Роберт Сальваторе - Восхождение самозваного принца
— Не стану этого отрицать. Но разве вы не понимаете причину моей тревоги?
Натянутость в поведении Джилсепони начала таять. Ее лицо слегка смягчилось.
— Прекрасно понимаю. Потому меня и удивила ваша просьба о встрече.
— Я хочу защитить своих детей.
— Они не нуждаются в защите. Во всяком случае, с моей стороны им ничто не угрожает, — ответила королева. — Мой муж гордится своими замечательными сыновьями, и у меня нет ни малейшего намерения причинять Мервику и Торренсу какой-либо вред.
— Они — наследники престола, — произнесла Констанция, и ее глаза непроизвольно сузились.
— Кто-то из них, скорее всего, и займет на нем место, — поднося к губам чашку, сказала Джилсепони. — Если только его не унаследует принц Мидалис или у принца не появятся собственные дети. Такая ситуация представляется мне маловероятной, но даже и в этом случае не думаю, чтобы Мервика и Торренса исключили из числа претендентов на престол.
— Их вполне могут исключить, если королева родит Данубу ребенка, — напомнила придворная дама.
Джилсепони улыбнулась, потом сдержанно рассмеялась и покачала головой.
— Этого вам бояться не нужно, — сказала она. — Я понимаю, почему вы считаете меня угрозой будущему своих детей. Но поверьте, я никогда не являлась и не собиралась становиться подобной угрозой.
Констанция внимательно посмотрела на королеву. На какое-то мгновение она даже пожалела о своей ненависти к ней. Всего лишь на мгновение придворной даме подумалось, что их отношения могли бы быть совершенно иными.
Но перед мысленным взором Констанции опять замелькали сцены казни ее сыновей и злорадно улыбающееся лицо Джилсепони. Все это не случайно, подумала Констанция. Ее предупреждают.
Лицо госпожи Пемблбери окаменело.
— Однако вам непереносимо больно видеть меня рядом с вашим бывшим возлюбленным, — сказала Джилсепони.
Придворная дама поняла, что королева заметила произошедшую в ней перемену.
— Увы, дорогая Констанция. Я уже говорила вам, что не властна ни над чувствами Дануба, ни над вашими собственными.
Констанцию обожгло гневом… а может быть, это сказывалась убийственная сила яда. Она попыталась ответить, но внезапно закашлялась. Лицо ее изменилось до неузнаваемости.
— Констанция! Что с вами? — встревоженно спросила Джилсепони.
Придворная дама судорожным движением смахнула со стола чашку, и та с громким звоном упала на пол, разбившись вдребезги. На шум в гостиную вбежали служанки.
— Убийца! — крикнула Констанция в лицо Джилсепони.
Шатаясь, она сделала несколько шагов к королеве и рухнула на пол.
Джилсепони поспешно вскочила со стула и подхватила придворную даму, совершенно не заметив, как та сунула ей за пояс пустой пузырек.
— Констанция! — воскликнула королева, пытаясь помочь ей удержаться на ногах.
«Теперь ей не вывернуться!» С этой мыслью Констанция оттолкнула Джилсепони и, покачиваясь от слабости, двинулась в сторону испуганных служанок.
— Меня убили! — закричала она. — Королева убила меня собственными руками! Какая гнусность! Что теперь станет с моими детьми?
Подхватив ее, служанки кое-как усадили придворную даму на пол.
— Принеси мне камень души, — крикнула Джилсепони одной из служанок. — Быстро!
Пока другая служанка отирала пот, крупными каплями струящийся со лба Констанции, первая бросилась выполнять приказание королевы, но придворная дама проворно вытянула руку и схватила женщину за подол платья.
— Нет! — закричала она. — Не позволяйте этой ведьме притрагиваться ко мне!
— Я здесь ни при чем! — попыталась заверить ее Джилсепони.
Она бросила взгляд на растерянную и испуганную служанку.
— Выполняй то, что я велела! Беги в мои покои и принеси мешочек с самоцветами! Немедленно!
Констанция вновь испустила отчаянный вопль, не позволяя служанке сдвинуться с места. Придворная дама уже судорожно хватала ртом воздух, но ее хватка оставалась железной. Джилсепони никак не удавалось разжать пальцы Констанции, намертво вцепившиеся в платье дрожащей от страха служанки.
Дух Эйдриана следил за происходящим с отстраненным любопытством, словно за сценой, разыгрываемой лицедеями. Даже если бы служанке удалось побежать за самоцветами, он без труда нашел бы средство помешать ей выполнить приказ Джилсепони.
Нет, на этот раз его мать не будет считаться героиней!
Теперь ее ждет обвинение в убийстве и несмываемый позор.
Дух Эйдриана покинул гостиную и некоторое время кружил над замком, разыскивая герцога Каласа.
Достаточно было одного слова, и герцог стремглав ринулся в западное крыло замка.
— Ваше величество! Страшное несчастье с госпожой Констанцией Пемблбери! — выпалил запыхавшийся паж, вбегая в тронный зал. — Она при смерти или уже мертва! Она сказала, что ее отравила… сама королева!
Король Дануб попытался что-то сказать, но горло перехватило. Вскочив со стула, он выбежал в коридор. Ноги не слушались его, а сознание захлестывал водоворот бессвязных мыслей.
Дануб спешил к западной гостиной, видя, что страшная новость уже разнеслась по замку и успела всполошить всех его обитателей. По залам и коридорам растерянно метались мужчины и женщины, придворная знать и слуги. И все в один голос кричали, что королева — убийца.
Поймав тяжелый взгляд короля, люди замолкали. Такие слова уже не могли считаться просто сплетней или даже злобной клеветой; они были чреваты обвинением в государственной измене.
Однако в душе Дануба царило то же смятение, что и в замке. Что же могло произойти? Ответа на этот вопрос у короля не было. Единственное, что он знал наверняка и в чем был непоколебимо уверен, — его жена не была и не могла быть убийцей!
Или все же могла?
В сознании Дануба мелькнула чудовищная картина: Джилсепони, незаметно подлив в чашку яду, подает чай Констанции. Видение противоречило всему, чему он верил, подобное совершенно не укладывалось в голове. Но это и не предназначалось для разума, образ действовал намного глубже, на подсознание.
Эйдриан не стал повторно вызывать в мозгу Дануба эту картину. С влюбленного глупца вполне хватит и одного раза.
Герцог Калас столкнулся с Джилсепони в дверях западной гостиной.
— Что произошло? — рявкнул он, загораживая проход. — Что вы натворили?
— Не говорите глупостей, Калас, — холодно ответила королева. — И дайте мне пройти! Констанция при смерти, но причина этого мне не известна.
— Это вы ее отравили! — крикнул какой-то придворный, успевший появиться здесь раньше Каласа. — Мы слышали, что сказала несчастная госпожа Пемблбери!
