Ира Аллор - Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды
«Встряхнуть его, что ли, покрепче да вручить сотворившему — пусть ему все это и рассказывает», — подумал Аллор. Словно в ответ на мысль, Гортхауэр встрепенулся:
— Не гони меня, Тано, пожалуйста, я больше не смогу быть без тебя…
Недомайа махнул рукой. Пускай засыпает так, а уж потом придется сдать его Мелькору с рук на руки — авось не вспомнит, где заснул. Мысленно подозвал Черного Валу, тот приблизился, сочувственно глядя на сотворенного и смущенно — на нуменорца.
Гортхауэр углубился в сон, удобно расположившись на коленях недомайа и уцепившись для верности за рукав его рубашки. Внезапно умиротворенное выражение сменилось гневным, губы жестко сжались, потом дрогнули:
— Вперед, окружай их!..
Недомайа вопросительно взглянул на Мелькора, тот пожал плечами. «Будить, что ли?» В это время черный майа продолжил, да так, что сидевшие неподалеку Валар с интересом повернулись в его сторону:
— Вы! На колени, все! Не двигаться! И к тебе, Манвэ, это тоже относится!
Манвэ, услышав свое имя, невольно прислушался к мыслям Гортхауэра, и спустя мгновение ухмылка растянула его губы. Мелькор недоуменно посмотрел на брата, тот приложил палец к губам.
— Пусть досмотрит, порадуется хоть во сне…
— ???
— Он тут Валинор приступом взял… Черный майа сжал кулаки:
— Нет?! А так — понятней?! Вот это уже лучше…
Мелькор и Ирмо осторожно прикоснулись к сознанию спящего и неловко усмехнулись — сон черного майа отличался обстоятельностью и монументальностью и прозвище сновидца вполне подтверждал.
Публика, собравшаяся в Лориэне, с интересом прислушивалась по мере возможности.
— Получишь за все… Что, не нравится? Заклинание Врат, живо!
Мелькор неловко развел руками:
— И это до сих пор у него на уме?
— Едва ли. Обычно во сне всплывают мечты и страсти приблизительно полугодичной давности, — успокоил Валу Аллор.
— Вот полгода назад он о чем-то таком и думал. Ты уж поверь Аллору, он все-таки был человеком, — поддержал недомайа Ирмо.
Гортхауэр пробормотал что-то невнятное, на лице сменяли друг друга нетерпение, тревога и надежда. Манвэ улыбнулся:
— Врата Ночи открывает… — прокомментировал он развитие сна.
Публика, разрываясь между неловкостью и любопытством, подсматривала чужой сон.
Радость и горечь мешались в голосе черного майа.
— Тано! Что же это… Как они… — Почти всхлип. — Ничего, все будет теперь хорошо, вот увидишь, я им всем… Тано, что ты? Почему?.. Тано, не уходи, Та-а-а-но!!!
Гортхауэр забился, заметался, к кому-то простирая руки. Мелькор встряхнул его, прижал к себе. Майа открыл глаза, явно не соображая, где он и что происходит, отшатнулся, разглядев Аллора, резко подался вперед, опрокинув в траву сотворившего. Помотал головой, приходя в себя. Огляделся. Присутствующие отворачивались, пряча нервные усмешки.
Мелькор, отряхнувшись, окликнул его. Майа повернулся, растерянно глядя на Валу:
— Так это был… сон? Ты не уйдешь?
— С чего бы?
— Ну там, во сне… Ты вернулся, я заставил их освободить тебя, а ты осмотрелся и… отвернулся от меня и пошел… куда-то… Почему?
— Видно, не порадовало меня такое… освобождение. За что ты так с Манвэ обошелся?
— За все хорошее. А они как с тобой?!
— Ладно, Ортхеннэр, это всего лишь сон. Никуда я от тебя не уйду.
