Антон Демченко - Илья Находник
- Ой темнишь, сотник, ой темнишь. – Протянул Илья и вздохнул. – Ладно уж, негоже Рюриковичам отказывать. Проводишь к нему?
- Ох ты... – Крякнул Ратша. – Откель про то узнал?
- Так на пиру у хмеля язык длинный. – Улыбнулся Илья, но увидев как посерьезнело лицо сотника, осекся.
- Про то, никому ни слова, ни полслова не вздумай сказать. – Предупредил его сотник. – О корне бояр Березиных, Осининых и Ивиных говорить, все равно что с камнем на шее в реку сигать. То дела государевы, ясно?
- А тож. – Кивнул Илья.
- Вот и ладно. Идем, Аникита Федорович тебя уже спрашивал.
Илья с Ратшей прошли через заваленную храпящими телами трапезную, и поднялись в горницу отведенную боярину Березину.
- Явился, Находник... – Проворчал боярин, когда за Ильей закрылась дверь. – Ну проходи, садись вон на лавку, поговорим.
- Поговорим... княже. – Склонил голову Илья.
- От ведь прыткий какой. – Усмехнулся боярин, и расправил усы. – Род наш и вправду княжеским был, но то в прошлом... Сей же час, не о нем беседа пойдет, а о тебе... Службу тебе найти надо у государя, Илюша.
- Чего?! – Илья уронил челюсть.
- Того. И тебе от попов защита, и мне спокойней. – Боярин залпом выпил кубок вина, и глянул на Илью. – Воин ты справный, как Ратша поведал, так что думаю, справишься с моей задумкой. Да и на глазах будешь, заодно...
- А если не захочу? – Поинтересовался Илья.
- А куда ты денешься? Разве что в Сибирь сбежишь... Так всю жизнь бегать будешь... Уж коли вызнал, о княжеском роде, так неужто ты думаешь что от него лишь название осталось? Так и не мечтай. Силенок, чтоб тебя достать у меня хватит...
- Угрозы не лучший способ решения поставленных задач. – Ровным голосом произнес Илья.
- А что ты сделаешь мне, перунец? – Хохотнул боярин, и сделал замысловатый жест рукой. На секунду Илье показалось, что его тело налилось неимоверной тяжестью, но ощущение очень быстро прошло, и в следующее мгновение, пальцы Находника сомкнулись на горле боярина. Тот выпучил глаза, и захрипел.
- Не думай, что самый сильный. На всякую силу найдется другая. – Процедил Илья, и отпустил Березина. Тот потер шею.
- Верно... ведун. – Через силу проговорил боярин, но почти тут же оправился. – Вот не думал, что найдется кто-то, кто сможет зимний наговор переломить! Силен Илья, ох силен.
- Поговорим на равных? – Осведомился Находник. Боярин еще покрутил головой, но в конце концов, рассмеявшись, махнул рукой.
- Поговорим...
Часть Четвертая.
На государевой службе.
Глава 1.
Один разбойник – пятак, а двадцать, уже рубль.
Минуло три года с тех пор, как сел на московский стол Иоанн Иоаннович. Сел, не смотря на происки бояр и ненависть кромешников. Многим пришелся не по нраву молодой государь... Но оказались рядом с ним и те, кто готов был служить верой и правдой. Таким был и Борис Федорович...
- Аникейка, бесов сын! Свечи тащи. Ни зги не видать в горнице!
- Почто лютуешь, Борис Феодорович? Али снова какую-нито лжу в бумагах своих нашел?
- Ох, Марьюшка... Да иных-то бумаг дьяки мне и не приносят. С добрыми делами они и сами справятся, а вот коли вести дурные, тут же ко мне на поклон идут. Прими, дескать, батюшка, не с нашим разумением такое читывать. – Моложавый боярин в черном, шитом серебром кафтане, глянул на собеседницу, приятную лицом и фигурой девушку в богатом наряде, и тихо вздохнул. Марья как-то умела гасить гнев, иногда волнам накатывавший на главу посольского приказа. То ли ласковой улыбкой, то ли нежным светом васильковых глаз. Сколь ни пытался разобраться в причинах этого удивительного влияния, боярин, но так и не смог... пока.
