Ирина Молчанова - Вампиры — дети падших ангелов. Танец кровавых маков.
Петр Зазаровский — осенью прошлого года неожиданно исчезнувший из общества и вообще отовсюду, где его обычно видели, оказывается, зиму и весну просидел в тюрьме. А недавно был выпущен, чтобы под началом Георгия противостоять вместе с другими отпущенными преступниками армии Цимаона Ницхи. Но Зазаровский никогда не отличался честностью, преданностью и другими прекрасными качествами. Он организовал мятеж и с другими бунтовщиками разбил армию Георгия. И теперь самовольно занял место правителя города. О чем и сообщил собравшимся.
Минута молчания слишком затянулась. Зазаровский приподнял бокал с кровью и хрипловато-гнусавым голосом объявил:
— Кому что-то не нравится, тот может убираться из моего города!
Смех солдафонов, сменивших тюремные робы на дорогие костюмы, поддержал нового правителя.
Чуть вперед выступил Тамми — один из братьев Обаро. На плохом русском он проговорил:
— Цимаон Ницхи правителем назначить Вильям, брат Лайонела.
Тонкие губы Зазаровского сжались, узкие глаза практически закрылись, до того он их прищурил.
Но сказал за него Павел Холодный, правая рука и доверенное лицо:
— Вильям покинул город вместе со старейшинами. А наш дорогой временный правитель Георгий в больнице, чуть позже он будет препровожден в тюрьму за оказание сопротивления армии самого Создателя. Лайонел объявлен в розыск, за его поимку назначено громадное вознаграждение. Еще вопросы?
Кто-то спросил:
— А какое вознаграждение?
По залу пронесся ропоток, затем смех, но он смолк, когда этот кто-то добавил:
— Сколько стоит посмотреть в зеркальные глаза ягуару?
Павел Холодный сердито подкрутил ус и ущипнул стоящую подле него девочку с белыми волосами, вздрогнувшую от его обжигающего прикосновения. Одетая в сиреневое платье под цвет огромных затравленных глаз, она стояла очень прямо и походила на фарфоровую статуэтку.
Анжелика осторожно, не привлекая к себе внимания, двинулась к выходу из зала. Но поскольку другие оставались на месте, ее заметили.
— Госпожа Тьеполо разве не останется с нами? — нагнал девушку вопрос Зазаровского.
Ответить она не успела, ее опередил Холодный, мстительно заметивший:
— Ну конечно, она же всегда считала себя выше других, наша компания для нее недостаточно хороша. — Рука в белой перчатке стиснула маленькое хрупкое плечо внучки Венедикта. Девочка молча закусила нижнюю губу и опустила глаза.
Зазаровский наклонил голову, отчего его сально-коричневые волосы покачнулись.
— А я думаю, Павлуша, ты не должен так разговаривать с главной достопримечательностью моего города. Ведь она теперь принадлежит мне. — Он хрипло рассмеялся и вытянул руку ладонью кверху. — Разделишь со мной власть, милая?
Подобное предложение на глазах у всего общества было наивысшим признанием. И если бы на месте этого плохенько скроенного вампира находился Лайонел, она бы закончила свою вечность, умерев от счастья. Но, увы, мечты и желания воплощались зачастую нелепо и походили на отражение в кривых зеркалах.
— Благодарю, — ответила она. — Твое правление — это миг наслаждения комара, который впился в человеческую руку и не знает, что другая уже занесена над ним. — Девушка развернулась и, более не таясь, зашагала прочь, проворчав: — Неудачник.
А крик Зазаровского потонул в неожиданно грянувших аплодисментах.
В зимнем саду Анжелика свернула с главной каменной аллеи на более узкую дорожку, по сторонам которой росли карликовые деревья и кусты с розами. Та вскоре привела ее к увитой зеленью двери. За ней находилась винтовая каменная лестница, убегающая вниз.
Девушка, придерживая длинный подол платья, преодолела спуск и попала в гараж, где ее ждал лимузин с водителем. Сейчас она жалела, что не уехала сразу после встречи с Наркиссом. Больше тут делать было нечего. Она никогда не разделяла восхищение Лайонела сырым, пыльным и воистину призрачным Петербургом. Иной раз он даже напоминал ей древний склеп, сделанный из больших камней, поросших прохладным мхом и окутанный мглой, где она себя похоронила. Другое дело Париж — сверкающий, модный, удобный, место вечного размеренного праздника.
— Не так быстро, — грубо ухватил ее за локоть Павел Холодный. — Помнится, мы не договорили… — Он повертел головой. — Твоей собачки теперь нет…
Тот не договорил, потому что отлетел на расстояние пяти метров и упал на одну из машин гостей Бриана, проломив кузов.
— Мне не нужны собачки, чтобы ставить на место щенков, — садясь в лимузин, бросила Анжелика. — А ты гляди, как бы и твоя маленькая забава не сбежала…
Водитель вывел машину из подземного гаража и помчал по длинному асфальтированному тоннелю. А девушка тем временем откинулась на мягкое сиденье и достала из сумочки телефон. В него она сказала лишь несколько слов:
— Хочу в Париж, вышли за мной вертолет.
У въезда в город водитель опустил темное стекло, отделяющее его от внутреннего отсека, и спросил: — Куда прикажете?
— В городскую квартиру, — без раздумий ответила девушка, но когда черное стекло поднялось, произнесла: — Но сперва в больницу Святого Авдотия.
Через двадцать минут лимузин остановился возле узкого темного коридорчика. Паука девушка положила в сумочку и оставила на сиденьи, заверив любимца:
— Мика, так для тебя будет безопаснее.
Водитель распахнул дверцу:
— Вас проводить?
— Нет. — Анжелика быстро устремилась по узенькому тоннелю, морщась от неприятных запахов. Лето в Петербурге она особенно ненавидела. Если существование на поверхности ее вполне устраивало, то в период белых ночей, серьезно ограничивающих передвижение под открытым небом, подземная жизнь казалась ей настоящим кошмаром. Большинство разъезжалось по загородным домам, все развлечения переносились в подземный город, благоустроенный на территории Ленобласти — его еще называли «Петербург в миниатюре». И особенной популярностью летом пользовалась резиденция Павла Холодного — Мраморный дворец. Лайонел, бывало, по несколько месяцев гостил там в окружении своих приближенных. Холодный всегда этим очень гордился и надеялся, что однажды правитель окажет ему доверие и милость, какую оказывал Георгию. Да так и не дождался.
Девушка остановилась перед серой дверью и нажала на звонок. Охранник, одетый в черную форму с красным крестом на рукаве, проводил ее в светлую приемную, где за стойкой сидела невзрачная девушка в белом халате.
При виде гостьи та оживилась, глаза ее распахнулись шире.
— Анжелика Тьеполо, — выдохнула она.
— Я хочу навестить Георгия Арапова.
