Фаворит (СИ) - Цыбульский Станислав

В один из дней, когда я сидел, уперев подбородок в ладони и пытался выдавить еще хоть каплю информации из выжатых досуха книг, дверь в библиотеку распахнулась и на пороге появился Север. Подойдя к столу, он со слабым любопытством мазнул взглядом по диаграммам.

— Рисуешь? Я вот тоже в детстве любил… когда книга попадалась скучная, ха-ха-ха! Так! — он уже привычно хлопнул меня по плечу широченной ладонью. — Поднимайся! Я знаю лучший способ побороть хандру и скуку!

— Опять потащишь на постоялый двор? или по кабакам? — усмехнулся я. — Я удивляюсь, как тебя еще пускают! Наверняка дерут три цены, иначе не вижу причин.

— Ладно, не самый лучший, — он отмахнулся, — но как минимум второй по самости! Как насчет прокатиться на охоту?

Вот это было по-настоящему неожиданно. Нет, я конечно в курсе, что животное перед приготовлением обычно убивают, но самому участвовать как-то не приходилось, о чем я немедленно сообщил барону. В ответ он удивленно вскинул брови:

— Что, так прямо и ни разу? Не поверю никогда!

— Да, вот такая мировая несправедливость: сколько помню, дядя все время был в разъездах, а мне, как единственному наследнику, не позволял и шагу без него сделать за границы владений. А если вспомнить, что я постоянно болел и все время проводил с книгами… Даже лук в руках не держал ни разу.

Я добавил в голос сожаления. Мне почти не приходилось врать, я на самом деле за свою жизнь не убил ни одного животного, а из лука прострелил бы разве что собственную ногу. Север немедленно оживился, закричал:

— Ну, это ни в какие ворота, мой друг! Немедленно выезжаем!

Он выбежал в коридор, и в доме все завертелось, прислуга носилась с этажа на этаж, хлопали двери, ото всюду доносились голоса. Выйдя из библиотеки, я ощутил себя в середине безумного водоворота. А вернувшись в комнату, отведенную мне бароном, начал собираться. В мешках нашлись прочные кожаные штаны, куртка, на которую превосходно сел запасной доспех, не такой вычурный, как тот, в котором я прибыл в город, но прочный и практичный. Из оружия решил взять с собой легкую саблю и кинжал. Натянув высокие сапоги, я спустился и вышел во двор, гдеуже седлали коней.

Трое дюжих парней в крашеных коричневым и болотно-зеленым костюмах таскали ловчие сети, крепили к седлам копья и луки. Псарь, заросший дикой бородой и сам похожий на своих подопечных, тащил на длинных ремнях стаю в полдюжины псов. Те злобно хрипели и роняли с клыков слюну. Наконец, мы все поднялись в седла и выдвинулись.

По улицам пронеслись, как ветер. Люди шарахались в стороны, даже конные спешили уйти с дороги, и вскоре кавалькада выметнулась за пределы городской стены и понеслась в сторону далекого леса. На опушке мы с бароном отстали, пропуская загонщиков вперед. Ставшие в лесу собранными и молчаливыми, парни и псарь растворились в подлеске, оставив нас одних. Север двинул коня по дороге. Солнечные лучи пробивались сквозь неплотно смыкающиеся над головой ветви, но впереди лес становился гуще и темнее. Я нагнал, поехал стремя в стремя.

— Мне всегда казалось, что на охоту выезжают большими компаниями, где чем больше участников, тем веселее.

— Так и есть, и скоро мы именно так и повеселимся! Можешьсчитать это репетицией. Вон те проходимцы сейчас найдут оленя и погонят в нашу сторону. А может, и двух! — Он пожал плечами. — Давай, тебепонравится!

Я все ждал, когда впереди раздастся треск сучьев и топот, но охота затягивалась. Мы ехали лесной дорогой не меньше часа, изредка перебрасываясь малозначительными фразами. Север весь обратился во внимание, следя за малейшим движением в ветвях и траве, мне же все это быстро надоело. Загонщики наверняка забрались подальше и теперь бессовестно дрыхнут!

Откуда-то из глубины леса донесся птичий крик, ему вторил такой же с другой стороны. Я не обратил на них внимания, но Север удовлетворенно кивнул, пришпорил коня, пуская его вскачь. Я догнал, и барон объяснил:

— Нашли. Этот вот, — он указал в сторону, откуда крик пришел раньше, — встретил оленей, а другой ответил, что идетнавстречу, теперь им нужно отбить от стада пару самых сильных и повернуть к нам, так что готовьсяпроявить удаль, благородный барон!

