заплатил, не хотел, чтобы я это услышал или остался жив и что-то предпринял по этому поводу.
— Друг, — повторил Бицан шри Неспо. Его тон ничего не выражал. Он повернулся, чтобы уехать.
— Командир!
Бицан оглянулся, но не повернул коня.
— И ты тоже мой друг, я думаю. Прими мою благодарность. — Тай приложил сжатый кулак к ладони.
Тагур долго смотрел на него, потом кивнул.
Тай видел, что он уже собирался пришпорить коня и ускакать. Но вместо этого сделал нечто другое. Видно было, что тагура поразила какая-то мысль — это можно было прочесть на его лице с квадратным подбородком.
— Он тебе рассказал? То, ради чего приехал?
Тай покачал головой.
Конь Гнама приплясывал под ним, боком отодвигаясь все дальше на юг. Молодой воин готов был уехать. У него за спиной висело два меча.
Лицо Бицана затуманилось.
— Ты теперь уедешь? Чтобы выяснить, что это было?
Он был умен, этот тагур. Тай снова кивнул:
— Утром. Один человек умер, чтобы о чем-то мне сообщить. Другой человек умер, чтобы не дать мне это узнать.
Бицан кивнул. На этот раз он сам посмотрел на запад — садящееся солнце, наступающая тьма. Птицы в воздухе, беспокойно летающие над дальним концом озера. Почти никакого ветра. Сейчас…
