Наталья Гладышева - Шалости Черного Властелина
— Пила, кажется, — ответила я, пытаясь понять какое это имеет отношение к донжуанству так понравившегося мне Александра.
— Дура, — вздохнул мой гость. — Как есть дура. Что взять с типичной городской жительницы с Земли? Соловьев-мертвый этого не переживет, — вздохнул парень еще раз.
— Чего он не переживет? — насторожилась я.
— Того, что ты сама как миленькая запрыгнешь в постель к моему кузену, — ответил парень и, поморщившись, принялся разглядывать свои ногти. — Понимаешь, мой двоюродный братец пройти мимо юбки спокойно не способен. И готов на любые уловки, только для того, чтобы заполучить приглянувшуюся девушку. А приглядываются ему все, кто только можно. В его постели пол офиса и пол города побывали и ты побываешь. Куда ты денешься с подводной лодки? Вот как к ночи приспичит, побежишь как миленькая, да еще и на коленях его умолять будешь. И чего вы, девчонки, такие дуры? Мой братец мразь первостатейная, а вы его вылизывать с головы до ног готовы и прощаете ему все-все-все. Любовное зелье, конечно, неплохо ему помогает в составлении коллекции скальпов. Но и сами вы, девки, хороши. Готовы и без зелья ему на шею вешаться.
— Ты говоришь ерунду, — встала на защиту своего любимца, не собираясь выслушивать, как мою грезу будут поливать грязью. — Он не такой. Он… Он… Он…, - и я закатила глаза, показывая всю величину моего восхищения божеством, снизошедшим до меня.
— Дура, — констатировал Алекс. — На обед он тебя уже приглашал?
— Приглашал, — воинственно насупилась, не собираясь делиться своей верой в собственное, ждущее меня сегодня, счастье.
— Вечером он попросит составить ему компанию в прогулке по колдовскому лесу. А там избушка…
— На курьих ножках? — язвительно перебила разболтавшегося гостя.
— Нет, — презрительно улыбнулся мне Алекс. — Не на курьих… Но там и водопад рядом, и цветов целый луг, и будете вы встречать последний луч солнца… А дальше ты будешь его умолять, чтобы он был с тобой… Сан Саныч очень любит такие моменты… Сама еще прочувствуешь на своей шкуре. И перед кем я распинаюсь? — посетовал он кактусу. — Она все равно меня не услышит, пока в подушку время реветь не придет… Все они такие… Задним умом крепкие.
— Если ты такой умный и разумный, то что делаешь в моей комнате? Я вообще-то собиралась умываться и идти завтракать, а ты меня отвлекаешь, — вскочила с кровати, сердито зыркнув на него. — Иди куда шел.
— Жалко мне тебя, неразумную, — парень поднялся с кресла и повел плечами, да улыбнулся.
Я замерла на месте завороженным кроликом, не в силах отвести взгляд от блеснувших клыков.
— Не бойся, не укушу, — сказал Алекс. — Я сытый, сегодня… — и хохотнул, довольный произведенным впечатлением. А с братцем не советую ходить смотреть на последний луч солнца… Предохраняться родственничек не любит… Ой не любит… Замучаешься потом по кожвенам шарахаться.
— Откуда такое знание интимных подробностей личной жизни братца? Свечку держал? — кажется я начинаю злиться и готова кое-кому начистить мордаху.
— Неа, не держал. Просто знаю и все… Мы, Соловьевы, друг о друге много чего знаем… Особенность такая, семейная… — парень взмахнул плащом, крутанулся вокруг своей оси и исчез.
— Позер, — фыркнула на это.
Кажется, я уже начинаю привыкать к местным чудесам. Вон как спокойно, почти спокойно, восприняла поведение моего нового знакомца. Даже жалею немного, что он ушел. Можно было бы задать столько вопросов обо всех обитателях этих хором. Конечно, вопрос, что из рассказанного им может быть правдой, а что нет… И эти его инсинуации про старшего брата. Не может это быть все правдой… Вот просто не может и все! Не верю!
Удрученная, направилась в ванную комнату. Следовало умыться и душ принять. И как же хорошо, что я вчера пижамку надела. А то бы просветила Алекса по поводу цвета белья, которое ношу. Я хмурилась и все так и этак крутила в голове информацию, которую получила от гостя и никак не могла определиться чему верить, а чему нет. Почистила на автомате зубы, поплескала водой в лицо, разоблачилась и залезла под душ. Стояла под теплыми струями воды и мечтала о сегодняшнем свидании… Вот сейчас только домоюсь, высушу волосы и можно будет попробовать одеться поприличней. Цвет шампуня меня насторожил, но не настолько, чтобы я выплыла из грез, перемежающихся сомнениями. Даже не сразу глаза открыла, после того, как смыла пену с головы. Так и стояла с плотно сомкнутыми веками и думала, и переживала, и снова думала… А если Алекс прав? Ведь если так посмотреть… Красавец и богач Соловьев-младший и я, пухленькая и обыкновенная. Волосы да, густые, светлые, красивые… А все остальное… Разве что еще глаза, ярко-голубые… и ресницами Бог не обделил.
Из задумчивого состояния я выплыла только тогда, когда вытиралась. Светлое полотенце покрылось странными, ярко-зелеными разводами, наводя на очень нехорошие подозрения. Похолодев, попыталась посмотреться в запотевшее зеркало. Ничего толкового не увидела и быстро, ладошками стерла пар со стекла. И завопила как сумасшедшая. Мои светлые, великолепные, потрясающие, длинные волосы окрасились в болотно-зеленый цвет. С той стороны кто-то стал ломиться в дверь, но я не в состоянии была адекватно действовать в этот момент. Только замолкла и трясущимися руками достала пластиковую бутылку с шампунем, только сейчас отметив, что и руки в пятнах, как и кожа лица, и плечи, и грудь… Открутила колпачок, стараясь не всхлипывать и держать себя в руках… Получалось плохо. Перевернула бутылочку и закусила губу, по ванне полилась ярко-зеленая жидкость. Включила воду, чтобы смыть эту гадость, шампунь вспенился, разукрасив сюр в ванне белыми айсбергами.
Слезы сами собой полились из глаз. Сегодняшнее свидание явно накрывалось медным тазом. И кто это такой изобретательный, что налил краски или зеленки в шампунь? И как мне оттереть волосы? Этого я не знала, совсем. Остается одно, лезть в ванну, под душ и мыть волосы до посинения мылом. Шампунем я теперь не скоро рискну воспользоваться. Но прежде стоило разобраться с тем, кто до сих пор активно стучал в дверь и пытался ее выломать. Скелет или охрана? Или Алекс? Или Сан Саныч младший? На миг замерла у двери, раздумываю открывать или нет, и решила что если помирать, так с музыкой. Завернулась в полотенце и приоткрыла дверь. У нее ошивался Иван-царевич, смурной и явно еще обиженный. Но вон как беспокоится-то. Переживает за меня.
— Видишь, — сказала ему, указав на волосы, и снова залилась слезами. — Буду отмывать, — выдавила сквозь всхлипы. — Не мешай.
Скелет молча повернулся и потопал куда-то по своим делам. И не больно-то нужно мне его сочувствие. Захлопнула дверь, скинула полотенце и забралась в ванну. Энное количество намыливаний волос и смываний мыла не дал практически ничего. Цвет побледнел совсем немного, зловредно и не думая смываться. Поняв, что результата нет и дальнейшее мое издевательство над шевелюрой бесполезно, выползла из ванны, вытерлась, открыла дверь и закаменела. Скелет протягивал мне бутылку водки.
