Андрей Руб - Джок. Выбравший тень.
И тут моя удача кончилась. Вскочивший на ноги дохляк, обладал сильно развитым седалищем, видимо раньше проснувшись, он реально оценил мои потуги и свои шансы, поэтому с диким криком ломанулся к дороге.
Лежащий в центре преподнес сюрприз. Одетый в преизрядно заржавленную кольчугу, он оказался настоящим бойцом. Схватив лежащий рядом меч и подхватив щит, он мгновенно оказался на ногах. Видимо, чтобы пригласить меня на тур вальса, иначе зачем ему такой большой ножик. А я элементарно, не успевал ему сунуть свой. Я конечно метнул поощрительные стрелки, но он не оценил и принял их на щит, чтобы показать мне, как он ценит мое расположение. Этот мужлан, не захотел большой и чистой любви. Вместо этого, грубиян попытался рубануть меня, такого красивого и беззащитного, мечом по шее. Но я был в корне не согласен с такой постановкой вопроса, сделав изящное, почти балетное па, с размаху саданул ногой, ох(!), теперь уже бывшему красавцу — мущине, по нижнему краю щита. Откусить от щита ему не удалось, поэтому он, обидевшись, стал ловко плевать в мою сторону своими как оказалось, вовсе и не белыми, а гнилыми зубами. Отчего-то он обозлился на меня, и шепеляво стал делать и вовсе не пристойные предложения, типа, немедленно вступить в половую связь с ним и с его конем. Коня кстати, тут и не было, я бы заметил. А я не такой, сразу секс…, нет бы поухаживать. Ответил я ему, что не будет у него женщин тридцать лет и три года, а руки отнимутся. Позитивную критику он встретил в штыки, сразу же, совсем немузыкально заревел и бросился на меня, дурашка. Нож, мечу не соперник, поэтому я пропустил грубый выпад в мою сторону, резко присел влево и дернул его за опорную ногу. Видимо он, совсем не ожидал, что я так быстро перейду к предварительным ласкам. Поэтому с радостным стоном с размаху упал на траву, на секунду приоткрыв мне свои объятья, чем я мгновенно и не преминул воспользоваться. Эротично прижав своим телом, руку с мечом к земле, свободной, сунул катар ему под горло, мгновенно откатившись в сторону. Но каков подлец! Он не оценил моего искреннего порыва и на прощанье, успел приласкать меня, краем щита, по ребрам. Ну, вот примерно так….
Мля, а ребрам-то как больно!
Неужели всё!?
В голове прошелестело: — Сим помог?
— Ах, ты кочерыжка…, - и тут я замолк, вспомнив бросок топора и балетную растяжку. — Да, спасибо! Очень сильно помог.
— Буду отдыхать. Кушай много. Скоро болеть не будет… — и опять тишина.
На пригорке лежало два связанных тела, одно мое…, а втрое не убежит. С кляпом во рту много не поговоришь. Зато как думается! Мне же, он пока не интересен.
— Гоша!!! — голос мой был нежен, как утренний ветерок.
Это тебе! — я ласково, с размаху пнул предпоследнее живое туловище. — Только оттащи, его подальше и пусть он умрет, не быстро, — иначе зачем, я так красиво перевязывал его веревкой. Гоша пыхтя как паровоз под парами потащил его вниз, к зарослям кустов. Через пару минут там раздался вопль, услышав который прим (или солист?) Миланского оперного театра, удавился бы то зависти. Сначала это был бас. Через некоторое время, тональность изменилась и теперь зазвучал тенор. Но и это еще не все! Вскоре сопровождаемый эхом, победно звучал дискант! Последний хорал, поющий осанну справедливости, наверняка радовал души гоблинов, внимающих ему, на небе.
На останки столь многогранного таланта, я не пошел смотреть. Не то, что бы, не испортить себе аппетит, просто счастливое выражение морды Гоши, появившегося из кустов, было лучшей приправой к каше с мясом, которую так предусмотрительно оставили нам вояки. Кто-то скажет, что принимать пищу рядом с покойниками…, не комильфо. То на это отвечу, отошел я от бугра, метров на десять. Война, войной — обед по расписа-нию! Гошины лепешки, до сих пор вспоминались моим исцарапанным горлом, как яркий и незабываемый образ! Того, КАК НЕ НАДО ГОТОВИТЬ ЕДУ!!!
— Ахмар не убежал.
— ???
— Гготбхарн хорошо видит в темноте. Ахмар[2] — он глупый совсем. Там крепкое дерево встретило его голову, а хитрое железо Гошиными руками, схватило за шею. Он совсем умер!
— Молодец, получишь меч. А теперь иди, ешь, потом спать, впереди еще много работы.
— У полезной пищи только один недостаток — ее есть нельзя! — отчего-то вспомнилось мне, перед сном.
Глава 12. «Никчемушная»
Бог создал женщину, только для того, чтобы мужчина не спился от счастья!
Народная мудрость.Наступило утро. Казалось бы, ну и что в этом такого? Это когда человек просыпается и у него все нормально, вот тогда ничего. Про себя, я такого сказать не смог. Приступ дичайшего кашля, согнул меня пополам и трясясь как эпилептик в удивлении, я начал выхаркивать легкие. Кому-то может и смешно, а мне так и вовсе стало страшно. Загнуться на…, не успев ничего сделать, обидно. Отравили! Меня выворачивало наизнанку, и легкими, я буквально плевался. Наконец приступ утих, также внезапно, как и начался. Пересилив себя, решил взглянуть на результат, то что мм… из меня выпало. То что находилось на траве, на мои представления о строении тела…, как-то не походило. Если только легкие, расплавились еще в организме.
— Оо…! Жопа. Вид спереди…
— Помог человеку? — прорезался Сим.
— Тыы…?!! Отрыжка дохлого тушканчика! Идиот! Последствие испуга беременной выхухоли! Кретин!
— Человек недоволен? — в голосе, искреннее недоумение.
— Да, чтоб тебя тараканы потоптали, чтоб…. Ты что предупредить не мог?! — мне уже полегчало и адреналин кинулся в голову, горяча лицо.
— В легких совсем плохо и дышал трудно, — с предлогами и падежами, у него пока еще беда.
— Сим друг мой, а нельзя ли вас попросить, предупреждать, о подобных экзерсисах[3] — голос мой стал настолько медоточив, что казалось еще секунда и его можно будет намазывать на хлеб.
Ответ меня, поверг меня в шок.
— Ты спал….
— Бл…дь[4]! Сим, а не было ли среди твоих знакомых умственно заразных блондинок?
— Нет. Плохое вышло, теперь хорошо дышать.
С юмором у него… как-то, не понятно, то ли есть, то ли нет.
— Ты хоть предупреждай. А то со мной, чуть родимчик не приключился.
— Об опасности, я предупрежу.
Фух…, значит из меня вышел никотин и прочие радости цивилизации. То-то я смотрю меня курить не тянет. Сбылась мечта идиота…. Хотя врядли, здесь есть табак. Но…, что не делается, все к лучшему! Проснувшийся Гоша смотрел на меня жалостливыми глазенками, но с советами и помощью дисциплинированно не лез.
— Плохая борга[5] из меня вышла! Теперь хорошо! — это уже Гоше.
