Дэвид Дрейк - Владычица Подземелий
Карус надел бронзовый шлем, который находился у него в узле, — с плюмажем из красных и белых перьев, цветами Блэйза.
— Пойдем. — Он поднялся во весь рост и протянул ей руку. В его голосе все-таки сквозило напряжение от опасности, которая подстерегала их на каждом шагу. И волнение, завладевшее им в эту минуту, являлось предвестником боя. Он мог бы засмеяться и посреди кровопролитного сражения. Но это была не та радость, которую получала Шарина от бега.
Они двинулись мимо лодок вдоль берега. Шарина шла с левой стороны от короля, накинув на голову капюшон длинного голубого плаща. Правая рука Каруса сжимала рукоять меча.
Им оставалось пройти по темноте всего лишь два шага, а дальше — освещенный лагерь. Это смущало и Шарину, и короля. Девушка ожидала, что их вот-вот окликнут. Но, похоже, никто даже не заметил появления чужих. Луна освещала лишь силуэт человека. А при свете костра можно было рассмотреть обмундирование, а не лицо.
— Будь осмотрительна, — шепнул Карус. И тут же сам споткнулся о тело развалившегося на песке солдата. Это рассмешило его, Шарина тоже улыбнулась. — Клянусь, что сдерживаюсь из последних сил, чтобы не наброситься на них сейчас. Если бы за ними не стояли волшебники секты Лунной Мудрости, то не меньше половины храбрецов Лердока сломали бы себе шеи, пытаясь выбраться из этого чертового места, которое они называют лагерем.
Девушка порадовалась, что король сдержался и не захохотал. Смех привлек бы к ним внимание скорее, чем их внешность. Она никогда еще не встречала человека, который мог смеяться в сложных ситуациях.
Они медленно шли по берегу, пробираясь через мусор и грязь. Солдаты Лердока даже не позаботились вырыть выгребные ямы, чтобы сбрасывать туда отходы.
— Ты только посмотри на это! Они здесь меньше суток, но уже устроили свинарник! — разозлился Карус.
Он сказал это так, словно они с Шариной прогуливались, а не находились посредине вражеского лагеря.
— Если бы я мог беспрепятственно окружить их, то они умерли бы от болезней среди мусора уже через неделю. — Тут Карус вздохнул. — Правда, мои войска тоже подцепили бы эту заразу. Вот одна из причин, почему я не стану так делать.
Грязь раздражала Шарину подругой причине. Там, где она выросла, весь мусор высыпался в яму и перегнивал. А весной крестьяне вывозили его на поля, удобряя землю. Теперь она испытывала искреннее сожаление, что мусор из лагеря Лердока нельзя будет использовать как удобрение.
Она улыбнулась, вспоминая, есть ли что-нибудь подобное в летописях древнего историка Тинсера. Будь сейчас на месте короля ее брат, она бы обязательно поинтересовалась, помнит ли он хоть строчку оттуда. Но у Каруса не было времени на изучение литературы и исторических трудов.
Они прошли мимо костра. Солдаты, сидевшие вокруг него, сгорбились и отвели глаза в сторону. Пройдя мимо, Карус прошептал на ухо Шарине:
— Думаю, они принимают меня за одного из своих офицеров. Это нам на руку. Каждый знает, что офицер может доставить солдату больше хлопот, чем неприятель.
Чтобы походить на рядового офицера, поверх туники король надел красный плащ и литую кирасу с серебряными заклепками, а на ноги сандалии вместо высоких сапог кавалериста. Обмундирование он позаимствовал у одного капитана из полка тяжелой пехоты.
Они уже почти подошли к центральным воротам. Военачальники Лердока не стали организовывать строительство добротных укреплений и изводить солдат муштрой. Основными препятствиями на подходах к лагерю были рвы, выкопанные возле сельских домишек, и кучи мусора.
Центральный въезд в лагерь солдаты перекрыли телегами, перевернутыми вверх колесами, оставив лишь узкий проход.
Шарина подумала, что войска графа Лердока нанесли местным жителям не меньший ущерб, чем королевская армия.
Вход в лагерь охраняло подразделение тяжелой пехоты. Солдаты, стоявшие на посту в полном обмундировании и вооружении, лениво переговаривались между собой. Рядом с ними на земле лежали восьмифутовые копья.
— Готова? — тихо спросил Карус и запнулся. Вопрос был глупым. Что бы он сделал, если бы девушка ответила «нет»?
Король вышел вперед и представился:
— Офицер охраны.
Карус не кричал, но таким голосом обычно докладывают капитану, что корабль тонет. Офицер пехотинцев, молодой парень примерно такого же возраста, как Гаррик, спустился с вышки, устроенной на дереве. В руке он держал фонарь.
— Назовите себя, — грозно попытался приказать командир пехотинцев. Но уже после первого слова его голос дрогнул.
Стражники, не вмешиваясь, наблюдали за происходящим. Шарина заметила, что она интересует их намного больше, чем Карус. Девушка усмехнулась и повернула голову в сторону, чтобы стражникам был виден лишь ее профиль.
Высокий, широкоплечий солдат, нагло ухмыляясь, вышел вперед и преградил Шарине путь. Она заметила его татуировку — огромного дракона во всю руку. Офицер грозно взглянул на него, но больше не предпринял никаких попыток утихомирить подчиненного.
— Я Карус ор-Рейзе, — кратко представился король, — офицер из личной охраны правителя Хафта. Мне поручено сопровождать госпожу в Доннел и назад. Поэтому прошу сообщить мне пароли и отзывы, чтобы мы смогли беспрепятственно вернуться.
— Я не знаю, должен ли… — замялся офицер, соображая, может ли сообщить секретные сведения неизвестному. Так и не приняв никакого решения, он сконфуженно замолчал.
— А зачем она идет в Доннел? — поинтересовался верзила-солдат. — Город в осаде. Что ей там делать?
— Дела Детей Владычицы тебя не касаются, — осадила солдата Шарина и высокомерно взглянула на него. — Если хочешь больше узнать о Лунной Мудрости, я могу помочь. Дети Владычицы все тебе подробно объяснят. Владычице нужны крепкие плечи и надежные руки.
Верзила испуганно отшатнулся и зашептал молитву Пастырю. Армия Блэйза была наслышана о секте Лунной Мудрости. И, похоже, солдаты боялись Владычицы еще больше, чем противника.
— Хорошо, — собрался с духом командир пехотинцев. Похоже, после того как Шарина приструнила его подчиненного, он решился ответить Карусу. — Пароль — «луна», отзыв — «звезды». Понятно?
— Да. — Король наклонил голову, поправляя ремень. — Мы еще встретимся…
— Лорд Карус, — требовательно заявила Шарина. — Я должна вернуться к графу немедленно.
— Как? — Он правдоподобно изобразил удивление. — Послушай, мы до сих пор еще не вышли. А у нас не так уж много времени, чтобы добраться до города и вернуться обратно до рассвета.
— Значит, ты останешься в Доннеле. — Шарина сымитировала гнев великосветской особы, обращающейся к слуге. Этому она научилась у матери, долгое время прислуживавшей королевским особам во дворце в Каркозе.
