Владимир Лосев - Вой оборотня
– Не о том спрашиваешь. – Жрец снова протянул руки к огню. – И дело не в том, что сделал, а в том, какой ты…
– И какой?
– Мы искали тебя много лет. Разыскивали повсюду, во всех королевствах, где находятся наши храмы, и никому даже в голову не пришло, что ты можешь жить рядом с нами, в этом мелком, загаженном нечистотами городе. А когда нашли тебя, это не принесло нам радости, наоборот, напугало и расстроило.
– Чем?
– Тем, что каик в твоих руках ожил и начал убивать.
– Я не виноват…
– Виноват ли волк, когда режет овцу, потому что ему хочется есть? Нет. Так и ты ни в чем не виноват, и в то же время от вины тебе никуда не деться.
– И что со мной теперь будет? – Я тихонько проверил ножи и взглянул на Молота, тот угрюмо кивнул, одновременно положив руку на дубинку. – Домой, как я понимаю, вы меня уже не отпустите?
– А вот это правильный вопрос. Дело в том, что у тебя не весь каик, а только половина. Мы хотели бы сначала собрать его целиком и только потом оживить, но теперь придется менять планы.
– И что вы придумали?
– Вытащи каик из кармана и положи его на жертвенный стол, там для него есть углубление.
Я послушно исполнил. В камне оказался выбит небольшой круг, и старая бронзовая пластина ложилась в него так, словно была для этого предназначена. Вблизи тело гонца производило еще более страшное впечатление, видны были разрезы, через которые у него сначала выкачали всю кровь.
– Видишь, как каик хорошо встал? – Старик даже не повернул голову, чтобы посмотреть на то, что я сделал, так и смотрел в огонь, протянув вперед руки. – Когда-то это углубление было сделано специально, чтобы его здесь прятать. А теперь немного поверни его, он должен попасть в паз…
Я повернул пластинку в круге, и она словно застряла, дальше не двигалась, как я ее ни дергал, и даже хуже, стала нагреваться, от нее пошел яркий свет, который осветил всю комнату не хуже магического жезла.
Тело гонца немного дернулось, словно стало оживать. Я испуганно отскочил назад, остальные даже не шевельнулись.
– Вот теперь вместе с этой частью ожила и другая половина, которая находится чрезвычайно далеко отсюда. – Старик вздохнул. – Мы могли бы послать гонцов за нею, но, после того как ты оживил вторую половину, никто не сможет взять каик в руки.
– Но вы же сами заставили меня это сделать!
– Только для того, чтобы больше никто не смог нам помешать. Те, кто пытался захватить одну половину, захотят забрать и вторую.
– Но я тут при чем?
– Как же ты глуп. – Старик печально покачал головой. – Может, в этом и есть главная причина того, что мы не смогли тебя найти? Искали человека, способного к магии и волшебству, и никому даже в голову не пришло искать мальчишку со шрамом на щеке, не очень умного и абсолютно не верящего в чудеса. Возможно, если бы мы поняли это раньше, то гонец остался жив…
– Мне плевать на ваши проблемы и на оскорбления тоже, – произнес я мрачно, положив руку на руку, тем самым ухватившись за рукоятки ножей и готовясь пробиваться к выходу и убивать. Молот тоже положил руку на куртку, под которой висела в петлях его дубинка. – Я выполнил все, что вы хотели, принес вам эту старую, никому не нужную пластинку, и теперь мы уходим.
– Можешь попробовать, – пожал плечами старик. – Боюсь, ты так и не услышал моего рассказа о лабиринте, но, поплутав под горой, поймешь, что находишься в нашей власти. Маг, отпусти их, пусть идут, куда хотят.
Жрец, стоявший у нас за спиной, отступил в сторону, и сделал это вовремя: именно ему я собирался перерезать горло первому – чародей он или нет, меня не волновало, колдуны так же смертны, как и обычные люди.
Я открыл дверь и вышел, Молот шел за мной, не отставая. Выходя из комнаты, он догадался захватить с собой факел, который снял со стены. Когда он его зажег, мы увидели, что в темноту уходит длинный узкий коридор.
Мы двинулись по нему, шагов через двадцать он закончился, раздвоившись на абсолютно одинаковые рукава.
– Правый, левый? – спросил я. – Какой выбираем?
Мой друг присел, разглядывая каменный пол.
– По правому больше ходили, видишь небольшие выбоины и песок с улицы?
– Вижу. – Я присел рядом и рассмотрел серый песок, который мог здесь оказаться только с улицы. У меня сразу стало спокойнее на душе, я поверил в то, что из этого лабиринта можно выбраться. Жрецы ошибались, Молот неглуп и наблюдателен и найдет выход. Мы свернули в правый проход, который привел нас к следующей развилке, там выбрали левый проход по тем же признакам.
Так и шли, нисколько не сомневаясь, что выход найдем быстро, но время проходило, а мы по-прежнему блуждали под горой. В какой-то момент мне показалось, что идем вниз – нам стали часто встречаться стены, по которым сочилась влага. Вода оказалась пресной, неплохой на вкус, мы еще больше приободрились.
Каждый коридор в этом лабиринте заканчивался развилкой, и везде, если приглядеться, можно было найти песок и следы ног. Возможно, мы шли по кругу или уходили вниз в глубину земли, на стенах уже не было видно следов обработки.
Мы незаметно перешли из храма в пещеру…
Наконец перед очередной развилкой Молот остановился:
– Я не знаю, куда идти дальше, мне кажется, мы заблудились.
– Ладно, – кивнул я. – Что ж, попробовали, не получилось, пошли обратно.
– Ты не понял, – вздохнул мой друг. – Я не знаю, как нам вернуться в ту комнату, где остались жрецы.
– Так же, как шли… по своим следам.
– На камне не остается следов, – покачал головой Молот. – Мы не найдем ни выхода, ни комнаты, в которой с нами разговаривали.
– Ну хотя бы попробуем, – пожал я плечами. – Все равно ничего другого не остается.
– Почему? Можем продолжать идти дальше – доберемся либо до тупика, либо до выхода.
– Или до центра земли. Ты забываешь кое о чем.
– О чем?
– Факел скоро погаснет, и мы окажемся в темноте.
Действительно, огонь уже заметно ослаб. Не знаю, что было залито в бронзовую чашу, вероятнее всего, масло – оно хоть и горело медленно, но все равно его не осталось, да и фитиль почти прогорел.
– Об этом я не подумал. – Молот обогнал меня на следующей развилке и пошел впереди. Это мне в нем тоже нравилось – в трудном положении, в которое мы с ним частенько попадали по моей вине, он никогда не ныл. Надежный парень, с таким даже в этом жутком лабиринте не страшно.
Мы успели пройти еще две развилки, а потом факел погас. Хоть мы этого и ждали, все равно кромешная темнота оказалась для нас неприятным сюрпризом: одно дело идти и выбирать, видя, что делаешь, и совсем другое – двигаться в темноте.
Не сговариваясь, мы остановились и сели так, чтобы плечами касаться друг друга.
