Распутанный (ЛП) - Мессенджер Шеннон

Это было красивое место, особенно с заснеженной горой на заднем плане.

Но это было далеко от Лондона.

Как и ряд огромных древних деревьев, называемых Аллеей баобабов на Мадагаскаре.

Или супер-причудливое здание с белым куполом, окруженное множеством башен, называемое Тадж-Махал в Индии.

Или Пизанская башня в Италии, которая действительно выглядела так, будто вот-вот рухнет.

И вот он стоял в пустыне перед местом, которое, по-видимому, называлось Гранд-каньон — и название было очень подходящим.

Каньон тянулся все дальше и дальше.

Небо было самого яркого оранжевого оттенка, который он когда-либо видел, что делало каньон одним из самых красивых мест, в которых он когда-либо бывал, даже если считать Затерянные города.

Но он все еще был у черта на куличках.

Все еще далеко от Лондона или любого другого места, где он мог бы продать украшения или купить одежду.

И это был его девятый прыжок за день.

Или, погодите.

Десятый?

Он совершенно сбился со счета.

Все, что он знал наверняка, это то, что он заставлял себя идти дальше, думая, что его новая блестящая карта обязательно приведет его туда, куда он хотел.

Вместо этого «нет» следовало за «нет».

И да, он действительно преуспел в поиске потрясающих человеческих блюд, которыми можно было набить желудок. Но во всем остальном он терпел сокрушительные неудачи.

Так что теперь его ноги подкашивались, в голове стоял туман, а волдырь от камешка в ботинке больше походил на открытую рану, и парень был уверен, что сможет сделать еще только один прыжок, прежде чем его мозг взорвется.

А это означало, что ему предстояло принять супервеселое решение.

Прокрутить следопыт еще раз и надеяться, что следующий луч, наконец-то, приведет его в Лондон — или, по крайней мере, куда-нибудь, где он сможет снять комнату на ночь, не потратив при этом всю оставшуюся наличность.

Или вернет в маленькую душную мастерскую отца и проведет там еще одну ночь.

Учитывая, как ему везло, первый вариант не казался разумным решением.

Но… он никогда больше не хотел видеть это скучное озеро.

— Я мог бы разбить здесь лагерь, — напомнил он себе. — Там не будет слишком холодно. И там не будет никаких йети, бродящих вокруг.

Но будут змеи.

И скорпионы.

И, возможно, несколько якулов.

И мысль о том, что придется проснуться и провести еще один день в напрасных прыжках, казалась еще хуже, чем всю ночь обниматься с ползучими тварями.

— Это не должно быть так сложно, — проворчал он, пиная землю и отправляя камешки в полет над краем каньона.

Слова эхом отозвались в его голове, и он сложил ладони рупором и прокричал их снова.

— ЭТО НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ТАК СЛОЖНО!

Теперь у него была карта и кристалл, который мог переносить его по свету в мгновение ока.

Почему он не мог найти то единственное место, куда ему нужно было попасть?

Потому что у него все еще не было самой важной карты.

Карты со всеми гранями на отцовском следопыте.

Он думал, что сможет обойтись без этого, но, очевидно, ошибался.

Что оставляло ему еще один вариант, куда он мог прыгнуть, но он предпочел бы, чтобы за ним гнались йети, или еще десять раз прокатиться на этой несчастной лодке.

— Хорошо, — сказал он, закрыв глаза и сделав глубокий, успокаивающий вдох, прежде чем заставил себя задать вопрос, который всегда помогал ему сделать правильный выбор, даже когда он действительно этого не хотел.

Что бы сделала Фостер?

Ему нужно было вышить это на тунике или что-то в этом роде.

Потому что Фостер всегда поступала разумно.

Даже если это было ужасно.

Даже если это причиняло боль.

Или вызывало у нее кошмары.

Она была смелой, умной и преданной своему делу.

И он хотел быть таким же.

Поэтому он порылся в рюкзаке и выудил кристалл, который почти не брал с собой, но бросил на всякий случай, если ему понадобится вернуться в Затерянные города.

Он отказывался называть это домашним кристаллом.

