Нездешние (СИ) - Зимовец Александр

В любом случае, выбирать мне не из чего. Я начинаю медленно двигаться туда, куда указывает мне камень. Дорога идет немного в гору, и вскоре я уже чувствую движение воздуха. Выключаю фонарик и в самом деле, впереди виднеется выход. Нет, это не пресловутый «свет в конце тоннеля»: похоже, там, снаружи тоже темно. Но темная ночь на свежем воздухе, все-таки, светлее, чем абсолютная тьма каменного мешка. Я не включаю фонарик и иду к выходу уже целенаправленно. Пару раз я спотыкаюсь о валяющиеся на полу камни и один раз наступаю по щиколотку в лужу с противной почти ледяной водой, но в итоге добираюсь до низкой, почти в мой рост, арки, за которой начинается открытое пространство.

Тут и в самом деле ночь. Прохладный ветер шевелит траву у моих ног, и она сверкает в лунном свете: кажется, это горят на ней капли росы. Я поднимаю голову и так и остаюсь стоять, завороженный зрелищем: надо мной в небе сияют две луны. Одна чуть поменьше земной и зеленоватого оттенка, другая побольше и отливающая красным. На красной можно разглядеть два симметрично расположенных огромных кратера, похожих на усталые глаза, напряженно смотрящие прямо тебе в душу. Я вздрагиваю.

Господи, это что, все на самом деле? До сих пор, я как будто не до конца верил во все, что со мной происходило. Все это, если поднапрячься, можно было как-то объяснить. Девушка, едва не сбросившая меня с балкона, могла быть просто ловким гипнотизером. Парень, от которого я сбежал на Чистых Прудах, решил протестировать на мне какое-нибудь экспериментальное оружия спецслужб. А Бес, допустим, просто сумасшедший. Но две луны… Нет, или уж это я поехал кукушкой, а не Бес, причем поехал радикально, с абсолютно реалистичными глюками и бредом, или это все… реальное.

Я наклоняюсь и дотрагиваюсь до травинки: она действительно вся в росе, но совсем непохожа на траву, что обычно можно увидеть на газоне: какие-то овальные листья, растущие прямо из земли. Похожие на листья щавеля, только без черенков. Камень в моей вспотевшей ладони снова начинает вибрировать, указывая направление через поросший этими листьями луг к виднеющейся в нескольких сотнях метров опушке леса. Я осторожно ступаю на траву и оглядываюсь по сторонам.

За моей спиной оказывается обвалившееся здание, от которого остался только цоколь. Больше всего оно похоже на небольшую крепость, пережившую грандиозную осаду. Разрушения столь масштабны, словно кто-то лупил по нему гигантским молотом. Слева от меня виднеется башня, рухнувшая внутрь собственных стен, справа вдалеке другая, завалившаяся на бок. Стена между ними, за исключением основания и арки, из которой я вышел, превратилась едва ли не в щебень. Мне становится немного не по себе: хорошо хоть вся эта конструкция не рухнула на меня, пока я был внутри. Такое впечатление, что для этого достаточно было громко чихнуть.

В лес идти совершенно не хочется. Я один, кругом темная ночь, а из оружия у меня только таинственный камень, который неизвестно, поможет ли. Не лучший расклад для похода в лес, расположенный, к тому же, неизвестно где. В другом мире? В искривленном пространстве? Что здесь вообще может водиться?

В нерешительности я делаю еще несколько шагов по мягкой траве. С другой стороны, а куда еще идти? Обследовать крепость? Но не факт, что это безопаснее. Где вообще выход? Я чувствую, как у меня начинается легкая паника. Может быть, разумнее сесть где-нибудь на открытом месте и дождаться наступления дня? А вдруг он вообще не наступит?

С этой мыслью я добираюсь до опушки леса. Деревья здесь тоже растут невиданные. Когда я смотрел на них от крепостной стены, мне казалось, что лес березовый — потому что стволы белели в окружающем сумраке. Но сейчас я вижу, что на березы они похожи только издали: абсолютно ровные, с идеально гладкой корой и шелестящими где-то на большой высоте кронами.

Я опускаю глаза к своему путеводному камню.

Лес очень чистый: нет н поваленных деревьев, ни оврагов, лишь кое где виднеются редкие заросли кустарника с длинными острыми листьями. Такое ощущение, что кто-то ухаживает за ним. Вот только ни одной тропинки тоже не видно. И, разумеется, никаких признаков жилья. Даже птиц не слышно.

