Чарльз де Линт - Зелёная мантия
Френки вздохнула. Да, конечно, от этого ещё неуютнее. Али говорила, он лет на десять старше её. А вдруг начнёт ухаживать? А вдруг им окажется не о чем говорить? А вдруг…
— Мам, ты что тут делаешь?
Дочь стояла в дверях. Френки жалобно улыбнулась. Будто ребёнок, которого поймали над банкой варенья.
Али покачала головой:
— Ну что ты мучаешься? Он нормальный парень.
— Кто сказал, что я мучаюсь?
— Я. Посмотри на себя. Так и пойдёшь?
Френки вскочила и прокрутилась на пятке:
— А что, нельзя?
— Ну, впечатление ты точно произведёшь. — Али пригнулась, увернувшись от мелькнувшей в воздухе подушки. — Тебе помочь? — спросила она, выглядывая из-за косяка двери.
— Хорошо бы.
Али нырнула в шкаф и вынырнула с чёрным платьем в руках.
— Это подойдёт?
«Это» — было скромное вечернее платьице, до середины икры, с облегающим лифом и узенькими лямочками на плечах. Френки покачала головой:
— Не знаю.
— Давай! Ты в нем такая хорошенькая. А сверху накинешь жакетик от Сары, если уж тебя тянет на скромность. — Али подала матери накидку и открыла ящик с нижним бельём и колготками. — А где у тебя хрустальное ожерелье с жемчужинкой?
— Ты меня не сватаешь ли? — покосилась на неё Френки.
— Ха! Шутишь, мамочка?
Разглядывая себя в зеркале, Френки пожала плечами. Неплохо. Слишком стильно, но это даже приятно после того, как месяц-другой проходила растрёпой.
— Теперь туфли, — сказала она. «Хорошо, когда выбирают за тебя», — решила Френки и кинула последний взгляд на своё отражение. Али уже нетерпеливо переминалась на пороге.
— Ты и сама недурно выглядишь, — заметила Френки, спускаясь следом за дочерью по лестнице.
— Ну, как-никак, приглашены на обед. Хочу показать Тони, что я умею быть леди.
— Теперь он в этом не усомнится.
Али нарядилась в свободное цветастое платьице, собранное пояском. Розовая шаль на плечах подобрана в тон платью. «Она чудесно выглядит, — подумала Френки и тут же привычно забеспокоилась: — Надеюсь, она не влюбилась в этого типа?»
— Мам, ты идёшь?
— Уже, уже — а ты где? Али ухмыльнулась.
— К тебе в сумочку поместится? — В руках она держала кассету.
— Конечно. А что это?
— Музыка. Хочу дать Тони послушать.
Френки положила кассету в сумочку.
— Ну, мисс Трежур, вы готовы?
Али закатила глаза и выскочила за дверь.
* * *
Тони Гаронне превзошёл ожидания Френки. В нем было своеобразное европейское обаяние, странно сочетавшееся с непринуждённой простотой речи. Он встретил их в строгом костюме — Френки в душе порадовалась, что согласилась на вечернее платье, — и с широкой улыбкой на лице.
— Дамы, — воскликнул он, — грандиозный вид! Входите и будьте как дома.
Теперь пришёл черёд Али краснеть от волнения. Френки протянула руку.
— Френки Трежур, — представилась она. — Али много говорила о вас.
— И ручаюсь, ничего хорошего, — усмехнулся он, пожимая ей руку. — Тони Гаронне. Не хотите перед обедом осмотреть дом?
— С удовольствием. У вас очень красивый дом.
— Да, у меня только он и есть, так что я много им занимаюсь. Эй, что с тобой, Али? Даже поздороваться со мной сегодня не хочешь?
Али кивнула:
— Привет, Тони.
Валенти подмигнул Френки и провёл их в дом. Первый этаж представлял собой большую комнату. Одну стену занимал обложенный камнями камин, другую — венецианское окно, выходящее на лужайку с клумбами. Простая, но дорогая мебель: два диванчика под углом к окну и кофейный столик между ними. На паркетном полу яркие ковры работы мастеров племени навахо. У третьей стены стояли стереосистема и телевизор с настенным экраном. Шкафчик внизу был полон аудио — и видеокассет. Длинный стол-прилавок отделял кухонный уголок со столиком и четырьмя стульями.
— Наверху спальня, комната для гостей и ванная, — рассказывал Валенти. — Если хотите, поднимитесь посмотреть. А мне остались последние приготовления на кухне.
— Чудесно, — восхитилась Френки, проходя через комнату, чтобы рассмотреть висевшую над колонками акварель. Лесная дорога в тени густых зелёных деревьев. Очень ланаркский пейзаж. Френки с первого взгляда влюбилась в картину.
— Работа парня по имени Дэвид Армстронг, — пояснил Валенти. — Купил в галерее в Оттаве. Он вроде бы местный. А эту, — он кивнул на другую акварель, с зимним видом, — рисовала одна дама, что живёт по дороге к Калабоги: Томилин Дуглас.
— Красиво.
— Да, у меня наверху есть ещё пара картинок. Посмотрите, пока я нарезаю сыр.
Френки оглянулась на Али, зачарованную огромным экраном телевизора.
— Гляди, какой огромный, — прошептала девочка. — Наверно, все равно что в кино сидишь!
— Можно потом что-нибудь посмотреть, — отозвался Валенти.
— Вот здорово! — обрадовалась Али. Приступ застенчивости у неё прошёл. — Пойдём, мам, посмотрим, что наверху.
Френки вздохнула, поднимаясь с Али по лесенке. На площадке второго этажа стояло керамическое дерево работы Ричарда Гилла и висела ещё одна акварель Дуглас — сценка на току в коричневых, серых и зеленоватых тонах. Обе комнаты второго этажа оказались просторными и обставлены были тоже со вкусом. «А вот книг не видно», — заметила Френки. Зато вокруг валялось множество журналов: «Пипл», «Лайф», «Ньюсуик»…
— Вот это дом, да, мам? Ух ты, смотри-ка!
Френки отвела взгляд от офорта Бэйтмана, чтобы рассмотреть маленького резного гномика на полке в гостевой комнате. Рядом стояла картонная табличка с надписью: «Художественная мастерская Мэри Энн Гаррис». Выражение деревянной рожицы заставило Френки улыбнуться.
— Купил у Эндрю Диксона, — появился в дверях Валенти. — Их делают в маленькой мастерской в Пакенхэме. Вы там уже побывали?
Френки покачала головой.
— Загляните как-нибудь. У них своя галерея, и каждый месяц выставки художников или резчиков.
— Вот устроимся, Али разделается с экзаменами — тогда все осмотрим, — обещала Френки. — Пока у нас все вверх дном. Но потихоньку налаживается.
— Нужно время.
— И не говорите. У вас чудесный дом, мистер Гаронне.
— Тони.
— Тони, — повторила Френки. — Здесь столько красивых вещей.
— Ну, сам я ничего такого не умею, так что стараюсь поддерживать тех, кто умеет. Вроде как patrono[18], понимаете?
Френки кивнула. Дом и в самом деле напоминал художественную галерею. Так все чисто и аккуратно, так профессионально размещены произведения искусства, вплоть до карточки при гноме. И она чувствовала, что хозяину действительно нравятся эти работы. Это не напоказ. А если и напоказ, так самому себе. Теперь, когда у неё появились деньги, она с удовольствием обставила бы дом в таком же стиле. Только тут главное не зарываться. Деньги ведь когда-нибудь кончатся.
