Филип Этанс - Уничтожение
Всадник вздрогнул и повернулся в седле. Нимор, все еще невидимый, обхватил дроу за шею и вонзил отравленный клинок ему в горло.
Паучий Наездник не мог видеть его, но зато расслышал, как Нимор прошептал ему на ухо:
— Как тебя зовут? Шобалар?
— Кто ты? — спросил воин, и Нимор снова уколол его — не слишком глубоко — вместо ответа.
Дроу застонал, и Нимор ощутил, как тело того напряглось, дернулось и задрожало.
— Да, — прошипел Нимор в ухо медленно умирающему офицеру, — это яд. Очень, очень хороший яд. Он парализует тебя, сведет тебе горло судорогой, выдавит остатки воздуха из твоих легких и не позволит тебе издать ни звука, пока ты будешь задыхаться.
Дроу зарычал.
— Мой Дом отомстит за меня, — пообещал он. Говорил он уже тихо и с трудом.
— Твой Дом будет сожжен, капитан?..
— Вилто'сат Шобалар, — выдавил дроу, — Паучий Наездник из Дома Ш...
Продолжая улыбаться, Нимор поддерживал умирающего дроу прямо в седле, пока тот задыхался. Священный Клинок Жазред Чольссин дождался, когда капитан Вилто'сат Шобалар в последний раз содрогнулся, пытаясь вдохнуть, и его пурпурные глаза остекленели. Тогда Нимор левитировал вверх и в сторону, прочь от свирепого боевого паука, внезапно лишившегося управления.
Тварь обезумела, она перекусывала одного дергара за другим, потом бросилась на своего же сородича. Всадник, ехавший на нем, отвлекся, чтобы защитить своего скакуна от взбесившегося паука, — как раз настолько, чтобы какой-то особенно прыткий пеший дергар снес ему голову боевым топором.
Примерно за десять минут Нимор лично убил еще восьмерых дроу, дергары расправились с тремя. Остальные наконец развернулись и скрылись в туннеле, уводящем от наружного кольца блокады в Мензоберранзан. Они ускакали налегке, и Нимору достались четыре паука и мертвые дроу.
Нимор распорядился добавить еще дергаров и надежно перекрыть проход, связать и подготовить к отправке пауков и вернулся на свой командный пункт в компании с трупом капитана Вилто'сата Шобалара. Со своей военной добычей.
ГЛАВА 5
Вейлас точно знал, что Данифай не подозревала о подлетающем к ней сзади драконе до того самого мгновения, когда стрела проводника пробила тонкую перепонку его крыла, застав чудовище врасплох. Оно издало глубокий горловой клекот, стрела вонзилась, с влажным чавкающим звуком, и дракон, летевший до этого плавно, дернулся. Всего этого всякому бы хватило, чтобы понять, что позади что-то происходит, и обернуться — и именно этот простой рефлекс спас Данифай жизнь.
Хотя дракон и позабыл о своей предполагаемой жертве, он тяжело грохнулся на камни и покатился, и сбил бы ее с ног, не отпрыгни она в сторону, — она едва успела сделать это.
Дракон стремительно развернулся в ту сторону, откуда прилетела стрела. Из его разинутой пасти капала слюна, стекая по острым зубам и собираясь на полу пещеры дымящимися лужицами. В глазах существа Вейлас увидел ум, возраст — века скитаний по манящим магическим порталам Подземья — и холодную, неистовую ярость.
Дракон вглядывался в окружающий его мрак, но Вейлас знал, что тот его не увидит. Проводник не хотел, чтобы его увидели, — это же так просто.
За спиной чудища Данифай поднялась на ноги, одновременно выхватив свой моргенштерн. Вейлас уже держал в руке очередную стрелу и, скользнув вбок, вдоль края глубокой тени, приготовился к выстрелу. Одновременно с его быстрым движением дракон набрал в грудь воздуху. Видеть Вейласа он не мог, но, очевидно, решил, что ему нужно лишь подобраться поближе. К несчастью, проводник не мог не признать справедливость этого заключения.
Быстро прицелившись, Вейлас выстрелил. Дракон выдохнул, выпустив клубящееся облако маслянистого зеленого пара. Вырвавшись из пасти дракона, облачко начало вращаться и увеличиваться. Дракон натужился, намереваясь покончить со всем разом.
Данифай ударила его сзади моргенштерном — оружием, в котором благодаря магии таилась сила молнии, — и портальный дракон дернулся вперед. Стрела Вейласа глубоко вонзилась ему в грудь, отыскав крохотную щель между двумя пластинами прочной чешуи. По бронированной шкуре существа пробежала дрожь, мышцы вздулись и опали. У чудовища перехватило дыхание, и очередное облачко получилось маленьким. Все же пар полетел в сторону Вейласа.
Проводник видел, как пар приближается. Облако летело скорее в его направлении, чем прямиком в него, так что он отпрыгнул назад. Способа защититься от ядовитого пара у Вейласа не было. В этом крылась его досадная уязвимость. Все, что ему оставалось, — это уворачиваться от дыхания дракона, а уж уворачиваться, по крайней мере, он умел хорошо.
— Можешь сидеть в темноте сколько угодно, дроу! — прошипел портальный дракон на низком общем. Голос у него был невыразительный и резкий, как бы механический, его эхо под высокими сводами пещеры напоминало звон бьющегося стекла. — Я тебя не вижу.
Существо развернулось лицом к Данифай, которая замахнулась моргенштерном, глядя дракону в глаза. Она попятилась.
— Зато я вижу ее, — сказал дракон. Данифай улыбнулась, и от этой улыбки по спине Вейласа пробежал холодок. Он остановился, отметив это ощущение, изрядно озадаченный им.
Когда бывшая пленница вновь ударила моргеиштер-ном, дракон легко уклонился.
— Чего ты ждешь, ящерица? — бросила Данифай дракону. — Надеешься, что он обнаружит себя ради моего спасения? Ты что, никогда раньше не имел дела с темными эльфами?
Вейлас, который был уже готов выхватить очередную стрелу, беззвучно бросил ее обратно в колчан. Он тихонько повесил лук на плечо и начал крадучись обходить дракона сзади, двигаясь вдоль стены пещеры к гигантскому лицу. Он наскоро прикинул, сколько ему потребуется шагов и секунд, и оценил, насколько шумовой фон способен заглушить звуки.
— Темные эльфы? — переспросил дракон. — В былые годы я съел одного-двух.
Данифай попыталась ударить его снова, а дракон попытался укусить ее. Они одновременно отпрянули, и обе атаки оказались безрезультатными.
— Пропусти нас, — сказала Данифай, и в голосе ее прозвучали такие командные нотки, что он привлек не меньшее внимание Вейласа, чем драконий.
— Нет, — ответил дракон, и Данифай налетела на него стремительнее, чем Вейлас мог ожидать от нее.
Моргенштерн ударил портального дракона в левый бок, и Вейлас зажмурился от до рези яркой вспышки голубовато-белой молнии. Жгучий свет нарисовал в воздухе узоры наподобие сверкающей паутины. Чудовище содрогнулось и снова зарычало, оскалившись от злости и боли.
