Джеймс Стоддард - Высокий Дом
– А моему сыну – ничего? – оскорбленно вопросила она. Даскин был готов взором испепелить сводного брата. – Он что же, должен жить в доме по милости Картера?
– Документ составлен довольно оригинально, – признался Хоуп. – Оба сына лорда Андерсона имеют право жить в доме, сколько пожелают, но имуществом распоряжается Служитель. О том, каким образом избирается Хозяин, тут не сказано ни слова. Могу лишь предположить, что некий неизвестный механизм избрания существует и в свое время обнаружится. Я намереваюсь более детально изучить этот вопрос.
– Быть может, изучите, а быть может, придется пригласить другого поверенного, – фыркнула леди Мэрмер. – Вы с Картером, похоже, слишком хорошо знакомы.
– Сударыня, – возразил Хоуп, – если вы подозреваете подделку завещания, то совершенно напрасно. Этот документ, наряду с рядом других, был депонирован в нашей конторе около десяти лет назад. Я – младший партнер в фирме «Дайсон, Виллис и Хоуп». И работаю там всего шесть лет, но относительно завещания все самым тщательным образом проверено моими коллегами. С мистером Картером же мы познакомились всего лишь позавчера. Вы отрицаете, что здесь стоит подпись вашего покойного супруга? – И Хоуп протянул леди Мэрмер завещание.
– Ничего я не отрицаю, – огрызнулась она и резко встала. – Посмотрим, до чего вы докопаетесь в своем «более глубоком изучении вопроса». Будем ждать результатов. Пойдем, Даскин, вернемся в наши комнаты.
Даскин, пылая злобой, пошел за матерью.
– Похоже, ее вовсе не удивило то, что ваш отец ничего не завещал лично ей, – сказал Хоуп, когда Мэрмер и Даскин ушли. – Он оставил ее целиком и полностью на вашу милость. Вы могли бы, по идее, выселить ее отсюда.
– Да, но мой отец когда-то любил ее, хотя, думаю, в конце концов понял, что она собой представляет. А Даскин – мой брат. Она его уже против меня настроила, но зачем отвечать злом на зло?
– Совершенно верно, – сказал Хоуп и потер руки, словно хотел что-то с них стряхнуть. – Лучше быть выше этого. Ну а теперь, когда с этим делом покончено, не отправиться ли нам в библиотеку? Будем надеяться, что там мы найдем хоть какую-то подсказку.
Покинув столовую, они пошли по боковому коридору к высоким дверям библиотеки, изготовленным из цельного дуба и покрытым таким количеством резных серафимов и гипогрифов, что наверняка слуги трудились над их натиркой с утра до ночи. Как ни массивны были дубовые двери, стоило повернуть малахитовую ручку, они легко, бесшумно открылись, и перед молодыми людьми предстал зал, который в детстве Картеру казался самым загадочным из помещений дома. Библиотеку, словно болото, окутывала сизая дымка, стены покрывала испарина. В детстве Картер подходил к стенам, но никогда к ним не прикасался. Между стеллажами лежали ковровые дорожки с узором из кошачьих хвостиков среди оливковых ветвей. Слева от входа стояли длинные диваны, обитые зеленой тканью. Подлокотники были выполнены в виде охотящихся ястребов. Колонны из серого доломита поддерживали серый потолок, по которому тянулись желтоватые и коричневатые прожилки. За диванами Картер увидел узкую дверь, что вела в комнату, где хранилась Книга Забытых Вещей.
Высокие дубовые стеллажи посередине зала образовывали причудливый лабиринт. От дальней стены лесенка вела на галерею, где по всему периметру также стояли набитые книгами полки.
– Солидно, – заметил Хоуп, – хотя правильнее было бы сказать «эфемерно». Выглядит все как-то нематериально.
– Здесь есть карточный каталог, – сообщил Картер. – Но что именно мы будем искать?
– Описание традиций дома. В особенности нас интересует система передачи титула. Мне нужно уточнить правовые моменты.
Карточный каталог представлял собой несколько ящиков вишневого дерева общей длиной футов десять.
Хоуп быстро отыскал несколько карточек, и они с Картером двинулись между полками, чтобы найти нужные книги.
Ходьба между стеллажами напоминала прогулку по темным джунглям, где неторопливо течет река, покрикивают птицы, вдалеке мычат буйволы, еле слышно звучит поступь племени воинов. Благоухающие книги окружали молодых людей со всех сторон – древние, забытые, полные всевозможных слов, воплощенная древность в форме небольших кирпичиков, обтянутых темной кожей.
По ковру на глазах Картера проползла сороконожка.
– Странно, – проговорил Хоуп, остановившись возле раздела, помеченного табличкой «беллетристика». – Все перепутано. Здесь стоят книги по юриспруденции.
Через некоторое время он снял с полки высокий заплесневелый фолиант.
Картер, уйдя вперед по проходу, прищелкнул языком.
– Вы бы посмотрели, что в историческом разделе стоит! Тут и «Ватек» Бекфорда, и «Вожделение Мира», даже «Неистовый Роланд» – ведь это все беллетристика. О, да тут даже «Кранкенхаммер» Стефана Шимфа, этого полоумного сапожника из Майнца – магическая книга, запрещенная в большинстве стран. Путаница или извращенное чувство юмора, как вы думаете?
Просматривая названия книг, попавших не на свои места, Картер обнаружил между двумя большими томами один поменьше, с золоченым обрезом и многообещающим названием: Высокий Дом, Эвенмер. Генеалогия и история со дня основания .
– Похоже, я кое-что смогу тут найти, – сказал Картер и, сняв книгу с полки, направился к небольшому алькову у ближайшего стеллажа, где стоял обитый алым бархатом стул и скромный письменный стол. Над столом висела зеленая лампа.
– А я продолжу поиски, – объявил Хоуп и исчез в проеме между двумя стеллажами,
Волнение, с которым Картер снял книгу с полки, улеглось, как только он начал листать ее. Хроники Эвенмера обрывались примерно за сто лет до рождения его отца. Как ни скучен был генеалогический перечень, нельзя было не поразиться его длине. Имена и истории оставляли ощущение тайны, события и исторические отсылки излагались туманно, но все же несколько раз Картеру встретились упоминания о наллевуатских тиграх и Ключах Хозяина. Однако большей частью в книге рассказывалось о временах, когда Хозяева Дома призывались в разные страны, дабы осуществлять там какие-то непонятные миссии. Читая об этом, Картер вспоминал о странных посетителях, являвшихся к отцу, – людях, одетых так, словно они пришли из прошлого века.
Картер листал книгу и размышлял о былых временах. Мало-помалу монотонное, еле слышное журчание воды навеяло дремоту. Ведь прошедшей ночью он почти не спал. Голова опустилась на крышку стола, книга выпала из рук. Последнее, о чем он подумал, прежде чем заснуть, было то, что где-то в библиотеке, наверное, бьет родник.
Во сне он поднял голову и обнаружил, что по-прежнему сидит за столом. Вот только туман почти рассеялся, осталась лишь легкая дымка под самым потолком. Картер взглянул на стол, где лежала книга, открытая на последней странице, и увидел там подпись отца, за которой следовала краткая история его жизни.
