По извиистым волнам (ЛП) - Лейн Вал И.

Корабль с черным флагом в конце концов ослабил канаты, которыми был привязан к испанцам, и его паруса, словно воздушные змеи, подхватили ветер, который понес его вперед. Он приблизился к нам, отбрасывая неясную тень, заставившую меня проглотить комок в горле.

— Что это? — Издалека, с борта корабля, донесся непреклонный мужской голос. — Потерпевшие кораблекрушение? Что ж, потопите меня, черт возьми! Бросайте канат.

Канат с глухим стуком упал в воду прямо передо мной. Ной взял его, передав сначала МакКензи, а затем посмотрел на меня, чтобы я взяла его второй. Я в нерешительности нахмурила брови. Он посмотрел на море в нашу сторону.

— Его здесь нет. Он… он ушел. — Я удивилась, когда он опустил глаза. — Мне жаль.

Я кивнула, мой голос казался измученным, а в животе поднимались тошнота и страх. Океан вокруг меня превратился в туман, который кружился вокруг. Небо и море, словно смешанные краски, слились в одно размытое пятно, и я знала, что если бы стояла, то покачнулась бы. Вода вокруг меня была единственным, что удерживало меня на месте.

— Я не могу его бросить… Я останусь. Вы уходите. — Я глубоко вздохнула. — Я останусь.

— Послушай, я понимаю, но ты не можешь оставаться здесь, посреди Атлантики.

Я подумала о том, что могло бы случиться. Я могла бы остаться здесь. Я могла бы дождаться его. Ной не знал, на что я способна. Если бы я оставалась в воде достаточно долго. Если бы нырнула поглубже…

— Поторопитесь, или мы оставим вас тонуть! — крикнул с палубы член команды, который держался за веревку, по которой мы поднимались.

— Давай, Катрина, — Ной взял меня под руку и потянул за собой, ухватившись за толстую веревку. — Ты же знаешь, что должна.

Я уже не могла сказать, жгло ли мои глаза от соли или от слез, с которыми я боролась. Но я не могла с ним спорить. Я знала, что не могу остаться, и тоже взялась за веревку. Но мое тело не позволяло мне идти дальше без моего сердца.

Вцепившись в веревку, которая поднимала нас вверх, я почувствовала, как руки соскальзывают. Вода каскадами стекала с тела, пока мы поднимались, но с каждой мыслью о том, что я брошу Майло, моя хватка ослабевала. Я почувствовала, что мои чувства угасают, и море потянуло меня обратно.

Я могла видеть только размытые очертания реальности. Я подняла глаза на гигантский корабль, возвышающийся надо мной. Звуки, которые я слышала, были приглушенными, но я могла различить голос достаточно хорошо, чтобы уловить последние слова, обращенные к команде.

— Черт возьми, я потопил этот галеон не для того, чтобы играть в спасателя. Поднимите ее или оставьте в покое.

Кто-то бросился мне на помощь… кажется, это был Ной. Он обмотал веревку вокруг моей талии, а затем позвал людей на корабле.

— Она просто в шоке! — крикнул он. — Тяните!

Я почувствовала, как мой вес опустился на канат, когда Ной поддерживал меня всем телом. Мое зрение постепенно прояснилось, когда меня тащили мимо резьбы по дереву на корабле. Борт был поцарапан пушечными выстрелами, но кедровая обшивка все равно выглядела прочной, бронированный корпус был выполнен так же тщательно, как и вырезанный из того же дерева орнамент в виде русалки на носу. Она повернулась лицом к океану, заложив руки за спину, будто с легкостью рассекала воду. Но она не была так свободна, как казалась. Она была привязана к этому кораблю. А теперь и я.

Ной помог мне перебраться через корпус, а МакКензи бросилась ко мне, пока я приходила в себя. Из легких вырвалось несколько тихих хрипов, я выплюнула воду, даже не осознавая, что проглотила ее. В жуткой тишине почувствовала, что вокруг меня стоят тела. Тяжелые сапоги гулко застучали по деревянному полу. Дерево заскрипело. Паруса захлопали.

— Говорят, женщина на борту приносит несчастье. — Спокойный, но непреклонный голос разнесся по палубе, послышались приближающиеся шаги. Команда вокруг меня расступилась, когда мужчина подошел ближе, его длинное черное пальто развевалось за спиной, как плащ. Я предположила, что это капитан. Он продолжил, его голос звучал ровно и строго. Я слишком хорошо это поняла. — Но, к счастью для тебя, я не суеверен. Потому что, похоже, я — твоя последняя надежда, любимая.

