Ценность Мира (СИ) - "Sedrik&
Ах да, ещё у гномика было «Тело гнома» Е-ранга, которое тоже можно было скопировать, и оно вроде как не будет мешать моему « Телу человека», лишь дополнит то теми вещами, что у гнома повыше будут. То есть выносливостью и долгожительством. Оно, конечно, приятно, но для меня неактуально — выносливости и так хватает, к тому же с моим стилем боя я как не собирался Превозмогать, так и не собираюсь, ну а до старости ещё дожить надо. В общем, оставим на тот маловероятный случай, когда у меня будут лишние очки, которые мне вот совсем некуда будет девать, или когда я уже начну дряхлеть от возраста и утроение активного срока жизни станет для меня актуальным.
«Тело полурослика», кстати, Система обозначала как способность F-ранга, а ещё я наконец-то обратил внимание, что на окошках, что появляются при моём взгляде на крестьян, тоже есть «Тело человека», но оно там обозначено не как Е-ранг, а как F-ранг. И F-ранг Система осваивать не рекомендовала. Буквально — в окошке способностей хоббитов напротив « Тело полурослика» значилось:
[ Ранг: F] (Не скопировано) {Ничего не даст}
И ведь оно и понятно: что ни говори и как бы суровы хоббиты ни были, чисто физически они довольно хлипкие парни и с точки зрения физухи во всём уступают людям.
Но это что касается работы на перспективу в плане усиления себя. Помимо же данной работы, мне пришлось и помолоть языком, подсказывая и объясняя гражданам землепашцам, как лучше нести древковое оружие, чтобы меньше устать и никому не мешать, ну и как вообще двигаться в походной колонне. Память прошлого владельца моего тела по данным вещам, конечно, подёрнулась пеленой за минувшие годы без муштры, но была ещё достаточно различима, чтобы уже я сам мог объяснить базовые моменты тем, кто вообще не имел представления ни о чём подобном. В плане превращения нашей толпы крестьян в настоящих солдат мои объяснения, понятное дело, помогли как мёртвому припарка, но хотя бы намёк на организованность в рядах появился. Ну а дальше мне и вовсе пришлось брать на себя инициативу разведки пути, тупо потому, что больше было некому, а влететь в засаду со спущенными штанами не хотелось. Я, само собой, тоже далеко не разъезд лёгкой кавалерии, но всё равно бегаю побыстрее коротконогих гномов и хоббитов, ну и в плане физических кондиций явно получше остальных, плюс всё-таки умею быть незаметным, что для разведки очень важно.
За всеми этими хлопотами вновь поговорить с Эмилией толком не получилось даже на полуденном привале. Девочка была не слишком вынослива, так что и сам по себе марш на своих двоих отнимал у неё немало сил, плюс нервы, плюс необходимость исполнять роль командира, который должен за всем следить. Короче, по ней сразу было видно, что единственная мечта леди — это свернуться под одеялком в кроватке часиков на двенадцать, а идея поболтать за жизнь с малознакомым мужчиной, может быть, и не встретит явных возражений, но последние душевные силы из неё выпьет. В итоге она, конечно, грела ушки при моих объяснениях крестьянам основ «шагистики» эрафийских пикинёров и вполне осознанно кивала, когда я возвращался из разведки и описывал, что видел впереди, но на этом всё. Ну а когда мы уже вечером вошли в зону видимости занятого варварами города, стало и вовсе не до праздного общения.
