Мэрион Брэдли - Повелительница ястреба
— Дальний, сэр, — ответил Алдерик. — Вы, верно, не знаете, что лорд Валдрин погиб. Его замок со всеми домочадцами был сожжен клингфайром…[12] Сэр Валдрин предоставил убежище Каролину на пути в изгнание…
Микел Макаран от неожиданности даже сглотнул.
— Валдрин мертв? Мы были закадычные друзья и даже бредины[13]. К сожалению, он всегда отличался некоторой недальновидностью, что в общем-то свойственно всем, кто лезет в дела сильных мира сего.
— Я с гордостью вспоминаю о лорде Валдрине. Он до конца исполнил свой долг и остался верен законному монарху.
— Долг, честь! — горько усмехнулся Микел. — Честь не избавляет от смерти… Ладно бы он сам, а то и невинных утянул за собой. Велика ли в этом честь для его жены и детей? Сомневаюсь… Погибнуть заживо сожженным! Как будто свары правителей касаются меня или любого другого уважаемого человека!
Ромили заметила, что Алдерик едва удержался, чтобы не ответить резко на это замечание. Однако юноша сумел сдержаться, помедлил немного и склонился в поклоне. Прилично ли с первой же минуты возражать хозяину?.. Потом Алдерику представили Мэйлину — та жеманно улыбнулась гостю. Ромили с презрением наблюдала за сестрой — и эта туда же! Решила, по-видимому, испробовать на нем силу своих чар, даже поношенная одежда не остановила ее. Видимо, Дарен имел намерение подкормить друга после постных блюд в Неварсине — вон он какой худой, совсем скелет. Да, на каше и холодной воде не растолстеешь!..
Мэйлина между тем продолжала ворковать:
— …И люди из «Сторновых высот» приедут, и дети дома Алдарана из Скатфелла. И все-все уже расписано — вечеринки, охота с гончими, с ястребами и вечер танцев. — Она поморгала, глядя на Алдерика, и добавила: — Вы умеете танцевать, дом Алдерик?
— Да, но танцевать мне приходилось все больше в детстве, — ответил тот. — Я разучивал пляски, которые исполняют во время зимних холодов бродячие монахи и послушники, но ожидаю, что вы, дамисела, научите меня другим танцам. — Он поклонился ей, потом Ромили, но тут Мэйлина поспешно заметила:
— О, Ромили вовсе не танцует с мужчинами — ей приятнее проводить время на конюшне. Куда большее удовольствие вы доставите ей, если пожелаете взглянуть на собак и ястребов.
— Мэйлина, тебе пора заняться уроками, — сладким, многозначительным голосом пропела леди Люсьела. В нем так и слышалось: я с тобой потом поговорю. Следом, обращаясь к гостю, добавила: — Простите ее, дом Алдерик, она еще совсем ребенок.
Мэйлина вспыхнула и выбежала с террасы. Алдерик улыбнулся Ромили и заметил:
— Я куда уютнее чувствую себя в компании собак и ястребов, чем с женщинами. Я так полагаю, что одна из лошадей, на которых мы приехали из Неварсина, ваша?
— Она принадлежит… — начал Дарен, но тут же, заметив, что отец нахмурился, вывернулся: — …нашему родственнику. Он оставил ее в Неварсине, чтобы мы доставили ее сюда.
Ромили заметила, что Дарен и Алдерик переглянулись. Ей стало ясно, что гость все знает. Как далеко, с горечью подумала девушка, расползлись слухи о том, что приключилось с Руйвеном!
— Ромили, — подал голос отец, — не пора ли тебе заняться уроками с госпожой Калиндой?
— Вы же обещали, что в день рождения я буду свободна от занятий! — Она оборотилась к леди Люсьеле, и та очень учтиво и грациозно подтвердила:
— Да, так и было — по-видимому, ты желаешь провести этот день с братом. Если он не против — пожалуйста…
Ромили опустила глаза и тихо попросила:
— Я бы хотела показать ему нового верина.
— Ромили сама его обучает! — выкрикнул Раэль.
Отец нахмурился, а мальчик с прежним воодушевлением продолжил:
— Когда Девин был болен, она всю ночь провела возле ястреба и все-таки добилась, чтобы он поел с ее руки. Старик сказал, что даже папа не смог бы сделать лучше ее.
— Ай! — жестко откликнулся отец. — Твоя сестра, Дарен, занимается тем, чем следовало бы заняться тебе. Ты мог бы поучиться у нее, как обращаться с животными. И храбрости ей не занимать. Родись ты девчонкой, а она парнем, то тогда бы тебе пришлось носить юбки и проводить дни за вязанием и вышивкой.
Дарен неожиданно запустил пятерню в свою густую красивую шевелюру.
— Зачем высмеивать меня в присутствии друга, отец? Я готов поклясться, что и так делаю все от меня зависящее. Но я есть то, кем меня сотворили боги, ни больше ни меньше. Рогатому кролику вовек не стать боевым конем, а если он возомнит о себе что-либо подобное, то станет посмешищем.
— И это все, чему обучили тебя эти чертовы монахи?
— Они научили меня верно понимать свое призвание, реально оценивать свои силы, — ответил Дарен, и Ромили заметила, как в его глазах блеснули слезы. — И вот что еще, отец. Конечно, я ни в чем не могу перечить тебе. Я подчиняюсь твоей воле и постараюсь исполнить ее как можно лучше. Со всеми своими недостатками…
Он на мгновение примолк, а Ромили ясно услышала продолжение его мысли — брат едва не назвал имя, которое было запрещено произносить в «Соколиной лужайке». «Моя беда, что я не Руйвен и не могу, как он, покинуть этот дом».
От удивления Микел открыл рот. Ромили готова была поклясться, что он услышал эти непроизнесенные слова. Отец закашлял, потом с мрачным видом сказал:
— Ладно, Роми, покажи брату ястреба. Возможно, ему станет стыдно, что девочка справилась с такой птицей.
Дарен собрался что-то ответить, но Ромили тут же дернула его за рукав, словно уговаривая — давай-ка лучше побежим поскорее, пока он не передумал. Девушка так сильно акцентировала эти мысли, что Дарен на мгновение опешил, потом, справившись со смущением, обратился к другу:
— Пойдем, Алдерик. Надеюсь, ястребы тебя не утомят.
Тот ответил что-то подобающее, вежливо поклонился лорду Микелу и леди Люсьеле, и они втроем ушли с террасы.
Последние несколько дней Пречиоза уже жила на жердях, где сбилась компания прирученных ястребов. В сарае, двигаясь бесшумно и осторожно, с охотничьей рукавицей на руке, Ромили приблизилась и взяла птицу, а затем вернулась к молодым людям.
— Вот она, Пречиоза, — не скрывая гордости, представила Ромили свою любимицу. — Не хочешь подержать ее, пока я схожу за приманкой? Ей пора привыкать к чужим рукам и голосу.
Как только она шагнула к брату, тот невольно отшатнулся, и Ромили, почувствовав его страх, сразу принялась успокаивать встрепенувшуюся было Пречиозу. Начала поглаживать ее перышком… Потом тихо сказала:
— Никогда не делай резких движений в присутствии ястреба — тебе бы следовало знать это! Ты можешь напугать его, а кто-то решит, что ты сам испугался.
— Прямо… Испугался! — ответил Дарен. — Просто я не привык находиться рядом с такой огромной и страшной птицей. — Он поджал губы.
