Майя Зинченко - Монах
Муж удивленно посмотрел на нее.
– Да, он неоднократно бывал у нас в лавке. Еще мальчиком. Мы были дружны с его родителями. Помнишь его, - обратилась она к мужу, - это Клемент. Он рано осиротел и с тех пор воспитывался в приюте.
– Неужели за эти годы я нисколько не изменился? - удивился монах.
– Нисколько, - женщина грустно улыбнулась и прижала к себе дочь. - Не ожидала, что придется встретиться с тобой при таких грустных обстоятельствах. Нас скоро казнят.
– Не казнят, - монах упорно воевал с кандалами.
– Ты не веришь, что мы убили того молодого парня? Патрика?
– Не верю. Поэтому и помогаю.
– Но ведь ты тоже монах! - вмешался мясник. - И я тоже узнал тебя, Клемент. Ты должен быть с ними заодно. Это ловушка… Тебя послали, чтобы ты втерся к нам в доверие, и проследил, где находится наше логово. А мы не знаем, где оно находиться… - Он рассмеялся неприятным дребезжащим смехом. - Меня уже спрашивали.
– Чушь какая! И не поднимайте шум, а то мне придется составить вам компанию на площади. Я очень рискую, находясь здесь. И для меня наказание будет более страшным, чем ваше.
– В этом городе больше не осталось хороших людей, - с горечью сказал мясник, делая безуспешную попытку подняться. - Одни предатели. Никому нельзя доверять.
– А что это такое? - Клемент взял в руки глубокую миску, на дне которой плескались остатки темной жидкости.
– Вода. Дрянная на вкус, но нас мучила сильная жажда, и выбирать не приходилось. Ее принесли сразу после заката. - Заключенный кивнул в сторону маленького зарешеченного окошка, сделанного для вентиляции подвала. Днем оно служило единственным источником света.
Монах, поморщившись, принюхался и, окунув в воду палец, осторожно лизнул его.
– Тьфу! - он поспешно сплюнул и с несчастным видом посмотрел на людей. - И вы выпили ее, да?
– Да, - прошептал резчик, чувствуя недоброе. - Не надо было?
– Не надо, - у Клемента опустились руки. - Смотрящий Пелес решил перестраховаться на случай вашего побега и загодя дал вам яд.
– А ты уверен? Я думаю, что всякий может ошибаться. Мы же еще живые, с нами все в порядке.
– Он действует медленно, но неотвратимо. Вам дали вытяжку из медового корня. Если взять несколько капель, то это лекарство, но если больше - смертельный яд. Судя по стойкому запаху, доза в несколько раз превышает смертельную.
Он с отсутствующим видом поставил миску назад. У монаха было такое чувство, будто бы это он виновен в их гибели.
– А противоядие?
– Когда вы в последний раз принимали пищу? - спросил монах притихших узников.
– Вчера, - одновременно ответили те.
– Поздно. Вы выпили воду на пустой желудок, и яд уже проник в кровь. Вам осталось четыре, максимум пять дней.
– И каким ветром тебя занесло сюда…- проворчал мясник. - Ты отнял у нас последнее. Надежду на чудо. Лучше бы ничего не говорил.
– Если бы я только мог помочь, но я бессилен. - Клемент был так расстроен, что едва мог говорить. - Даже если я избавлю вас от цепей, вы все равно умрете.
– Спасибо, дурной вестник. Нашел чем нас порадовать, - съязвил мясник. Он осторожно дотронулся до волос жены. - Постарайся уснуть, родная. Нам недолго осталось мучиться.
– Я не пила воду, мама, - тихонько сказала дочь резчика.
Та недоверчиво посмотрела на нее:
– Правда?! Но ты же… Я сама видела, как ты взяла миску.
– От нее воняло болотом, и я не смогла сделать ни глоточка.
– Какое счастье! Это же настоящее чудо! Хоть ты спасешься! - мать крепко обняла девочку и умоляюще посмотрела на монаха. - Вот наша единственная надежда. Не дай ей погибнуть. Уведи ее отсюда! Подальше от этого кошмара!
