Деннис Маккирнан - Рассветный меч
Белгон засопел и собрался что–то высказать, но слова застряли у него в горле, потому что среди магов вдруг началось какое–то движение, а вернее, переполох. Волшебники расступились по сторонам, словно море, разверзнутое магическим жестом, и по этому проходу прошел Дэлавар, волк–волшебник, в сопровождении шести дрэгов, по трое с каждой стороны. Не обмолвившись ни с кем ни единым словом, Дэлавар прошел мимо собравшихся магов и двинулся к створу долины, где на скалах и утесах сидели драконы. Волк–волшебник казался тщедушным и крохотным в сравнении с монстрами, устроившимися на вершинах.
Он остановился, а волки, окружив его, сели на землю; он на мгновение как бы ушел в себя, а затем из телесной оболочки Дэлавара появилась его сущность, но уже в виде некоего иллюзорного призрака. Появившийся призрак поднялся в воздух и полетел к драконам.
Увидев это, Белгон презрительно фыркнул:
— Этот дурень представляет себе, что он делает? Его надо остановить!
— Нет, Белгон, — ответила Арилла, — пусть делает то, что задумал. Дела у нас обстоят настолько плохо, что хуже они уже не станут. А зная Дэлавара, я думаю, что он–то как раз и может улучшить наше положение.
Белгон насмешливо фыркнул:
— Баа! Повторяю, надо его остановить, и немедленно.
— Слишком поздно, — пробормотал Алорн, — он уже беседует с драконами на их языке.
Не обращая внимание на слова Алорна, Белгон поднялся и пошел к Дэлавару, волку–волшебнику, окруженному дрэгами.
А призрак Дэлавара, взлетев над землей, завис перед Красным Когтем, холодным драконом–отступником, величайшим из всех драконов, кроме, может быть, Эбонскайта.
Красный Коготь заговорил, и его голос звучал так, как будто огромные бронзовые пластины с грубо обработанными поверхностями тянули одну по другой в разные стороны. Красный Коготь сказал:
— Ты хочешь обдурить меня, заклинатель? То, что ты исторг из себя, всего лишь призрак.
Точно таким же голосом — бронза по бронзе — Дэлавар отвечал дракону на его драконьем языке, который никто из находящихся в стане королевского войска, кроме нескольких волшебников, не понимал. Слова Дэлавара, произнесенные на их языке, повергли драконов в удивление, и взоры их обратились не на призрак, а на того, кто исторг этот призрак из себя. Дэлавар явил перед драконьим взором свою сущность: ни маг, ни демон, а их помесь, заклинатель, оборотень.
Оборотень, окруженный шестью дрэгами с Адонара, что само по себе было уже очень значительным обстоятельством, ибо дрэги с большим трудом шли на контакт с кем–либо, а уж чтобы выказывать кому–то преданность и верность, так в это вообще верилось с трудом.
— Нет, господин Красный Коготь, — ответил призрак, — я знаю, что мне не обмануть глаз драконов. Я сделаю это лишь для того, чтобы привлечь твое внимание и благосклонность. Выслушай меня. — Висящий в воздухе призрак жестом указал вниз. — Те, кто стоят сейчас в долине, не враги вам, а, наоборот, ваши союзники, потому что они служат Адону.
— Фух! — прошипел Красный Коготь. — Какое нам дело до Адона, разъединителя Миров?! Он говорил, что никто не вправе посягать на свободу других, вмешиваться в дела обитателей Миров, а на деле доказал свою неискренность и лживость: перекрыл все пути, кроме путей крови. А поступив таким образом, он вмешался в дела драконов. Как нам вернуться в Келгор — в Мир удивительных чудес, в страну величественных, извергающих пламя грозовых гор, по склонам которых текут потоки расплавленного камня; в край яростных штормов, неукротимых молний, огненных фонтанов и провалов, дышащих паром, бурлящих водоворотов и ревущих штормовых морей и прочих красот, — как нам вернуться, если мы лишены возможности когда–либо вновь прийти в этот край, милый сердцу многих семейных пар? Он разорил лежбища огненных драконов, тех которые помогали Модру в Великой Войне, как вы ее называете, пфф! — и наложил на них Заклятие, и обрек их на вечное пребывание во тьме. И все это Адон, разделитель Миров; Адон, говорящий неправду; Адон, от которого мы претерпели все это! Так почему мы не должны считать тех, кто заодно с ним, своими врагами? Почему мы должны относиться к ним как к союзникам?
— Многое из сказанного тобой, могучий Красный Коготь, правда, — ответил Араван, — но все равно твои истинные враги вон там. — Призрак жестом указал на Кулаков Ракка и Золотую Орду.
— Какие основания есть у тебя, чтобы так говорить? — прошипел Красный Коготь.
— Я говорю так, — ответил Дэлавар, лязгая словами драконьего языка, — потому что они служат Гифону.
Тут все драконы злобно заревели, оглашая воздух громовыми раскатами, и лагерь королевского войска, и Кулаки, и Орда вздрогнули. Больше всех перепугались южане и люди с Востока, потому что глаза драконов с нескрываемой злобой смотрели прямо на них.
До Кутсен Йонга, чей шатер находился среди отрядов Золотой Орды, донесся этот устрашающий рев, и он, высунувшись из–за полога, чтобы выяснить, что происходит, сразу увидел небольшую фигуру, зависшую перед драконами. Кутсен Йонг обратился к Эбонскайту:
— Кто это там висит в воздухе?
— Да это всего–навсего мираж, устроенный магами,— прохрипел Эбонскайт, отвечать которого заставил Камень Драконов.
— А что он пытается сделать? — спросил Кутсен Йонг, поглаживая талисман.
— Убедить драконов перейти на их сторону.
Кутсен Йонг захохотал:
— Ну и дурак! Ведь Камень Драконов у меня. Теперь Эбонскайт взвыл от ярости, и его гневный рев слился с ревом его собратьев.
Рев драконов еще долгое время сотрясал горы, но, когда он наконец стих, Красный Коготь фыркнул с ненавистью:
— Гифон! Тот самый, кто создал этот проклятый Камень, что удерживает нас в неволе; тот самый, кто заключил в него душу Дракона. Избавь нас от невыносимого унижения, и мы с радостью оставим в покое легионы Верховного правителя.
И тут призрак Дэлавара начал меркнуть и пропадать, а когда он исчез совсем, раздался голос:
— Нет, не в моей власти освободить вас, но есть слабая надежда, что все изменится. И если это произойдет, вспомните мои слова и будьте осмотрительны.
Мираж рассеялся, оставив драконов в задумчивости. Белгон наконец–то добрался до волка–волшебника и, пристально глядя ему в глаза, изрек:
— Остерегайся вмешиваться, Дэлавар, иначе гнев совета падет на тебя.
Шерсть на загривке Серого встала дыбом, так же как и у всех остальных дрэгов. Дэлавар заговорил, его речь была чем–то средним между словами и рычанием. Разговаривая с волками, он приладил на спину сумку. Не снизойдя до ответа Белгону, Дэлавар улыбнулся огромным дрэгам:
