Брендон Сандерсон - Обреченное королевство
Он ничего не ответил, заставив ее надуть губы. Бескрылая, она взлетела и застыла в воздухе, посмотрев ему прямо в глаза.
— Каладин, почему ты не замечаешь меня?
Каладин вздрогнул.
— Что ты сказала?
Девушка-дух озорно улыбнулась, отпрыгнула, ее фигура расплылась, превратилась в длинную ленточку бело-голубого света. Она метнулась к решетке, проскочила сквозь нее — извиваясь и крутясь в воздухе, как кусочек материи, подхваченный воздухом, — и исчезла.
— Шторм тебя побери! — крикнул Каладин, вскакивая на ноги. — Дух! Что ты сказала? Повтори! — Спрены не способны были позвать его по имени, ведь у них отсутствовал разум. Те, что побольше — вроде спренов ветра или рек, — подражали голосам или копировали выражение лиц, но думать не могли. Не могли…
— Эй, кто-нибудь из вас слышал? — спросил Каладин, поворачиваясь к сокамерникам. Крыша фургона была достаточно высока, и Каладин мог стоять в полный рост. Все остальные лежали, ожидая свой ковш воды. Никто ничего не сказал, только некоторые что-то пробурчали, а больной человек в углу закашлялся. Даже «друг» Каладина не обратил на него внимания. Он вообще впал в оцепенение, безотрывно глядел на ступни ног, время от времени шевеля пальцами.
Может быть, никто и не видел спрена. Многие из больших спренов были невидимы для всех, кроме того, кого мучили. Каладин снова уселся на пол и свесил ноги наружу. Девушка-дух назвала его по имени, но, без сомнения, она только повторила то, что слышала раньше. Но… никто из людей в клетке не знал его имени.
Неужели я схожу с ума, подумал Каладин. Вижу то, чего нет. Слышу голоса.
Он глубоко вздохнул и разжал пальцы. Он слишком сильно сжал кулак и сломал несколько листьев. Нужно завернуть их, чтобы больше не…
— Очень интересные листья, — послышался тот же женский голос. — Ты их очень любишь, а?
Каладин подпрыгнул и повернулся на голос. Спрен стояла в воздухе рядом с его головой, белая одежда развевалась на ветру, которого Каладин не чувствовал.
— Откуда ты знаешь мое имя? — спросил он.
Девушка-спрен не ответила. Она неторопливо прошлась по воздуху, высунула голову сквозь решетку и какое-то время наблюдала, как в первом фургоне Твилакв раздает воду последним рабам. Потом опять посмотрела на Каладина.
— Почему ты не борешься? Раньше ты боролся. Сейчас перестал.
— А почему тебя это волнует, дух?
Она откинула голову.
— Не знаю, — сказала она, как будто удивляясь самой себе. — Но волнует. Это странно?
Более чем странно. Эта спрен не только назвала его имя, но и помнила то, что он делал несколько недель назад. Каким образом?
— Люди не едят листья, сам знаешь, Каладин, — сказала она, сложив полупрозрачные руки. Потом опять откинула голову. — Или едят? Я не помню. Ты такой странный. Твой рот набит такими странными словами, и они выходят наружу, когда ты думаешь, что тебя никто не видит.
— Откуда ты знаешь мое имя? — прошептал он.
— А откуда ты знаешь его?
— Я знаю, потому… потому что оно мое. Мои родители сказали мне его. Не знаю.
— Вот и я тоже, — кивнула она, как если бы выиграла в споре.
— Отлично, — сказал он. — А почему ты используешь мое имя?
— Потому что это вежливо. А ты очень невежливый.
— Спрены не знают, что такое вежливость!
— Вот опять, — сказала она, указывая на него. — Как невежливо.
Каладин мигнул. Ну, в конце концов он находился очень далеко от того места, где вырос, он ходит по чужим камням и ест чужую еду. Возможно, здесь живут другие спрены, не такие, как дома.
— Почему ты не отказался от борьбы? — спросила она, приземлилась на его ноги и посмотрела ему прямо в глаза. Насколько он чувствовал, она ничего не весила.
— Я не могу бороться, — тихо сказал он.
— Ты делал это раньше.
Он закрыл глаза и прижал голову к решетке.
— Я так устал.
Он не имел в виду физическую усталость, хотя восемь месяцев жизни впроголодь забрали немало его силы, которую он развил в себе во время войны. Он чувствовал себя усталым. Даже когда высыпался. Даже в те редкие дни, когда не был голоден и не закостенел от побоев.
— Раньше ты тоже уставал.
— Я потерпел поражение, дух, — ответил он, покрепче закрыв глаза. — Зачем ты мучаешь меня?
Они все погибли. Кенн и Даллет, а до них Туккс и Таккер. Еще раньше Тьен. А еще раньше… Он вспомнил кровь на руках и труп юной девушки с бледной кожей.
Некоторые из рабов рядом с ним зашептались, наверное решив, что он сошел с ума. Любой может попытаться поговорить со спреном, но все быстро убеждаются, что это бессмысленно. Сошел ли он с ума? Возможно, он должен этого хотеть — освободиться от боли. Но пока она мучит его.
Он открыл глаза. Твилакв уже подошел к их фургону с ведром воды. Полный кареглазый мужчина слегка прихрамывал, наверное когда-то сломал ногу. Он был из Тайлена, а все тайленцы имеют одинаковые белые бороды — независимо от возраста и цвета волос — и белые брови. Эти брови вырастают до невероятных размеров, и тайленцы откидывают их за уши — две белые пряди среди черных волос.
Его одежда — штаны в черную и красную полоску, темно-синий свитер и такого же цвета вязаная шапочка — когда-то была красивой, но сейчас изорвалась и истрепалась. Чем он отличается от раба? Его жизнь — повседневная продажа и покупка человеческой плоти — похоже, сильно повлияла на него. Он измучился душой, хотя и набил полные карманы денег.
Твилакв, держась подальше от Каладина, поднес масляную лампу к решетке, разглядывая кашляющего раба, потом позвал наемников. Один из них, Блут, — Каладин даже не знал, зачем выучил их имена, — вышел вперед, и Твилакв тихо что-то ему сказал, указывая на раба. Блут кивнул, на его грубое лицо набежала тень, и он снял с пояса дубину.
Спрен воздуха плавно перетекла в белую ленточку и бросилась к больному. Она несколько раз облетела его и только потом опустилась на пол, опять став девушкой. Она, похоже, изучала человека. Как любопытный ребенок.
Каладин отвернулся и закрыл глаза. И опять в голове зазвучал четкий голос отца.
Чтобы вылечить скрежещущий кашель, возьми две пригоршни кровавого плюща, разотри его и приготовь питье. Принимать каждый день. Если плюща под рукой нет, давай пациенту укрепляющее питье, желательно с сахаром. Если пациент будет пить достаточно, скорее всего выживет.
Скорее всего выживет…
Кашель не стихал. Кто-то отомкнул дверь клетки. Разве они знают, как помочь человеку? Совсем просто. Дайте ему воды, и он выживет.
