Дарья Орехова - Амулет для ведьмы
— Приветствую тебя, о воин. Могучий Дирк, младший сын Бранта Первопосвященного Далена.
— Так сделай так, чтоб я мог тебя видеть и я тоже поприветствую тебя, — слегка насмешливо произнес Дирк, глядя на Писаря, сидящего на своей лошадке с донельзя серьезным видом.
— Это невозможно, великий Дирк. Я нахожусь далеко отсюда, и лишь мой разум присутствует здесь.
— Ну что ж, всегда приятно поговорить с разумным существом. Кто же ты все-таки?
— Это не так важно. Не так важно, как то, что я намереваюсь тебе предложить. Готов ли ты выслушать меня? — Голос говорил очень медленно и торжественно, но потом он почти вскрикнул. — Не трогайте это! — Потом поправился. — Этот камень — Глаз Провидения, позволяющий мне находиться в двух местах одновременно. — Писарь с сожалением отказался от своего намерения ткнуть в "глаз" пальцем и убрал руку от камня.
— Я слушаю. Мои уши вполне позволяют мне делать это.
— Я знаю, что вы некоторое время преследуете, пока безрезультатно, некую рыжую девчонку. За нее и ее спутников вам предложено большое вознаграждение. Это верно?
— Возможно и так.
— Она нужна и мне. Точнее не она, а талисман, который она носит с собой. Особой ценности он не представляет, однако она украла его у меня, и я хочу его назад. Я заплачу вам за его возвращение в два раза больше, чем достопочтенный инквизитор. Более того, я помогу вам без проблем найти ее. Ваш ответ?
— Есть категория людей, с которой я не вступаю в сделки, — ответил Дирк с улыбкой. — С теми, кто пытается меня обмануть. — Легким движением подхватив камень с подставки, он запустил Глаз в то, что держало ногу-подставку. Держатель охнул и, подумав, встал в полный рост.
— Прошу прощения за наш маленький спектакль, — сказал человек в темном тяжелом плаще. — Мы лишь хотели узнать, легко ли замутить разум тем, кому мы готовы предложить… — человек осекся, так как оказался в окружении шести конных воинов, которые загоготали так, что напугали своих же коней. Последние от восторга чуть не затоптали неудачливого комедианта.
Они понеслись вглубь леса в сторону скал. Прошло больше часа, прежде чем беспорядочная скачка оправдала себя. Погоня действительно отстала, но по пути, продираясь сквозь чащу, они чуть не потеряли друг друга. В конце концов, пересекая ручей, Скоморох поскользнулся и затормозил кустами, чуть не выколов прутьями Сокуру глаза. Остановившись у этого ручья, они прислушались. Было абсолютно тихо.
И в этой тишине они обнаружили, что скалы остались позади.
— Ну и как же так получилось? — изумилась Сэлли.
— Вообще, конечно, в кольце скал есть два узких прохода, очевидно, мы каким-то образом с перепугу пронеслись сквозь один из них, — Сокур, цепляясь за стремя сконфуженного Скомороха, пытался выбраться из созвездия поверженных кустов.
— Значит, позади наемники, а мы посреди леса, кишащего вампирами, — уточнил Ялифер, помогая товарищу воевать с врагом растительного происхождения.
— Где второй проход? — поинтересовался Герин, чувствовавший себя шибко не уютно.
— Дальше на северо-запад примерно в двух днях пути.
— То есть два дня нам придется надеяться на удачу, — проворчал Ялифер.
— И скорость, они могут перекрыть второй выход.
— Может твои драконы перенесут нас через скалы, этого-то от нас точно не ожидают.
— Даже сами драконы. Они еще маленькие, — запротестовала Сэлли, — быстро устают. И крылышек у них нету.
— Ладно, все. Нам придется держаться скал, хоть это и не самый быстрый путь.
Они ехали вдоль скал до ночи, просматривая окрестности вокруг. Лес с этой стороны казался абсолютно таким же как и с другой. А скалы походили на высокую крепостную стену. Подъехав к ней вплотную, они выбрали удобное местечко для ночлега. Сокур долго колдовал над тусклым костром, потом он мысленно поставил защитный полог, и оставшуюся часть ночи они старались (с разным успехом) поспать.
С утра они пустились снова в путь, но далеко им уехать не удалось. Воздух перед носом Ялифера пронзил дротик и из кустов неожиданно, выпрыгнуло пухлое существо с арбалетом; по всей видимости, это и был местный вампир. Правую половину его челюсти было замечательно видно, не смотря на то, что он ее замаскировал привязанным к уху платком. На вид ему было не больше семидесяти, но и вряд ли меньше сорока, так как именно в то время людей с такими дефектами перестали изгонять из общества более везучих людей, по причине открытия Храма Врачевания в Стольном Городе.
— Ну и кто это к нам пожаловал? Попробуйте шелохнуться, и мы так и быть прекратим ваше бренное существование. — Заговорило быстро и громко существо с арбалетом. — Вы не похожи на нас, вы люди — мы ненавидим людей. А ты, морда, ты похож на мага — мы ненавидим магов. Ты, рыжая, уж не ведьма ли ты — мы ненавидим ведьм. А ты, старый грехосборник, что там у тебя за пигалица на плаще, ты храмовник…
— Вы ненавидите храмовников, — продолжила за него Сэлли.
— Ей, ты со мной не шути, ты что, порчу на меня наводишь, не на того напала. Вот змея, молчи гадина, я ведь не трус, прятаться не стану, я вот как наведу на тебя кое-что по-хлеще… — вампир потряс арбалетом. — И будет мертвая ведьма, а мертвые ведьмы порчу наводить не умеют. Или могут… И что вы здесь забыли, — неожиданно испугался он собственных предположений. Арбалет в его руках начал неконтролируемо вращаться, а вампир еще больше испугался своего ожившего оружия и в придачу начал верещать.
— Остынь друг. Мы пришли с добром, — попытался успокоить его Ялифер. Обе стороны переговоров как завороженные следили за кончиком дротика.
— А с добром тут не ходят, — неожиданно в это сумасшествие вмешался другой вампир, внезапно выступивший из-за дерева. На своего товарища он был похож как волк на носорога. Крепкий поджарый волчара, он смотрел на них и презрительно и внимательно. — Иди, Гасич, там без тебя белки совсем разбушевались. — Вампир-волк не удосужился взглянуть на соплеменника, а буравил взглядом непрошеных гостей, по всей видимости, жадно примериваясь к их лошадкам.
В его облике кроме неприятного общего впечатления на первый взгляд не было ничего примечательного, что могло бы отнести его к племени вампиров. Средней длины черные волосы стояли слегка дыбом, нос с горбинкой да большой узкогубый рот, искривленный в усмешке, на длинном худом лице. Одет он был лучше, чем можно было бы ожидать, если не вспоминать про ночные дерзкие набеги на караваны, участившиеся за последние два года.
Гасич сразу же успокоился, но напустил на себя такой обескураженный вид, что Сэлли почти стало его жалко, почти, если бы не заклинание, которое она так опрометчиво на себя наложила. Из-за него она почувствовала только тень этого ощущения и, вдобавок, сильную острую боль в сердце, которая к счастью почти сразу прошла.