Он радостно рассмеялся. Мне не было и близко так весело, но я все же поддержал барона, бодро вскричав:

— Да! Не посрамим честь и все такое.

Он уже не слышал меня, весь подавшись в седле и пристально всматриваясь в густое зеленое марево между деревьев. Мы уже давно свернули с дороги, и теперь без помощи я бы вряд ли смог ее найти. Вокруг тянулись к слабому свету над головой огромные ели, конские копыта пружинили на толстом коврепрошлогодней хвои, заглушая шаги. Где-то вдалеке раздались звук рожка, яростный собачий лай. Север подал коня в сторону, пустил между деревьев, саблей расчищая обзор, япоследовалза ним. Глаза барона хищно блестели, он то и дело втягивал носомвоздух.

— Слышишь? Приближаются, будь наготове!

Только теперь я различил треск и гулкий топот. Судя по звукам, сюдаломилось целое стадо. За ним с рычанием и лаем неслась свора. Я поглядел в ту сторону, куда указывал барон и сперва не увидел ничего. Вдруг ветви словно разметало взрывом, и на относительно чистое пространство перед нами выскочил олень такой огромный, что меня взяла оторопь. Низко пригнув голову, он понесся в нашу сторону, за ним из кустов выметнулись трое оленей поменьше. Оленихи, поправил я себя, у этих животных не было рогов.

Олень уже сократил расстояние между нами вдвое, когда заметил засаду, но вместо того, чтобы свернуть, помчалсяв нашу сторону, выставив острые рога. Север поднял копье, хищно оскалился, в последний миг с руганью подал коня в сторону, уводя от удара. Олень пронесся между нами, едва не выдернув меня из седла. Мимо пронеслись две стремительные тени, с глухим топотом начали удаляться, грозя скрыться за деревьями. Я все еще глядел им вслед, когда услышал раздраженный вой Севера:

— Ну что же ты! Давай! Лови! Догоняй!

Я обернулся, барон уже оказался на земле, с ножом склоняясь над лежащей у его ног оленихи. Копье просадило ее почти насквозь, такой чудовищной силы был удар. Север вскинул руку, махал ей, крича:

— Давай, не стой столбом! Эх…

Он дернулся было к коню, раздраженно уставился на меня. Я повернул коня, бросил его следом за удаляющимся стадом. Навстречу неслись ветви, хлестали по лицу, так что пришлось уткнуться лицом в конскую гриву. Наверное, мне повезло: почувствовав, что опасность миновала, животныеостановились на крошечной поляне, и я нагнал ихдовольно быстро. В тот момент, когда конь выбежал на открытое пространство, они бросились дальше. Из-за спины до донесся гулкий топот. Обернувшись и рискуя быть выброшенным из седла, я увидел в просветах между мелькающими ветвями догоняющего нас Севера.

Мы медленно, но уверенно настигали. Разогнаться здесь не было никакой возможности, да и олень был больше приспособлен к жизни в лесу, но то и дело цеплялся рогами, у него не получалось увеличить разрыв. Молодые самки же пугливо жались ближе к нему. Конь подо мной разогрелся, тяжело дышал, я порывался остановить скачку, дать животному отдых, но каждый раз оказывалось, что осталось совсем немного, буквально пара минут, и бег продолжался. Более того, я ощутил, как разогреваюсь сам, как меня начинает увлекать безумная гонка.

Внезапно я заметил, что освещение вокруг неуловимо изменилось. К бурому и болотному добавились изумрудные нотки, сзади что-то предостерегающе прокричал Север, но олени — вот они, до них осталось совсем ничего! Я пришпорил хрипящего коня, высвободил из седельных петель копье: один точный удар, и все закончится!

Картинка по сторонам поля зрения расплылась, потемнела, теперь я четко видел только находящееся впереди, но посчитал, что так даже удобнее. В беге оленей стало меньше суетливости, он словно плыли через изумрудное сияние, ставшее вдруг осязаемо-плотным. На короткий миг в голове мелькнула короткая мысль: что происходит? Все вокруг странно замедлилось, я попробовал шевельнуться, и тело отозвалось с задержкой, словно оказалось в комке плотной сырой глины.