Ира Аллор - Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды
— Не жалуемся, — усмехнулся Аллор, но улыбка быстро сошла с его лица. — Но, наверное, все еще может обернуться к лучшему. Ведь если Валар помирились, так и на Арде смогут навести порядок…
— Эти наведут! С Морготом — порядок?! С ним, только и думавшим, как помешать выполнению Замысла?! Все из-за него! Ведь Я задумал мир, свободный от зла, а он…
Волнение овладело Творцом — словно плотину прорвало, слетела маска величаво-высокомерного спокойствия. Он осушил кубок и с грохотом поставил его на стол. Эльдин вновь подлила вина.
— Все было продумано! — Творец уже расхаживал широкими шагами по комнате, сжимая кубок в руке. — Я хотел сохранить, оградить — от горя, от ужаса, от всякой скверны… А ему, видите ли, любопытно! Не терпится! Дерзкий глупец! Нельзя было допускать эти его вылазки — он же не отличал добро от зла! — Эру сжал кулаки. — Да-да, есть за Гранью, за Чертогом — бескрайнее, вечное, Свет во Тьме, бесконечная Песнь бесчисленных миров — Эа… Ну и что?!! Красиво, видите ли! А что за этой красотой скрывается, не видел?! Да там, в этих распрекрасных мирах, такое… Никому на Арде в дурном сне не приснится! Грязь, кровь, безумные толпы у власти, механизмы-убийцы, средства, что полмира в одно мгновение в порошок сотрут, пеплом развеют! Я-то знаю, видел!
Эру запустил длинные пальцы в огненную шевелюру. Недомайар не верили глазам и ушам — неужели вместе со зримым обликом Он обрел возможность опьянения? Уж очень горяча эта страстная исповедь — воистину, их гость оправдывал Свое имя — Пламя, да и только… И это было все же лучше, чем рассудочно-презрительный гнев. Они почтительно внимали Творцу, исправно подливая в кубок вино, хотя перепады настроения гостя могли быть небезопасны. Ладно, пусть выговорится, если уж снизошел. Создавалось ощущение, что это чуть ли не первый у Него открытый разговор — во всяком случае, в этом мире…
— А он вылез, насмотрелся по верхам, наслушался урывками и давай болтать почем зря! Говорил Я ему, чтобы заткнулся, — раз не понимает…
— Может, если бы Ты ему объяснил, он бы понял и промолчал? — пискнула Эльдин.
— Как же! — огрызнулся Творец. — Ничего слушать не желал, возомнил себе, что Я все специально выдумываю, чтобы сотворенных в повиновении держать! Да дай им волю…
— Так другим бы объяснил — чтобы не смущались и не тыкались вслепую.
— А куда им уже тыкаться — самых шустрых удалось к Арде привязать…
— А потом — до отчаяния довести, как того же Манвэ… — Аллор запоздало прикусил язык: только Манвэ сейчас помянуть не хватало…
Эру вскинулся, став подобен языку пламени, гневному и неистовому, — недомайа ощутил, впрочем, не только злобу, но и горькую обиду:
— Бесстыжий предатель и лицемер! Тот, кому вверил Я Арду, дабы хранил ее от лиха Моргота! Внешне был готов исполнять Мою волю, а сам камень за пазухой прятал! Видите ли, обрыдло ему все! Видите ли, страдает он, больно ему!.. Верил и Свет хранил — как же… Сколько волка ни корми… Таков же, как его братец!
— Так Ты же его таким сотворил! — прошептала Эльдин.
— Он Тебе четыре эпохи слова поперек не молвил, Тебя во всем правым считая — и всем ради Замысла пожертвовал: от Песни до сотворенного, потому что верил Тебе! — Недомайа всерьез обиделся за Манвэ.
— Да как ты можешь судить об этом?!
— Мы уже полгода знакомы!
— Полгода… А Я его творил! Я ему тоже верил, думал, он от Меня ничего не скрывает! Что, пожаловаться не мог, раз ему так тошно?
— Один раз пожаловался — на Нуменорэ…
— Опять ты про Нуменорэ!
— Потому что нуменорец. Это не исцелить. Так что давай оставим эту тему. Между прочим, и в этом случае Валар с Манвэ во главе во всем винили себя, Тебя полагая непогрешимым!
— А что ты так за Манвэ переживаешь? Ты же на стороне Моргота выступил!
— Не выступил, а вступился за него, потому что он не мог сражаться. Это не значило, что я против Манвэ. Они оба — мои друзья!
— От начала Арды они были врагами!
«Потому что кто-то все время их стравливал!» — заявил было Аллор, но промолчал — незачем сообщать Эру то, что Он и Сам прекрасно знает; а случай нарваться на неприятности еще неоднократно представится. Так что вслух он сказал:
— И все же они смогли помириться. А если уж они поверили друг другу, то и остальные смогут договориться, и на Арде наступит этот самый долгожданный, предусмотренный Замыслом мир!
Эру собрался было с достойным ответом, но в это время в дверь постучали.
— Аллор, Эльди, вы дома? Мы не помешаем? — раздался из-за двери голос Мелькора.
Эру аж подскочил в великом гневе. Огненные глаза метали искры.
— Сознавайтесь, вы специально все подстроили?!
Аллор виновато развел руками — мол, хоть в душу загляни, хоть в мыслях поройся — не хотел!
— Что-то случилось? — В голосе Мелькора появились тревожные нотки.
— Ну что же, пусть зайдет… — прошипел Эру.
Аллор открыл дверь. В комнату ввалились Мелькор с Ауле и Гортхауэр с Курумо.
Черный Вала понял, что ощущения не подвели его. То, что разум отказался принять, подтвердило зрение: Сотворивший стоял перед ним лицом к лицу. Да еще в облике!
— Ты?!! — одновременно выдохнули Эру и Мелькор.
Курумо отшатнулся и прижался к Ауле. Ауле, бросив на Творца выразительнейший взгляд, сгреб ученика в охапку.
Эру пожал плечами:
— Что зверем смотришь из-за чужого сотворенного?!
— Не чужого! Сам мне его вручил. И вообще…
— Вот видишь, они до сих пор майар поделить не могут, — примирительно обратился Аллор к Эру.
— Сами как-нибудь разберемся! — фыркнул Мелькор.
Эльдин наполнила еще четыре кубка:
— Лучше выпейте. И вообще: у нас в доме не дерутся. Вот отношения выясняйте сколько угодно.
Мелькор покосился на изрядно опустошенную бутылку, наполовину съеденный пирог и с почти суеверным восхищением воззрился на недомайар: «Надо же, столько с Эру прообщались — и все еще живы. Удивительно».
— А ты, Моргот, вечно суешься не в свое дело — еще с Песни! Только и умеешь, что огрызаться — и это при том, сколько Я в тебя всего вложил! И никакой благодарности!
— У Тебя Манвэ на это был! Ты же благоволил к нему, самому удачному Твоему произведению!
— Он хоть слушался и верил!
— Именно — верил, а Ты его веру… — Мелькор сопроводил фразу выразительно-грубым жестом.
— Я его короной Арды одарил!
— А потом и второй наградил — обручем!
— Нечего своевольничать было — сидел бы тихо, как все эти эпохи, ничего бы с ним не случилось!
— Конечно, Ты же благ… — горько процедил Мелькор. — И Манвэ любя, по-отечески в грязь втоптал — для его же пользы…
— Знать должен был свое место — как все!
— Да что вы о нем за глаза говорите?! — не выдержал Аллор. — Давайте уж и его заодно позовем, пусть сам скажет!