– Ольма, ты доверишь этому мужчине нашу дочь? - резчик, сжав губы сверлил Клемента взглядом. - Кто знает, что он за человек? Ты знала его ребенком, но что за мысли в его голове?
– С ним ей все равно будет лучше, чем здесь, - она поцеловала дочь в висок. - Тюрьма - не место для маленьких девочек. Не говоря уже о плахе. Я верю ему. Если он решился пойти против воли остальных, значит, его душа еще не совсем зачерствела и он ее не обидит. Иди, - она решительно подтолкнула дочь к монаху. - Видишь, ее не стали заковывать, так что с этим сложностей не будет.
– Но куда я ее дену? - монах озадаченно посмотрел на ее родителей. Он был растерян. - Я рассчитывал вывести вас из монастыря и проводить до границы леса, а потом снова вернуться обратно. Но не могу же я бросить девочку одну ночью в лесу? Куда она пойдет? Тем более там волки…
– Правильно, не можешь. Поэтому твой долг отвести ее к родственникам в Плеск. До него всего-то пять дней пути.
– Да, я знаю, где находится это село, - монах нахмурился. - Но когда станет известно о моем исчезновении, остальным все станет ясно. Я не смогу вернуться обратно.
– А разве тебе есть куда возвращаться?
Ее слова были прерваны стоном молодого парня, помощника мясника. Он перевернулся на бок, звеня цепями, и тяжело вздохнул. Его бедро было раздробленно дубиной. Парень спасался от невыносимой боли только тем, что, то и дело погружался в спасительное забытье.
– Уходи как можно скорее. Наша дочь не должна погибнуть. Ее жизнь целиком находится в твоих руках.
– Хорошо, - монах решился. - Я отведу ее в Плеск. Можете быть спокойны. Попрощайся, с родными, - кивнул он ребенку. - Только недолго.
Девочка поцеловала мать, отца - те не смогли сдержать слез, и, обняв их в последний раз, несмело стала рядом с монахом.
– Клемент, у меня к тебе просьба… - резчик сглотнул комок, стоящий в горле и нервно облизал разбитую губу. - Если ты еще не забыл, что значит милосердие, то окажи мне последнюю милость, - он сделал характерный жест рукой проведя большим пальцем по горлу.
– Убить? - Монах отшатнулся. - Никогда!
– Тогда оставь нам тот нож, которым ты ковырял это безжалостное железо. Он выглядит довольно острым. Нет ничего хуже, чтобы быть замученными в угоду толпе. А я слишком люблю свою жену. Ты… понимаешь меня?
– Да, понимаю… - Клемент чуть помедлил, но все-таки вложил нож в его холодную руку. - Раз уж мы не можем выбрать, как нам жить, мы еще можем выбрать, как нам умереть, - он нахмурился. - Входов в этот мир - только один, но выходов из него много. Желаю найти лучший из них.
– Правильно, - обрадовался мясник. - Вот это по-мужски. Серые кровопийцы сильно удивятся, придя к нам утром. Мы испортим им праздник, - и он радостно улыбнулся.
– Пускай благой Свет примет вас! Идите к нему.
После этих слов Клемент взял девочку за руку и вывел ее из камеры. Дверь он снова закрыл, а ключ спрятал в щели между камнями. Он шел быстро, не оборачиваясь. Его спутница едва поспевала за ним.
Что ж, он не сумел спасти этих людей, но он все равно облегчил их страдания. К тому же он избавит от верной смерти эту девочку, а одна человеческая жизнь также ценна, как и целая тысяча. Теперь у него была новая цель, новая задача. Трудная задача, нужно признать… Но не стоит придаваться унынию. Через несколько дней он доставит ее в Плеск, и отправиться дальше странствовать, как в свое время Святой Мартин. Ему незачем даже возвращаться в келью. Все необходимое уже было в его сумке.
