Владимир Лосев - Вой оборотня
Не сговариваясь, мы остановились и сели так, чтобы плечами касаться друг друга.
– Неужели так и сдохнем здесь?
– А что, неплохая смерть… – Я услышал, как Молот вытянул ноги. – Тихо, тепло, никто не мешает.
– А жить все равно хочется…
– Хочется, только, думаю, мы здесь не умрем…
– С чего ты так решил? – Нет, с моим другом не страшно, он явно все обдумал и нашел какое-то решение. – Неужели что-то придумал?
– Не придумал, просто слышал твой разговор со жрецом. Ты им очень нужен, чтобы собрать обе бронзовые пластинки, поэтому скоро кто-нибудь за нами придет.
– Может, найдут кого другого, кто сможет собрать…
– Старик сказал, что никто другой не сможет в руки взять каик, а если попробует, то с ним произойдет то же, что и со жрецом на площади, – сгорит.
Кстати, зрелище мне показалось забавным, никогда не думал, что человек так может гореть. От него даже обугленных костей не осталось, а одежда и сандалии целые.
– Наверно, ты прав, только как они найдут нас в этом лабиринте?
– Найдут, я в этом уверен, если бы рассуждал иначе, то с тобой бы не пошел.
– Не понимаю…
– Да просто все. – Молот опустился еще ниже, видимо собираясь поспать. Мысль мне эта нравилась, у самого ноги гудели, все-таки весь день ходили, да и есть уже хотелось, а во сне будет не так голодно. – Жрецы знали об этом лабиринте, но все-таки нас отпустили, это говорит о том, что им известно, как нас найти.
– И как?
– Должно быть, у них собаки есть, и они пустят их по нашему следу… – Я услышал в темноте протяжный зевок. – А может, воспользуются магией, что вероятнее всего. И вообще, не мешай. Утро вечера мудренее – так мне отец говорил.
– А что будет, когда они нас найдут?
– Вот об этом и думай, если спать не хочешь. – Мой друг вздохнул и тихо добавил: – Я немногое понял, но одно ясно: они от тебя не отстанут, пока ты им не соберешь этот каик. А как они тебя заставят это сделать – вопрос еще тот. В мире магии и богов есть многое, что напугает любого, даже самого смелого человека, поэтому, пока с тобой ничего не произошло, ложись и спи.
Я лег на камни, смежил веки и только сейчас понял, что шел в темноте с открытыми глазами – смешная привычка, ведь все равно ничего не видно.
А как только закрыл глаза, почти сразу увидел гонца – того самого, которому помог спастись от грабителей, чем отправил его на жертвенный стол. Курьеры – народ ловкий и смелый, сражаться умеют не хуже воинов, а вот со жрецами справиться ему не удалось.
Но удивляло не это, а то, что жрецы решились его убить. Гонцы – каста закрытая, туда трудно попасть, но, если попадаешь, можешь рассчитывать, что в любой стране, кто бы ни покусился на твою жизнь, тот в скором времени окажется мертвым – за тебя придут и отомстят.
На этом и выстроена вся работа гильдии гонцов. Если б не это, их бы убивали повсюду, потому что они часто везут не только секреты, но и такие ценности, которые нельзя поручить вооруженной охране.
Жрецы Киля убили гонца, что говорило либо об их бесстрашии, либо о безнадежной глупости, потому что самое большее через неделю наш городок наводнят тихие, незаметные люди с оружием и всех их перебьют.
– А за гонца им придется ответить, – тихо пробормотал я. – Так что стоит немного подождать, и все проблемы разрешатся сами собой.
– Не ответят, – отозвался из темноты Молот, похоже, он, как и я, не спал, а раздумывал над тем, что произошло. – На это не стоит надеяться…
– Почему?
– Я же сказал. Киль – бог-странник, значит, защищает и оберегает всех путников. А кто такие гонцы? То-то и оно, что самые настоящие странники и поклоняются этому богу. Как ты думаешь, что из этого следует?
– Не знаю…
– Никто не нападет на храм и не станет убивать жрецов. Гонцы смирятся с тем, что одного из них убили.
– Но почему жрецы все-таки это сделали?
– Есть у меня одна мысль. – Мой друг заворочался. – Я слышал о таких жертвах.
– Жертвах?
– Конечно, гонца принесли в жертву богу Килю, а это могло произойти только в одном случае.
– В каком?
– Когда гонец присваивает себе то, что везет, или в результате его недосмотра посылка потеряла свои свойства. Бронзовая пластинка изменилась? Изменилась… Да настолько, что стала убивать жрецов – так что его принесли в жертву по закону. И тут у меня возникает еще одна неприятная мысль…
– Какая?
– Жрецы не имеют права решать, кто может быть принесен в жертву, такое право дано только заказчику, получается, что каик нужен не жрецам, а кому-то еще.
– Глупость какая-то, – пробурчал я. – Этак скоро, по твоим словам, весь город будет желать моей смерти.
– Это еще почему? – поинтересовался Молот. – Не пойму…
– А кто испортил посылку? Кого отправляют за другой половиной?
– Да, – вздохнул Молот. – Давай лучше поспим, а то еще до чего-нибудь неприятного додумаемся.
Спать было неудобно – не то чтобы я привык к мягким перинам и теплым одеялам, совсем нет, сплю везде, где получается, и ночевки на сырой земле для меня не редкость, но тут уснуть не смог. Сначала долго не мог понять, что мне мешает, потом догадался – тишина. Здесь было так тихо, как никогда не бывает в городе. И эта тишина давила, заставляла усиленно вздыхать или ворочаться.
А еще в этой темноте казалось, что кто-то подкрадывается к тебе, следит, причем никого рядом не было. Я сразу понял: за нами наблюдают при помощи магии.
Это немного утешило, жрецы знают, где находимся, а значит, скоро придут и мы не умрем в этой жуткой пещере.
Не лучшее это место для смерти, умирать хорошо в лесу под голубым прозрачным небом с белыми хлопьями облаков, чтобы светило ярко-желтое солнце, кричали птицы и запахи зелени сплетались с твоим предсмертным дыханием.
С этими мыслями я и заснул, точнее, провалился в жуткую темную пропасть, на дне которой меня ждало что-то отвратительно скользкое и омерзительное. Спал недолго, показалось – всего пару минут.
– Слышишь? – тронул меня за плечо Молот.
Я прислушался, действительно, что-то двигалось там в темноте с тихим скрежещущим звуком, но это были не шаги, скорее шелест чешуек, который звучит при движении змеи.
Я потянулся к ножам и только тогда понял, что уже держу один в правой руке, когда вытащил и сам не заметил.
– Что это?
– Какой-то гад ползучий, если судить по звуку, – Мой друг вытащил дубинку и встал рядом. – Смотри, да не вперед, а назад.
Я оглянулся, стены хода заиграли светло-зелеными бликами, а потом оттуда вылезло нечто странное, походившее больше всего на гусеницу, именно ее жесткие волосики на брюхе издавали скребущий звук, соприкасаясь с камнем.
Мы замерли, не зная, что делать, гусеница занимала весь проход до потолка, у меня даже мелькнула мысль, что все эти ходы пробиты именно ею. Огромные фасеточные глаза уставились на нас, а костяные жвала угрожающе защелкали. А еще запах, жуткий, неприятный, словно миллиард змей собрали в одном месте.