Войдя под полог этого странного леса, я тут же начинаю вертеть головой во все стороны. За каждым деревом мне чудится голодный зверь. Или лучник с натянутой тетивой. Или девушка с серебристыми волосами. Я стараюсь идти как можно тише, но все равно чувствую, что почти каждый мой шаг хорошо слышен — и возможно, слышен довольно далеко. Впрочем, уверенности в том, что во всем лесу есть еще хоть одна живая душа, у меня нет.

Идти приходится немного в гору: похоже, что передо мной поросший лесом пологий холм. Мне кажется странным, что неведомые строители разместили крепость не на его вершине, а у подножия, но гадать об их мотивах я не берусь. У меня есть более насущные вопросы.

Спустя минут десять ровные белые стволы передо мной расступаются, и я оказываюсь на краю небольшой круглой полянки, диаметром шагов в тридцать. Я внимательно осматриваю ее. Вроде бы, ничего особенного, но внезапно камень в моих пальцах, только что размеренно пульсировавший, начинает дрожать, словно телефон в режиме вибрации. Я замираю на секунду, и только тогда замечаю что-то. У противоположного края поляны спиной ко мне стоит человек. Точнее, человек ли это, до конца неясно. Его руки и ноги длинные и тонкие, и надето на них что-то черное и облегающее. Я бы и не увидел его, если бы не сигнал от камня, и если бы его не освещала зеленая луна: красная в это время как раз скрылась за облаком.

Человек стоит не шелохнувшись, зачем-то уставившись в ствол дерева. Что он там видит? Почему стоит спиной к поляне? Знает ли он, что я здесь? Стоит ли мне окликнуть его и попросить о помощи? Отчего-то мне кажется, что нет. По крайней мере, взбесившийся зуммер камня я могу понять только так. По коже начинают ползти мурашки, словно дрожь камня передалась мне. Одно дело бродить одному в ночном лесу, а другое знать, что ты в нем не один.

Моя нога медленно тянется назад, чтобы сделать шаг в спасительную тень деревьев. Еще пара шагов, и я смогу спрятаться за белый ствол. Потом нужно будет осторожно отойти поглубже в лес и обойти поляну стороной. То, что мне нужно, явно находится за ней.

Но стоит мне поставить ногу на склон, как она соскальзывает вниз по влажной траве. Секунду пробалансировав в воздухе с раскинутыми руками, я хватаюсь за ветку ближайшего куста и, держась за нее, проезжаю назад и падаю на колено. Звук падения выходит не таким уж громким, но вот шелест кустарника…

В ту же секунду человек на другой стороне поляны поворачивает голову. Сразу на сто восемьдесят градусов, словно сова. Собственно, с этого момента можно уже перестать называть его человеком. Глаз у него один и светится неярким желтым светом. Но возможно это только кажется, потому что левой половины лица не видно совсем. Отсюда невозможно разглядеть, отчего так — это какой-то капюшон или что-то другое. Просто на меня смотрит существо, голову которого словно разрубили вдоль от затылка до шеи, оставив на плечах лишь одну половину.

Дальше думать уже нечего.

Я бросаюсь бежать, не разбирая дороги. Впрочем, ничего даже отдаленно похожего на дорогу тут и нет: только огромные деревья и мертвая тишина, нарушаемая только моими шагами. И шагами за моей спиной.

Со всех ног я несусь по пологому склону, думая только о том, чтобы не треснуться с разбегу об один из торчащих тут и там стволов. Существо, бегущее за мной, как будто не приближается, но и не отстает. Я слышу, как трава шуршит под его ногами. Оно не кричит, не сопит, не требует остановиться. Я не уверен даже, дышит ли оно. Не удивлюсь, если нет.

Я чувствую себя героем какой-то дурацкой игрушки для телефона, которому нужно постоянно огибать препятствия, появляющиеся из-за края экрана, а снизить скорость он не может. Деревья словно вырастают из-под земли, и я едва успеваю от них уворачиваться. Один раз я перепрыгиваю через сухое русло ручья, которое успел увидеть в самый последний момент: еще секунда и растянулся бы на его берегу. А это верная смерть я в этом не сомневаюсь.