Он определенно не вел домой.

— Пожалуйста, не будь там, — пробормотал он, не уверенный, кого он имел в виду — своего отца или Ро.

На самом деле, он мог справиться с разъяренной принцессой огров.

Все, что ему нужно было бы сделать, это рассказать ей о своем маленьком признании Фостер, и она была бы так занята поцелуями, что забыла бы, что хотела поколотить его за то, что он сбежал.

Но дорогой папочка — это совсем другая история.

Киф не был уверен, что сможет смотреть на него теперь, когда увидел, как его маленький художник уединяется.

— Не важно. Его там не будет, — сказал он себе, поднимая кристалл к темнеющему закатному небу. — Он будет в квартире в Атлантиде, куда никогда меня не приглашал, или в каком-нибудь другом тайном доме, который у него есть, потому что ему нужно было найти пятьдесят разных способов сбежать от своей семьи.

И когда он вновь появился на Берегах Утешения, там было так темно и тихо, как он и надеялся.

Единственными звуками были плеск волн и прерывистое дыхание Кифа.

Тем не менее, он решил пробраться внутрь на цыпочках и направился прямиком в личный кабинет отца, надеясь, что карта для следопыта находится где-то в огромном письменном столе.

Если нет, то он не был уверен, где еще ее искать.

Может быть, в прикроватной тумбочке в спальне отца?

Или она могла быть…

Киф вскрикнул и схватился за грудь, когда зажегся свет.

Его отец рассмеялся, стоя в дверях.

— У меня было предчувствие, что ты вернешься.

Глава 12

— Не нужно командовать, — сказал лорд Кассиус, протягивая руки. — Я не собираюсь мешать тебе делать то, что ты делаешь. На самом деле, я здесь, чтобы помочь.

— Помочь? — фыркнул Киф, удивленный тем, как спокойно звучит его голос.

Ему даже не нужно было думать о камешке в ботинке, чтобы держать себя в руках.

С другой стороны, в данный момент его не так уж сильно волновали эмоции.

На самом деле он мог чувствовать только одну — и это была не та эмоция, которую он обычно испытывал к своему отцу.

— Мне не нужны твоя помощь или забота, — сказал ему Киф. — Я прекрасно справляюсь сам.

— Тот факт, что ты здесь, говорит об обратном, — заметил лорд Кассиус. — Хотя, похоже, ты приобрел некоторый контроль над своими новыми способностями, если можешь говорить так свободно.

Киф определенно уловил множественное число, но знал, что отец его дразнит.

Дорогой папочка, возможно, и понял, что у него проявились несколько способностей, но он никак не мог знать, на что парень стал способен.

Никто не знал.

Даже Киф.

Он вернулся к поискам в отцовском столе, стараясь как можно сильнее захлопывать каждый ящик.

— Это ищешь? — спросил отец, показывая слегка помятый листок бумаги.

Издалека было трудно разобрать, но это выглядело как рисунок круга с множеством крошечных линий и текста.

— Это карта к моему синему следопыту, — объяснил его отец. — Сегодня утром я встретился с советником Бронте и убедил его предоставить мне копию, что, уверяю тебя, было нелегко. У меня возникло предчувствие, что тебе она может понадобиться. Очевидно, я оказался прав.

У Кифа чуть челюсть не отвисла, но он стиснул зубы и отвел взгляд.

— Слово, которое ты ищешь, — сказал ему отец, — это «спасибо».

— Поверь мне, это не оно, — огрызнулся Киф. — Тем более, что ты еще не сказал, чего хочешь за нее.

— Чего хочу я?

Киф провел рукой по лицу.

— Послушай, это был действительно долгий день. Так что давай пропустим ту часть, где ты притворяешься, что ты на моей стороне и…

— Я на твоей стороне, Киф. Во многих отношениях. Ты думаешь, я не хочу остановить то безумие, которое затевает твоя мать?

— Нет, думаю, ты хочешь приписать себе заслугу в том, что остановил ее, и при этом не должен выполнять какую-либо работу, рисковать или приносить какие-либо жертвы.