Эри Крэйн - Единство
Ройрих боязливо попятился, тогда как Эжен застыла на месте, моля Небо, чтобы хотя бы Горальд проявил благоразумие и остался внутри. Мелисса насторожилась, стоило церковникам сдвинутся с места, и в кожаном мешочке на пояске шевельнулись иглы. Фьорд отрицательно качнул головой, призывая девушку к спокойствию. Даже при новом порядке, было бы верхом наивности считать, что окажи сейчас маги сопротивление, и к ним бы отнеслись не предвзято. Чтобы их права стали равными не только на бумаге, но и на деле, должен было пройти не один год, подкрепленный незапятнанной репутацией.
— Это ни к чему, — спокойно сказал Фьорд, но даже несмотря на смирное поведение, его руки грубо заломили за спину, а к шее прижали кортик. Это были те же церковники, что, придя два года назад за его сыном, угодили под устроенный Горальдом завал.
Схватив Мелиссу и оставив магов на товарища, церковник ворвался в дом проверить, нет ли там других отступников, но комнаты были пусты, а задняя дверь закрыта на засов.
— Никого, — рапортовал он и сверкнул глазами, заметив ставшую серее камня Эжен.
— Здесь какое-то недоразумение, — начал Фьорд, но, получив тычок в спину, умолк.
— Молчать! — взвизгнул Ройрих. Его глаза бегали от одного мага к другому. Рассудив, что женщина, всегда отличавшаяся покорностью, не представляет опасности, он распорядился возвращаться к дому смотрителя, где и решится участь отступников.
Их вели по единственной улице, провожаемых тихими взглядами из окон. Ройрих пыжился и дулся, мечтая о показательном клеймении, которое напомнит магам их место. После побега Фьорда еще долго ходили разговоры, в которых смотритель выступал не в лучшем свете. Кто-то даже посмел усомниться, вправе ли он и дальше занимать свое место! Конечно, никто не говорил об этом на улицах, но ничто не происходило в селении без его ведома. Всю свою жизнь он берег порядок в этой общине и, как никто другой знал, как важно держать магов в узде.
Дом смотрителя был единственным строением в деревне, сложенным из дерева. Живя в окружении магов камня, Ройрих чувствовал себя спокойнее, засыпая под дубовым сводом.
Оказавшись внутри, Фьорда с Мелиссой тут же втолкнули в собранную в углу клетку, прутья которой были изготовлены из молчун-камня и привезены из самих Колодцев по заказу Ройриха. Только когда маги оказались под замком, смотритель смог облегченно вздохнуть, избавившись от давящего чувства, мешавшего ему дышать всю дорогу к дому.
Фьорд недовольно наморщил лоб: больше от обнаруженного на шее небольшого пореза от кортика, чем из-за впавшей в спячку энергии огня. Обведя просторную комнату взглядом, он невольно хохотнул и шепнул Мелиссе на ухо, обращая ее внимание на парня, сидящего за столом среди кипы бумаг.
— Действительно, кто же, как не ты, мог претендовать на почетное место смотрителя, — с губ Фьорда слетела язвительная фраза, от которой лицо Дюка, ставшего еще тщедушнее при виде старого друга, покрылось красными пятнами.
— Не бойся, мой мальчик, этому магу ничего больше не остается, как лаять из своей клетки, — Ройрих прошаркал к столу и протянул к Дюку руку, выглянувшую из рукава сухой ветвью. — Открой книгу учета: нужно внести записи, а также подготовить бумаги. Сегодня эти маги будут клеймены.
Фьорд присвистнул и, заметив беспокойство Мелиссы, успокаивающе приобнял ее за плечи.
— Все хорошо, нужно только немного подождать. Ты ведь сама все знаешь, — прошептал он.
Недолгое ожидание, на которое рассчитывал Фьорд, разрослось в час, за который Дюк успел разлить чернила и испортить несколько страниц учетной книги, прежде чем Ройрих выгнал ученика из-за стола и сам принялся за записи.
Больше похожий на обвешанную тряпьем корягу в своей робе, Дюк вызывал у Фьорда лишь смех. Огненный маг давно позабыл горечь предательства, конечно, не без помощи лучника, выбившего ее всю, до капли, вместе с жалостью к себе. Место старого друга давно заняли новые товарищи: каждый со своими амбициями и странностями. Для Дюка же прошедшие годы были наполнены ночными кошмарами о друге, вернувшемся отомстить за предательство. Так и сейчас, бормоча под нос молитву Всевидящей, Дюк был уверен, что Фьорд явился по его душу.
Когда дверь распахнулась, Дюк вздрогнул всем телом.
— И почему я должен собирать слухи о пойманных отступниках по всей деревне, чтобы найти, куда вас снова занесло? — Зоревар зло зыркнул на Фьорда.
— Это что еще такое?! — взвился Ройрих. Его взгляд уперся в чистый лоб Зоревара. — Маг! Еще один отступник! В клетку его!
— Отступник?! — повторил тот, угрожающе понизив голос, но церковники не вняли предупреждению, сквозившему в нем.
Метя ладонью в глаза, тот, что покрепче, прыгнул на грудь Зоревара, одной врожденной силы которого было с лихвой, чтобы успеть уклониться и, поймав церковника за шею, швырнуть во второго, собравшегося сбить «отступника» с ног, пока тот отвлекся. Зазвенели столкнувшиеся доспехи.
— Самоуправничаем? — нога в крепком башмаке уперлась в плечо не успевшему подняться бойцу, придавив к погребенному под ним соратнику. Схватив руку церковника, Зоревар плавно отвел ее назад, до упора, а затем резко нажал, выворачивая плечо. Стиснув зубы, церковник застонал. — Преступаем приказы достопочтимой Всевидящей Матери?!
Пальцы сильнее сжали запястье, сминая металл вместе с костями, будто пытаясь выдавить руку из доспехов вместе с криком боли.
— Неужто вы забыли, что, даже если Всевидящая не стоит за вашими спинами, она видит каждый ваш гнусный шаг?
Зоревар с отвращением выпустил покалеченную конечность, тут же безвольно рухнувшую на пол. Отступив назад, он пугающе улыбнулся смотрителю, столь же бледному, как и его ученик.
— Еще буквально минутку, — пообещал он и вернулся к копошащимся на полу телам. — Ты, нижний, вставай. Ты же не думал прятаться под товарищем, изображая бездыханность? Встать!
Стараясь не навредить капитану, церковник поднялся, все время косясь на старшего. Теперь ему было очевидно, что напали они не на еще одного избежавшего клеймение мага, а на такого же воина Церкви, превосходящего в силе их обоих.
— Ты оглох?! Смотритель приказал засунуть отступника в клетку. Неужто передумал? Нападай, или это сделаю я! — рыкнул Зоревар.
Стиснув зубы, церковник рванул вперед, целясь кулаком в грудь и понимая, что удар не достигнет цели, как бы он не старался. Противник исчез из поля зрения, поднырнув под выпрямившуюся для удара руку, и одним касанием локтя пробил защищающий бок нагрудник. Хруст сломавшихся ребер смешался с треском разрывающего мясо металла.