Я прищурилась, глядя в медно-голубые глаза, смотревшие на меня сквозь пряди черных, как вороново крыло, волос, выбивавшихся из-под кожаной капитанской фуражки.

— Беллами?

11. Добро пожаловать на борт

Катрина

Я стряхнула воду с волос и лица, моргая в недоумении.

— Капитан Беллами, девочка. Рад, что ты слышала обо мне. Избавляет меня от необходимости объяснять. — Он оглядел меня с ног до головы, словно испытывая отвращение или смущение. Я не могла сказать, что именно, потому что он отвел взгляд от меня и посмотрел на двух моих друзей.

— У вас, увальней, есть имена? — спросил он, выгнув бровь над подведенными тушью глазами.

— Кто-нибудь собирается объяснить, что, черт возьми, происходит? — крикнул Ной после неловкой паузы.

— Мы спасли вас, — заговорил угрюмый член экипажа, наблюдавший за происходящим рядом с нами. — Что еще нужно объяснять?

Беллами склонил голову набок, его взгляд стал суровым.

— Да, мы это сделали. Можно подумать, эти потерпевшие кораблекрушение были бы немного более благодарны.

— Нет, мы благодарны, — произнесла МакКензи дрожащим от нежности голосом. — Мы благодарны. Но мы просто не знаем, где находимся.

— А это имеет значение? — усмехнулся Беллами. — Пока вы в безопасности, только потому, что я потерял несколько человек во время той небольшой перестрелки и нуждался в замене. Вы оказались не совсем тем, на что я надеялся, но… — Он оглядел нас с ног до головы, несомненно, смущенный нашими джинсами и толстовками на молнии.

Их голоса затихли, когда я огляделась по сторонам, разглядывая палубу корабля и команду, снующую вперед-назад, занимающуюся ремонтом бортов и такелажем, полирующую пушки и устанавливающую стволы на место. Я вспомнила, что Корделия говорила о трезубце в треугольнике, и затаила дыхание. Время. Жизнь. Космос. Она контролировала все три района в пределах океанов.

Время.

— Беллами, — перебила я, все еще наблюдая за происходящим передо мной и вспоминая, что небо над нами уже не то, под которым мы были час назад. — Какой сейчас год?

Идеальные губы Беллами изогнулись в насмешливой ухмылке.

— Ты, должно быть, ударилась головой при крушении, любимая.

— Просто скажи мне, пожалуйста. Может быть, я запуталась, как ты говоришь. Но просто назови мне год.

Беллами ничего не сказал, но потянулся к кожаному кошельку, висевшему у него на боку под складками плаща, и одним быстрым движением бросил монету в мою сторону.

Повинуясь инстинкту, я успела поймать монету и только раз взглянула на ее шероховатую бронзовую поверхность, прежде чем мое внимание привлекли рельефные цифры.

— 1720? — Я произнесла вслух дату, указанную на ободке монеты, подтверждая свои собственные ужасные подозрения. — 1720 год?

— Что-то вроде того, — усмехнулся он. — Но на самом деле, кто следит за происходящим в этих водах? — Его голос внезапно оборвался, будто он скрывал что-то серьезное.

— Это шутка. — Ной вмешался почти до того, как Беллами закончил говорить: — Этого не может быть на самом деле. Вы… вы… издеваетесь?

— Простите. Спасибо, — пробормотала я, пряча монету в карман и переводя взгляд с МакКензи на Ноя. Я никогда не видела подругу такой молчаливой, а в глазах Ноя светились разочарование и страх. — Вы никогда не должны были быть частью этого.

— Частью чего? — прокричал Ной. — Путешествия во времени?

Без предупреждения лезвие абордажной сабли стремительно опустилось прямо между Ноем и мной, создавая барьер между нами. Я посмотрела на Беллами, который крепко сжимал рукоять.

— Вы все еще не назвали мне свои имена.

— Катрина, — произнесла я, указывая на двух других людей рядом со мной, и в животе у меня возникло неприятное ощущение. Я не была уверена, стоило ли мне называть ему свое настоящее имя. Не помешает ли это в будущем? Я не знала. Но было уже слишком поздно, когда я подумала иначе. — Я — Катрина. А это МакКензи и Ной.