Линн Флевеллинг - Возвращение королевы
— Леди Налия? — Ветринг улыбнулся и покачал головой. — Да она представления не имеет, как это делается, твое величество.
Лута, внимательно слушавший их разговор, шагнул вперед.
— Он прав, Тамир. Ее постоянно держали взаперти в башне. Лорды, что бывали при дворе Корина, знают это. Сейчас она совершенно беспомощна. С твоего позволения, я хотел бы немедленно отправить отряд на север, чтобы защитить ее.
— Тебе следует забрать ее сюда и не отпускать от себя, — посоветовал Аркониэль. — Оставлять ее одну рискованно, нельзя допустить, чтобы она и ее ребенок стали пешками в игре против тебя.
Лута опустился перед Тамир на колено.
— Прошу тебя, Тамир! Она никогда никому не причинила вреда!
Тамир почувствовала в пылкой просьбе Луты нечто большее, чем просто любезность.
— Разумеется. Она тебя знает. И будет лучше всего, если именно ты станешь моим посланником. Постарайся объяснить ей, что она теперь под моей защитой, она не моя пленница. Но чтобы взять крепость, тебе понадобятся воины.
— Я пойду с ним, если позволишь, — сказал Нианис.
Тамир благодарно кивнула. Она доверяла всем своим лордам, но Нианису — больше всех.
— Захвати крепость и оставь там свой гарнизон. А ты, Лута, привези ее сюда.
— Жизни не пожалею, чтобы защитить ее! — поклялся Лута.
— Аркониэль, ты тоже отправляйся со своими людьми, разберись там с волшебниками Нирина.
— Будь уверена, разберемся, твое величество.
— И прояви к ним такое же милосердие, какое они проявляли к тем, кого сжигали.
— Мы так и сделаем, с нечестивцами будет покончено раз и навсегда, — пообещал Солун.
— Спасибо. Отправляйтесь не мешкая. Возьмите сколько нужно провианта и поспешите.
Лута и остальные отсалютовали королеве и ушли собираться в дорогу. Аренгил хотел последовать за ними, но Тамир остановила его.
— Ты все еще хочешь стать компаньоном?
— Конечно! — воскликнул юный Гедре.
— Значит, ты компаньон.
Тамир встала, чтобы пойти к Ки, но тут заметила Аркониэля — волшебник нерешительно топтался за ее спиной.
— Если хочешь, я останусь, — сказал он. — С людьми Нирина справятся и без меня.
— Я никому не доверяю так, как тебе, — сказала ему Тамир и увидела, как порозовели щеки Аркониэля. — Не сомневаюсь, ты сделаешь все как надо и защитишь ее. Ты лучше других понимаешь, почему я не хочу проливать невинную кровь.
— Твои слова так важны для меня, — ответил Аркониэль севшим от волнения голосом. — Я всегда буду знать, что здесь происходит, и сразу вернусь, если понадоблюсь тебе.
— Здесь все будет в порядке. Иди. — С этими словами она наклонила голову, нырнула в шатер и закрыла за собой вход.
Воздух в шатре был тяжелым от запаха трав дризидов. Рядом с Ки сидел Колин.
Голова и грудь Ки были перевязаны льняными лоскутами, раненая рука забинтована и прочно закреплена. Лицо Ки оставалось неподвижным и бледным под полосами грязи и крови.
— Он не приходил в себя?
— Нет, — покачал головой Колин. — Легкие не задеты, а вот удар по голове очень серьезный.
— Мне бы хотелось побыть с ним наедине.
— Как скажешь, твое величество.
Тамир села рядом и взяла его левую руку в свои ладони. Дыхание Ки было почти неразличимым. Наклонившись над ним, Тамир прошептала:
— Все закончилось, Ки! Мы победили. Но я не знаю, как мне жить, если ты умрешь. — Вдали прогремел гром, и она прижала его холодные пальцы к своей щеке. — Даже если ты никогда не захочешь стать моим супругом…
И вдруг недавнее оцепенение, охватившее Тамир после страшной битвы, отступило, и из глаз ее полились слезы.
— Прошу тебя, Ки! Не оставляй меня!
Глава 54
Ки заблудился и промерз до костей.
Разрозненные образы мелькали перед его закрытыми веками. «Она в опасности! Я не успею вовремя…»
Освещенное звездами окно, топчущиеся вокруг ноги…
Тамир безоружна, над ней занесен сверкающий меч Корина…
«Слишком далеко! Не дотянуться… Нет!»
Но прежде чем он добежал к ней, темнота поглотила его. Темнота и боль. Невыносимая боль.
Плывя один, в темноте, он слышал далекие голоса, зовущие его. Тамир?
«Нет, она мертва… Я опоздал, и она погибла… Тогда и мне незачем жить».
Какая ужасная боль.
— Я умер?
— Нет, дитя, ты не умер…
— Лхел? Где ты? Я не вижу тебя!
— Ты должен быть сильным. Ты нужен ей.
— Лхел? Я скучал по тебе!
— Я тоже по тебе скучала, малыш. Но сейчас ты должен думать о Тамир.
Леденящий ужас пронзил его.
«Я виноват! Я не спас ее!»
Маленькая жесткая рука сжала его руку.
«Открой глаза, малыш!»
И вдруг Ки обрел зрение. Он стоял рядом с Лхел в шатре. По грубой ткани барабанил дождь, капли просачивались насквозь, падали на пол. И здесь была Тамир, она спала на земле рядом с тюфяком, на котором кто-то лежал.
— Она жива! Но у нее такой грустный вид. Мы проиграли битву?
— Нет, вы победили. Присмотрись получше.
— Тамир, мы победили! — воскликнул Ки, пытаясь коснуться ее плеча.
Но не смог. Он не чувствовал собственную руку. Наклоняясь ближе к Тамир, он увидел на ее щеках следы слез и рассмотрел наконец того, рядом с кем она заснула.
— Это же я! — Он видел собственное бледное лицо и белые полукружия под приоткрытыми ресницами. — Я мертв!
— Нет, но и не совсем жив, — ответила Лхел.
— Ты ждешь. — Рядом с Тамир появился Брат, и он смотрел на Ки снизу вверх без обычной своей ненависти. — Ты ждешь, как ждал я, ты сейчас между жизнью и смертью. Мы до сих пор еще связаны.
— Присмотрись получше, — прошептала Лхел. — Загляни в ее сердце и в свое тоже.
Прищурившись, Ки вдруг заметил нечто похожее на тонкий узловатый корешок, протянувшийся из груди Брата в грудь Тамир. Нет, это был не корешок, это была ссохшаяся пуповина.
Глядя вниз, Ки увидел еще одну нить — между ним и его собственным телом, и еще одна нить тянулась от его тела к Тамир, но эта была светлой, серебристой. Другие нити, не такие яркие, разбегались от Тамир в разных направлениях. И еще одна, темная, уходила из груди Тамир через весь шатер к открытому выходу. Снаружи стоял Корин, с растерянным видом заглядывая внутрь.
— Что он тут делает?
— Она убила меня, — прошептал Корин, и Ки охватил страх, когда мрачный пустой взгляд Корина обернулся к нему. — Предатель!
— Не обращай на него внимания, малыш. Он не имеет прав на тебя. — Лхел коснулась серебряной нити, соединявшей Ки с Тамир. — Эта связь очень сильна, сильнее, чем нить твоей собственной жизни.
