Елена Чудинова - Неферт
— Инери, а что такое — приятели?
— Приятели… — Инери задумался. — Приятели — это те, с кем ведешь себя как с друзьями, но при этом не бываешь настоящим. Но только они-то об этом не знают.
Как странно перекликаются слова Инери со словами Нахта! И при этом — как отличались от них! «Инери в определенном смысле тоже доводится тебе братом». Еще одна загадка Миуры! Как понять эти слова? Неферт знала одно: Инери был ей братом совсем по-другому, чем Нахт.
— Ты знаешь, что Миура — очень страшная кошка?
— Я думал об этом — когда ты все рассказала. Ты ведь не думаешь, что я поэтому к ней не захотел идти, нет?
— Конечно, не думаю. Есть другое — тоже очень страшное: я знаю, что туда-то ты со мной пойдешь. Потому что туда непременно надо пойти, не знаю зачем, но надо. Миура сказала, что это очень жутко.
— Что жутко?
— Пустые переходы между Живым и Мертвым Царствами.
— Я не люблю мертвых.
— Миура говорит, что это неправильно. Знаешь, в один из таких переходов можно пробраться через этот колодец. Ведь мы около него с тобой встретились, Инери!
— С Нахтом тоже, — глаза Инери подернулись изморозью. — А его эта твоя кошка отправила бы с тобой в колодец?
— Нет.
— Тогда я пойду… Слушай, а что нам для этого понадобится? Веревки?
— Нет, я думаю. Светильник, конечно. Знаешь, такой…
XXIV
— Может, там и нет никакого хода.
— Ну, знаешь…
Шатающийся камень, наконец поддавшийся усилиям четырех рук, бултыхнул в воду с такой силой, что окатил Инери и Неферт с головы до ног.
— Ну что, нету? Видишь, дыра!
— Погоди, не лезь! — Инери оттеснил Неферт. — Вдруг там змеи какие…
— Не может быть там никаких змей, там же ничего нет!
— Почем я знаю, — проворчал Инери, уже наполовину засунув голову в дыру.
— Зато я знаю, — Неферт тут же осеклась: слишком тихо стало вдруг молчание Инери, слишком спокойно он высвободил голову из дыры и слишком медленно повернулся в темноте к ней.
— Да… Там ничего нет.
— Ну да, я же говорила… Полезли?
— Нет, — Инери говорил совершенно спокойно, но голос его сделался каким-то неживым. — Мы туда не пойдем — ни ты, ни я.
— Что ты такое говоришь?!
— Ты не понимаешь… — Инери заговорил сбивчиво и быстро, как говорят в лихорадке. — Там пусто… Ты ничего не понимаешь… Там совсем пусто.
— Ты трус! Пусти меня, я полезу одна!
— Скорее мы оба помрем здесь в колодце… от старости, — Инери загородил спиной дыру. Неферт на какое-то мгновение поняла, что ему страшно ощущать эту дыру спиной…
— Ты все равно так долго не простоишь!.. Пусти!
— Простою, — Неферт слышала, что Инери начинает бить дрожь. — Простою столько, сколько надо, а тебя не пущу… Лезь наверх!
Ни за что! Если бы только не слышать того, как страшно Инери загораживать спиной пустоту… Ему очень страшно… Ну и что? Вот что — ей жаль его…
…Инери стоял перед Неферт около нагретого солнцем колодца. Неферт увидела, что у него белые, совсем белые губы.
— Скажи еще раз, что я трус, — Инери резко вздохнул. — Если ты еще раз это скажешь — я прыгну отсюда в воду! Не веришь? Тогда скажи!
Инери поставил ногу на камень. Неферт поняла, что Инери на самом деле прыгнет, если она еще раз назовет его трусом.
И все-таки что-то было кончено.
Может быть, даже не потому, что Инери так неожиданно испугался, а потому, что она испытала к нему жалость?
— Имей в виду — я тебя не пущу больше в этот колодец. Я буду смотреть. Я ненавижу твою кошку за то, что она тебя туда хотела отправить! Ненавижу! Я буду смотреть, чтобы ты туда больше не залезала!
«Как будто я не знаю, когда ты в школе», — подумала Неферт. Ей было больно оттого, что сейчас она теряла Инери, уже успевшего стать словно частью ее самой. Как ни странно, ее разбирал какой-то веселый, злой смех.
XXV
Пламя светильника выхватило из желтоватого камня черный проем в форме окна. Неферт заглянула в него: тьма по другую сторону была неожиданно просторна и глубока. Это Неферт каким-то непонятным образом почувствовала — разглядеть что-либо было невозможно, так как маленький огонь, позволявший видеть низкие и узкие стены хода, по которому она, то и дело нагибаясь, шла уже довольно долго, оказался в этом мраке беспомощным, словно светлячок.
Может быть, Царство Мертвых — там?
Неферт пошла дальше, ступая еще тише.
Слабые лучи света наткнулись на круглое соединение стен. Тупик! Неужели к нему вели все сплетения ходов?! Это было так невероятно, что Неферт невольно протянула вперед свободную руку, чтобы потрогать преградивший ей дорогу камень.
Слегка поскользнувшись одной ногой, она успела отпрянуть назад.
Прямо под ее ногами чернела круглая дыра.
Какой ужас! Она чуть не провалилась в эту яму! Хотя, пожалуй, она в нее бы не упала. Дыра такая узкая! Даже если нарочно в нее лезть, и то было бы довольно трудно протискиваться…
А ведь такая тесная дыра и есть единственный путь дальше!
Светильник качнулся в руке Неферт. Догадка не оставляла никаких сомнений.
Лезть туда, вниз? Но ведь в ней же можно застрять!
Нет, ни за что! Надо вернуться!
Вернуться… Встретить Миуру… И она скажет то, что сказала тогда об Инери! И она перестанет быть единственной девочкой Та-Кемета… Она сделается как все!
Нет, ни за что!
Неферт захотелось зареветь от отчаяния. Невозможно страшно было идти вперед. Невозможно стыдно было возвращаться назад…
А светильник?
Ведь с ним никак не протиснешься в эту щель!
Дальше придется пробираться в темноте.
Неферт решительно сделала несколько шагов назад и поставила огонек на каменное окно. Его очень не хотелось выпускать из рук.
Подумаешь, еще один колодец! Только yже первого, вот и вся разница!
Неферт села на край ямы. Опущенные вниз ноги не нашли опоры.
Неужели она уже такая широкая в бедрах? Змеи движутся, извиваясь всем телом. Ага, так-то! А плечи надо подтянуть друг к дружке под подбородком. Ох, какой холодный — все лицо будет исцарапано!
Страх куда-то исчез.
Ноги во что-то уперлись. Неферт продолжала двигаться вниз, постепенно приседая. Неожиданно стало свободнее. Каменная нора расширялась ко дну, в котором сидела теперь Неферт. А дальше? Привыкнув уже угадывать пустоты в камне, Неферт вытянула ноги вперед… Так и есть! Переламываясь в колене, нора шла дальше горизонтально… Теперь надо ползти вперед.
Но как же?.. Ведь это только мертвые совершают путь ногами вперед! Но ведь она — живая! Если она будет двигаться, как мертвая, из этого может получиться какая-нибудь нехорошая, совсем нехорошая путаница!
