Джон Толкиен - Две твердыни
Он лежал довольно долго, борясь с отчаянием. Голова у него кружилась, по жару в горле он понял, что его опять поили горячащим зельем. Один из орков нагнулся над ним и швырнул ему ломоть хлеба и кусок жесткого сушеного мяса. Хоббит жадно проглотил пахнущий плесенью серый хлеб, но к мясу не притронулся. Он был голоден, но не настолько, чтобы взять мясо у орка, еще помнил, что это за мясо могло быть.
Потом он сел и огляделся. Мерри лежал недалеко от него. Они были на берегу узкой быстрой речки. Впереди маячили горы, их острые вершины уже ловили первые лучи солнца. На ближних склонах чернел лес. Лагерь гудел от криков и споров. Казалось, что вот-вот вспыхнет дикая свара между северянами и орками из Исенгарда. Одни показывали на юг, откуда пришли, другие на восток.
— Значит, так, — сказал Углук. — Оставьте их мне. Убивать нельзя, я вам уже сказал. Если хотите бросить добычу, за которой так далеко ходили, бросайте. Я ими сам займусь. Бойцы из племени Урук-Хай всегда выполняют задание до конца. Если боитесь соломенных лбов, удирайте! Бегите. Вон там лес, в нем ваша надежда? Ну, берите ноги в руки! И поспешите, а то я еще пару голов сшибу, чтобы остальных уму-разуму научить!
Еще какое-то время слышались проклятия и бурчание, затем большинство северян — около сотни, а может, больше — сорвались с места и пустились бежать по берегу реки к горам. Хоббиты остались с исенгардцами. Было их десятков восемь, крупные, смуглые, косоглазые, с большими луками и короткими мечами в широких ножнах. Горстка самых рослых и наименее трусливых представителей северного племени тоже осталась с Углуком.
— Сейчас расправимся с Грышнаком, — произнес Углук, глядя на восток.
Некоторые из его соплеменников то и дело беспокойно смотрели на юг и даже показывали туда пальцами.
— Знаю, чего боитесь, — пробурчал Углук. — Проклятые лошадники нас учуяли. Ты виноват, Снаг. Уши обрежу и тебе, и твоим разведчикам. Но мы — боевое племя Урук-Хай! Скоро отдадим должное конине и, может быть, чему-нибудь получше.
Тут только Пин понял, почему орк смотрел на восток. Оттуда послышались хриплые возгласы и появился Грышнак, а с ним несколько десятков орков его племени, кривоногих, с длинными, почти до земли, руками. На их щитах был нарисован красный глаз. Углук сделал шаг им навстречу.
— Чего вернулись? — спросил он. — Передумали?
— Вернулись, чтобы проследить за выполнением приказа и сохранностью пленных, — ответил Грышнак.
— В самом деле? — фыркнул Углук. — Зря стараетесь. Тут командую я, и приказы выполняются. А может, вернулись еще за чем-нибудь? Вы нас бросили в такой спешке, что, может, забыли что-то ценное?
— Дурака забыли, — сердито отпарировал Грышнак. — Но с ним храбрые орки, которых было бы жаль губить. Нам известно, что ты ведешь их на смерть. Я вернулся их спасти.
— Прекрасно! — расхохотался Углук. — Но если ты не рвешься в бой, ты перепутал дорогу. Шел бы, как шел, в Лугбур. Соломенные лбы на подходе. Где твой бесценный Назгул? Опять под ним коня отстрелили? Что ж ты его с собой сюда не привел? Он мог бы пригодиться, если этих самых Назгулов не перехваливают.
— Назгул, Назгул! — повторил Грышнак, вздрогнув, и губы облизал, будто избавляясь от неприятного вкуса этого слова. — Ты говоришь о делах, которые не можешь постичь своим паршивым умишком, Углук! Перехвалить Назгула! Ты еще пожалеешь об этих словах, обезьяна! Не знаешь, что ли: они — любимцы Большого Глаза? Но сейчас еще не пришло время Крылатых Назгулов, пока нет! Властелин не хочет, чтобы их видели на другом берегу Великой Реки, пока не пробьет час. Они нужны для большой войны и для тайных дел.
— Кажется, ты слишком много знаешь, — произнес Углук. — А это, как известно, не всегда полезно. В Лугбуре могут поинтересоваться, откуда у тебя столько сведений и зачем ты их собираешь. Именно так, а тем временем Урук-Хай из Исенгарда, как всегда, выполняют самую трудную работу. Не торчи ты тут зря, собирай свои пожитки и драпай к лесу за теми свиньями. Советую поспешить, а то не доберетесь живыми до Великой Реки, — и добавил, обратившись к своим: — Ну, вы! Тоже в путь! Я прикрою тыл.
Два исенгардца опять подхватили Мерриадока и Пина на спины. Банда двинулась дальше. Орки успели отдохнуть и бежали быстро, проходили часы, а остановок не делалось, только несшие пленников иногда приостанавливались, чтобы передать их следующим носильщикам. То ли исенгардцы были сильнее и выносливее, то ли Грышнак намеренно отставал, но постепенно соплеменники Углука опередили Мордорскую пехтуру, которая оказалась вся сзади. Сокращалось также расстояние между исенгардцами и северянами, которые первыми побежали вперед. Темный лес приближался.
Пин был весь в синяках и ссадинах, голова у него болела, лицом он все время терся о грязную щеку и волосатое ухо тащившего его орка, а перед собой видел лишь согнутые плечи и сильные ноги, будто сделанные не из мяса и костей, а из проволоки и рога, равномерно отбивающие по дороге счет секундам бесконечно долгого дня.
После полудня отряд Углука нагнал северных орков. Те ослабли, осоловели от солнца, которое, несмотря на позднюю пору года, довольно ярко светило на бледном небе. Головы у них клонились на грудь, языки вываливались.
— Уроды! — зашипели исенгардцы. — Черви вареные. Соломенные лбы вас сцапают и сожрут. Они уже близко.
В этот момент Грышнак издал предостерегающий крик: злая шутка оказалась правдой. Отставшие первыми заметили бешено скачущих всадников. Рохирримы были еще далеко, но двигались быстрее, чем орки, и с каждой минутой приближались, как грозная волна прилива, которая гонит по песку обреченных, вязнущих в нем.
К удивлению Пина, исенгардцы смогли удвоить скорость, несмотря на усталость после целого дня. Хоббит заметил, что солнце заходит, скрывается за Мглистыми Горами. Тени в степи удлинялись. Мордорцы тоже подняли головы и убыстрили шаги. Черная стена Леса была совсем близко. Орки уже пробегали мимо отдельных деревьев, стоявших перед массивом, как лесные форпосты. Земля медленно поднималась, но это орков не задержало. Углук и Грышнак окриками понукали бандитов к последнему рывку.
«Они еще могут оторваться от погони. Они удерут!» — думал Пин. Ему удалось один раз повернуть голову назад и одним глазом взглянуть в степь. На востоке он увидел всадников. Они скакали галопом по степи и уже почти поравнялись с орками, бегущими по дороге. Заходящее солнце золотило их волосы и шлемы, его последние лучи поблескивали на копьях. Они явно догоняли и окружали орков, не давая им разбегаться и вынуждая всю банду держаться у реки.