«Ему иногда что-то подобное снилось, как напьется, еще в Нуменорэ. И почему-то вечно меня за тебя принимал — а проспавшись, злился, что я не то услышал. Особенно уже в Барад-Дуре… И он явно боялся, что ты его не примешь, — вечно во сне умилостивить пытался…» — Недомайа покачал головой, закончив мысленное обращение к Вале.
Гортхауэр подозрительно покосился на нуменорца, но промолчал. Его взгляд упал на Манвэ, не успевшего стереть с лица сложносочиненную усмешку.
— Опять подслушивал?! Да еще и издеваешься, как всегда, насмехаешься!
Манвэ пожал плечами. «Смотри сны потише!» — хотел ответить он черному майа, но сдержался, не желая еще больше злить и без того взвинченного сном и пробуждением «племянника».
— Не разучился еще ухмыляться? Значит, мало тебе от Единого досталось! Говорил я, что еще получишь свое? — Гортхауэра явно несло, он чувствовал это и злился еще больше.
— Пожалуй, Единого позабавило бы осознание того, что Он всего лишь выполняет пожелания Мелькорова сотворенного, — ехидно заметил Владыка.
— Да я тебе и сам… попозже, а то больно уж тебя потрепали… — насмешливо проговорил Гортхауэр.
— Прекрати немедленно! — жестко потребовал Аллор.
— А ты-то что лезешь? — завелся Гортхауэр, готовый броситься на нуменорца. Тот спокойно стоял, скрестив руки на груди и глядя в упор на противника.
Тулкас сжал кулаки, Манвэ положил руку на его плечо. В воздухе запахло поединком.
— Нам еще передраться не хватало… — горько прошептал Ирмо.
— Ортхеннэр! — возмущенно воскликнул Мелькор. — Как ты можешь?!
Вала стиснул ладонями виски. Гортхауэр разом сник, виновато глядя на сотворившего.
— Очень надо, — пробурчал он себе под нос. — Ну не трону я его, и этого — тоже, Тано, правда! — горячо проговорил майа, заглядывая в глаза Учителю. Тот сокрушенно покачал головой.
«Не обращай внимания. Нечего мне было его сон смотреть, а потом за лицом не следить», — мысленно обратился Манвэ к брату.
— Извини, Гортхауэр, я не должен был так поступать, — сказал Король вслух, повернувшись к черному майа, замершему на полуслове от неожиданности, и встал. — Нам пора: сколько можно в гостях сидеть? Впрочем, желающих буду рад видеть в Ильмарин.
Он подал руку Варде. Сотворенные последовали за ними. Ульмо и Тулкас со своими майар присоединились к королевской чете, и «ильмаринцы» отбыли.
Ауле робко взглянул на Мелькора:
— Ты не откажешься зайти ко мне? Вместе с Ар… Гортхауэром! — добавил он, не поднимая глаз на черного майа. Тот коротко кивнул. Курумо с надеждой посмотрел на сотворившего.
Лориэн пустел. Ушли Йаванна с Ваной и Нэссой, и Оромэ присоединился к ним. Алтарэн и Весенний Лист ускользнули раньше.
Наконец на поляне остались семейство Феантури п недомайар.
Аллор усмехнулся вслед Гортхауэру и тоже встал, собираясь уходить. Эльдин ласково обняла его и ободряюще кивнула оставшимся Валар.
— Аллор, подожди, — тихо проговорил Ирмо. Недомайар уселись напротив Мастера Грез, сочувственно глядя на его осунувшееся лицо. Вид у него и прежде был отнюдь не цветущий, а сейчас Вала напоминал собственную тень.
— Будь осторожен: думаю, Эру удалось многое узнать о тебе, когда Он… — Голос Ирмо дрогнул, Намо обхватил брата за плечи. — Прикасался… ко мне… — Валу передернуло. — Если Он обратится к тебе, не дерзи, со всем соглашайся, вали все на Мелькора: Эру все равно своего мнения о нем не изменит. Берегите себя, пожалуйста! И прости, если невольно выдал. — Ирмо опустил голову.
