Энгус Уэллс - Повелители Небес
— Что ты собираешься делать? — спросил я.
Повелитель Небес лишь горестно усмехнулся.
— Сообразно своему долгу, я должен предать вас в руки Измененных, чтобы те вытянули из Рвиан все секреты, которые необходимы нам, для того чтобы вернуть нашу отчизну. Должен убить тебя, Давиот, а затем отправиться на юг воевать.
— И ты это сделаешь? — спросила Рвиан.
Тездал провел рукой по свежевыбритому подбородку и посмотрел ей прямо в глаза.
— Меня точно разрывают на две части, — произнес он. — Я Хо-раби, но я и ваш друг, который поклялся защищать вас обоих. Думаю, что для меня остался один путь — Путь Чести.
Сказав это, Тездал коснулся эфеса длинного кинжала, висевшего в ножнах на поясе, и улыбнулся нам улыбкой приговоренного к казни.
Я открыл было рот, чтобы сказать, что есть и иной путь, но, пока все эти слова бесполезной мешаниной крутились у меня в голове, Рвиан опередила меня.
— Путь Чести? — Голос ее звучал мягко, как сталь, разрубающая бархат. — Самоубийство? Я-то думала, что ты поклялся защищать меня. Ты изберешь Путь Чести, а мне что делать? Или Давиоту? Ты отдашь нас в руки Алланин?
Это, как я думаю, было жестоко. Тездал вздрогнул, его глаза широко раскрылись, потом сузились. Он оказался в ловушке, расставленной ему его понятием о чести. Таковы, полагаю, и были намерения Рвиан. Я начал понимать кодекс чести Повелителей Небес, я знал теперь этот народ лучше, чем любой из моих соплеменников. Такие знания восхитили бы мое начальство. Но все, как я полагал, было бесполезно. Я не мог разделять отчаянных надежд Рвиан.
Тездал произнес:
— А какой у меня выбор? Предать свой народ и быть проклятым перед глазами Троих? Предать вас и проклясть себя за это? Я погиб, Рвиан! Я не могу называть себя более Хо-раби, но я и не Дар. Я не вижу иного пути.
Ответ Рвиан поразил меня.
Она тихо спросила Тездала:
— Ты видел сон?
Повелитель Небес был удивлен не меньше, чем я. Он посмотрел на Рвиан как на сумасшедшую. Она сидела спокойно, ее прекрасные невидящие глаза «смотрели» прямо в несчастное лицо Тездала.
Он ответил:
— Ты знаешь, что я видел сон, когда мы ехали сюда, в Требизар…
Рвиан кивнула.
— Это я знаю, — сказала она. — А потом? Когда ты находился в склепе?
Тездал нахмурил брови. Плечи его поднялись, а потом упали. Он бессильно взмахнул правой рукой и сказал:
— Да. Я думаю, да.
— Подумай, — настаивала Рвиан. — Вспомни.
Тездал вздохнул и на несколько секунд смежил веки.
— Глаза, — сказал он наконец. — Огромные желтые глаза, которые хотели, чтобы я последовал за ними. Там еще были вы двое и тот Измененный, которого звали Урт. Эти глаза звали нас всех. Я думаю, — он покачал головой, — что в них был ответ, только вот не знаю на что. Я чувствовал, что если не откликнусь на их зов, то буду проклят.
— Я тоже видела этот сон, — сказала Рвиан. — И Давиот. И Урт тоже. Мы все слышали этот призыв.
Тездал спросил:
— Чей призыв? Богов?
Рвиан покачала головой.
— Наверное, Боги тоже приложили здесь руку. Не знаю, но уверена, что это судьба зовет нас.
Тут, думаю, и у меня, и у Тездала на лице возникло одно и то же обескураженное выражение.
— Ты в это веришь? — спросил он.
Я ответил не сразу, замешкался на какое-то время и пожал плечами, прежде чем ответить.
— Не знаю, что и сказать тебе… Все это весьма странно, — произнес я.
Тездал перевел свой взгляд на Рвиан и задал ей тот же вопрос.
Она кивнула.
— Я скажу тебе.
Тездал осушил свою чашу.
— Ну, так объясни мне тогда.
— Могу сказать только, что никто из нас не должен умирать, пока есть надежда.
— Надежда? — переспросил Тездал. — На что?
Рвиан улыбнулась.
— На вмешательство силы, лежащей за пределами нашего понимания. Силы, способной предложить нам выход, возможность избежать смерти, войны… Способной помочь положить конец кровавому конфликту между нашими народами, между Анами и Дарами, между Дарами и Измененными. Дать нам надежду создать другой, лучший мир.
Тездал долго и внимательно смотрел на Рвиан. Я вдруг подумал, что будущее наше видится мне подвешенным на тонкой нити веры в призрачных существ из древних легенд, давным-давно растворившихся в тумане веков, созданий, память о которых храним лишь одни мы, Сказители.
Но оставались сны, такие реальные, что я почувствовал, как во мне разгорается надежда. Я не мог отмахнуться от них, потому что это означало предать веру в силу, явленную мне в видениях. Нет, я не мог, просто не был в состоянии повернуться спиной к огромным глазам, которые осуждали меня за малодушие и манили надеждой.
Рвиан сказала:
— Впервые зерно этой идеи заронил во мне Давиот. Тогда я не поверила ему, но сейчас верю. Верю в причудливое сплетение наших судеб. Думаю, что Давиот, я, ты и Урт избраны для того, чтобы изменить наш мир.
Рвиан погладила мою руку и улыбнулась, и я устыдился того, что поддался сомнениям.
Тездал был несколько озадачен.
— Драконы? — спросил он.
Рвиан, все еще улыбаясь, пожала плечами.
— Возможно, Боги избрали передатчиками своей воли драконов. Не могу сказать, Промысел Божий неясен мне. Но чувствую, что тут находится решение проблемы. Если мы отмахнемся от того, что нам сказали эти сны, то предадим дело, стоящее выше интересов каждого отдельного народа, будь то Аны, Дары или Измененные.
Тездал спросил:
— Ну, и что мне делать?
Я видел, как на лице его зарождается уверенность, как просыпается надежда в его голосе. Я услышал, как Рвиан сказала:
— Первым делом найди возможность поговорить с Уртом. Не давай окончательного ответа Алланин. Я уверена, что скоро нам всем будет послан сон, который подскажет решение. Будь готов услышать его.
Повелитель Небес пристально посмотрел на Рвиан, точно стараясь прочитать тайный ответ в ее невидящих глазах. Прекрасное лицо моей возлюбленной было спокойно и решительно. Затем Тездал едва заметно кивнул головой, и это малозаметное движение стало своего рода знаком согласия.
— Хорошо, — сказал он. — Но лучше бы нам поскорее получить этот обещанный ответ. Думаю, что как Алланин, так и мои братья не оставят вам слишком много времени на раздумья.
Рвиан встала и взяла его за руки.
— Только верь, Тездал, и, возможно, мы найдем способ изменить мир.
Повелитель Небес поклонился нам обоим и вышел из комнаты. Я посмотрел на Рвиан и спросил ее:
— Ты что, и правда во все это веришь?
— Да, — ответила она и, поцеловав меня, спросила: — А ты — нет?