Девушка отчаянно устала. У неё не было ни малейшего представления о том, как руководить армией, даже такой маленькой, как эта. Она ведь не генерал, не полководец, а простая дочь стеклодува, выучившая пару магических заклинаний. Она никогда не командовала людьми и не думала, что когда-нибудь будет. А тут от неё требуют вести целую армию и освобождать города, и при взгляде на этих людей, гномов и полуросликов она понимала, что если признается в своём нежелании быть их предводителем, они просто заберут своё оружие и разойдутся. Каким-то немыслимым образом, из-за одной брошенной в сердцах фразы она стала олицетворять для них вновь обретённые надежды, и почему-то никто не видел, что она не годится на роль генерала. Даже лорд Эдвард…
Эмилия была рада и искренне благодарна судьбе, что она повстречала этого, видимо, молодого рыцаря Эрафии, что понимал в военной тактике и стратегии. Идея захвата города, предложенная им, в случае успеха могла обеспечить им победу с минимумом жертв, а потому нужно было попробовать. К тому же других идей всё равно не имелось. Но непонимание, почему же человек, столь много более подходящий для того, чтобы возглавить их силы, просто и без вопросов принял её командование и выполняет роль простого разведчика, вместо того чтобы взять управление на себя, продолжало грызть сердце девушки. Как и то, почему никто из этих взрослых гномов, хоббитов и людей так и не предложил заменить на посту командира такую неопытную девчонку, как она, на него.
В результате происходило то, что происходило: она ведёт семь десятков мужчин к городу, изображая отряд отчаявшихся ополченцев, наивно надеющихся отбиться от бандитов… Которым те, по сути, и являются.
Разумеется, их передвижение давно заметили, а когда они подошли ещё ближе, то варвары с высоты холма, где стоял город, могли разглядеть всё в деталях. Волшебница окинула взглядом её нестройное «воинство», надеясь хоть краем глаза заметить плащ Эдварда, но не смогла — этот воин обладал поразительным талантом исчезать на ровном месте. Она, конечно, слышала байки об элитных отрядах диверсантов Лесной Стражи, что выполняли « деликатные поручения» властей Эрафии, когда требовалось сделать что-то в пределах соседних государств без объявления войны, но никогда не ожидала встретиться с таким. Увы, отвлечься на мысли о таинственном и красивом рыцаре, что согласился помочь в её беде, не получилось — сработал план означенного рыцаря, вернее, та его часть, что предложила она сама. Увидев, что к ним пришли лишь отчаявшиеся крестьяне, часть из которых вообще женщины, дикари радостно заорали и… сами распахнули ворота, хлынув из города.
«Мамочки, сколько же их!» — мелькнула мысль в голове. Эмилии казалось, что на неё несется целый легион этих безумцев, кричащих от предвкушения и выкрикивающих различные оскорбления, скабрезности и жуткие обещания незавидной участи. Изобразить испуг и крикнуть, чтобы люди отходили за телеги, было очень просто — она действительно боялась и хотела оказаться где-нибудь ещё, но только не здесь.
Дальнейшего хода боя она толком не запомнила — только крики, мельтешение, ругань и какое-то неимоверное напряжение. Нужно было отступить к телегам и колдовать то единственное боевое заклинание, которое было в её распоряжении. И снова колдовать. И опять. А на телегах были прятавшиеся ранее внутри хоббиты, что закидывали варваров камнями из пращей. Гномы, сбившись плотным строем, не давали дикарям подступить, благо поверх их голов помогали простые крестьяне, тыкая в полуголых полузверей вилами — рост защитников первой линии более чем позволял такой манёвр. Ещё ей всё-таки удалось заметить Эдварда, что творил что-то совсем непонятное и невероятное. Вот каким-то неведомым образом он оказывается сбоку от очередного берсерка и просто проходит мимо, но тот почему-то заваливается на землю, орошая ту кровью из горла. В следующий миг он уже между двумя дикарями — опять просто проскальзывает за них, но те падают и не подают более признаков жизни… А потом ей становится совсем некогда, и нужно опять колдовать.
Полноценно в себя Эмилия пришла, осознав себя в кустах, извергающей содержимое желудка. В горле царил привкус желчи и почему-то крови, а перед глазами — трупы. Уши всё ещё болели от криков и звона оружия. Война… Война была ужасна! Она уже ненавидела это явление, хоть и понимала, что она необходима, ведь эти насильники и убийцы не поймут иного языка. И точно не оставят их в покое.