- Аникейка! Где ты там?! – С новой силой крикнул Борис Федорович, осознав, что уже пару минут безмолвно смотрит на Марью, вгоняя девушку в краску своим немигающим тяжелым взглядом. Тоже загадка. От хмурого взора боярина, дьяков со страха шатает, а боярышня только алеет как маков цвет, да косу теребит.
Примчался дворовый Аникейка с двумя тяжелыми, италийской работы подсвечниками, шмыгнул мышью по комнате, только низкая дверь за ним хлопнула. И снова боярин да боярышня одни в комнате... Или, как уж и государь начал говаривать, в «кабинете».
- Так что за беда привела тебя ко мне, Марья свет Михайловна? – Откашлялся боярин.
- Беда? – Подняла тонкие брови та, и рассмеялась. – Ты, боярин меня с дьяками своими не путай. То они к тебе с кручиной приходят, а я по просьбе матушки заглянула. Она велела передать, что бы был ты сегодня у нас на пиру.
- Что ж она челядина не прислала? Как тебя, девицу, из дому одну отпустила? – Удивился боярин.
- Полно, Борис Феодорович. – Улыбнулась Марья. – Со мной целый десяток батюшкиных холопов, да и братец-непоседа, нынче провожал.
- И где же он? – Нарочито внимательно осмотрелся собеседник.
- А где ему быть? Довел меня до избы, а сам к огненному наряду побежал. – Кивнула в сторону небольшого витражного окна, боярышня. – Как возвертаться станем, так и он появится.
- Да уж братец твой, зело шустер! – Ухмыльнулся в свою небольшую бородку боярин. – Ну что ж... Благодарствую за приглашение, ввечеру буду у вас. Людмиле Захаровне от меня поклон.
Марья Михайловна легко улыбнулась, и звякнув колтами да монистами, выплыла из горницы.
Глава посольского приказа глянул ей вслед, и сделав зарубку в памяти, вернулся к чтению свитка, что с час тому, доставил гонец из Волоколамска. На чело государева ближника набежала туча. Странные, непонятные дела творятся на Ламском волоке, не к добру такие вещи, ох не к добру.
«Пишет тебе, Борис Феодорович, муж нарочитый, в Ламском волоке для пригляду тобой поставленный, Онфим. Ныне появился на торгу человек, в одеже незнаемой, говором странный... Не боярин с виду, не смерд. Но силен аки тур, а через то, нагл и весел. Третьего дня, не смотря на указ государев, сей человек в кружале требовал хмельного. Шесть стрельцов насилу его угомонили войлочной дубинкой, да по приказу воеводы свели в поруб. Так тот, ирод, выломал два венца, и был таков. Посланных на поиски людишек, беглец связал и бросил на погосте, наказав боле его не искать, так как худа он никому не делал. А что в кружале буянил, так то, дескать, не со зла, а от незнания. Сказал и ушел в сторону Москвы, о чем и сообщаю, как ты Борис Феодорович и наказывал. А боле новостей никаких нет. Слуга государев, Онфим».
Илья дернул головой, и кистень просвистел мимо уха. Парень ушел в перекат, и возникнув прямо перед ошалевшим от такой прыти разбойником, от души зарядил ему прямой в челюсть. Мелькнули перед носом изгвазданные в грязи лапти, и атаман, на глазах всей ватаги, рухнул наземь, подняв вокруг себя небольшой фонтан грязной осенней жижи, что на Руси считается дорожным покрытием. Под возмущенный рев пяти крепких мужиков, Илья взвился в воздух, и пошел молотить татей ногами и руками, изображая сумасшедшую мельницу. Через минуту, вся ватага лежала мордами в грязь, а Илья, методично обшарил невезучих разбойников, и собрал все, что могло представлять хоть какой-то интерес в плане возможного обмена на еду и кров. А затем, двинулся вперед по московскому тракту. В руке у Ильи позвякивала неплохая, хоть и запущенная сабля, а карманы приятно оттягивало некоторое количество серебра, и даже десяток тяжелых золотых монет.
