Ким Сатарин - Вторая радуга
На голую кожу уселся овод и радостно вонзил в него свой хоботок. Вскрикнув от неожиданности, юноша прихлопнул насекомое и спохватился — этот мир следовало немедленно исследовать. Но все паранормальные чувствования здесь бездействовали. Он сорвал несколько травинок и убедился, что плотность этого мира немного выше, чем Алатау-три. Даже его собственное тело казалось неуклюжим и отяжелевшим. Связи с женой и зятем, как и предполагалось, он установить не смог. А потом мимо вновь пролетел похожий на пулю поезд, и здесь воздушная волна хлестанула его по ушам не в пример сильнее.
Через полчаса он вновь спустился в колодец, отыскал уровень Алатау-три, перешёл на него и выбрался наверх. Возле его скутера сидел, прислонившись спиной к стволу дерева, запылённый парень в клетчатой жёлтой рубахе и джинсах.
— Вылезай, не стесняйся. В первый раз здесь погружаешься?
Что-то подсказало юноше, что перед ним — свой, мастер Радуги. И использованное слово: "погружаешься", вряд ли используемое местными жителями по отношению к сухому колодцу, и отсутствие удивления при виде древесной одежды Харламова, которую тот поспешил надеть.
— А ты пешим ходом прибыл? — спросил он парня, одевшись.
— Ага. Здесь от разъезда всего четыре километра, электричка утром и вечером ходит. Окно для скоростных поездов — от одиннадцати до восемнадцати, запомни. И лучше просить одежду у местных, чем дикарём прикидываться. Лишнее внимание нам не требуется…
— Да ты, собственно, кто?
— Бродяга, — легко вскочил парень и подошёл с протянутой рукой к Ермолаю, — Олег Софронов.
Пожимая протянутую руку, командир представился и поинтересовался, из какой Олег школы.
— Я же сказал, я Бродяга, — удивился тот. — Школу бросил, разошёлся с преподавателями во взглядах, путешествую летом по мирам второго и третьего уровня, ищу ответы на свои вопросы. А ты тот самый Харламов, что открыл ворота в Материнский Мир?
— Не знаю, тот ли. Я вроде никаких ворот не открывал, а в мире третьего уровня только сейчас впервые побывал.
Олег оглянулся назад и потянул Ермолая за рукав, предлагая укрыться за остатками стен. По дороге с ровным гулом и необычным шипением пролетел очередной поезд. Бродяга пояснил, что машинисты — люди внимательные, и постоянная толчея возле заброшенного колодца способна рано или поздно привлечь ненужное внимание.
— Наши тут ходят, пусть их и немного, зато они шастают туда-сюда. Других проходов в миры третьего уровня на тысячи километров вокруг нет. Ближайший под Архангельском. А проход в Материнский Мир, если ты пока не знаешь, открывается из твоего приват-мира. Только воспользоваться им смогут единицы…
Молодой мастер был в полном недоумении. Он всегда считал, что в Материнский Мир можно пройти именно через миры третьего уровня. Для чего же тогда в них стремились сотни исследователей?
— Пройти-то можно, если владеешь приёмом, да что толку? Пройдёт лишь твоё нематериальное тело, астральная сущность. Ты окажешься в Материнском Мире бесплотным привидением, заметным лишь при определённой освещенности немногим людям с повышенной чувствительностью. А внешне он ничем не отличается от миров третьего уровня, которые мы способны исследовать в своём физическом теле. И зачем оно надо? Правда, астральное тело можно послать абсолютно из любой точки, это удобно, не спорю. Зато твой призрак весьма ограничен в подвижности. Уйдёшь чуть дальше — и не сможешь вернуться…
Наверное, так случилось и с Чжань Тао. Но — кто знает? Олег рассказывал, что Гволн давал теоретическую возможность прохода в Материнский Мир в физическом теле. Нужно было только настроиться — но как, никто не мог знать. Этот процесс был сугубо индивидуальным.
— Школы, цвета повязок — это всё детский сад, — Бродяга упивался собственным красноречием. — До жёлтых повязок, не спорю, какое-то обучение идёт. А дальше у каждого мастера свой путь, каждый пройдёт столько, сколько сможет и захочет…
Подъезжая к роще, командир уже знал, что парочка проспалась и сейчас в тревоге ищет пропавшее транспортное средство. Оттого пришлось сделать крюк и въезжать с другой стороны, а затем бросать скутер на поляне, вешать куртку на руль и быстро отползать в высокой траве к кустам. Наблюдая, как любовники, обнаружив скутер, вновь слились в долгом поцелуе, молодой мастер шёпотом пересказывал подробности путешествия своим спутникам. Про Гволн он предпочёл пока не упоминать.
— Значит, Чжань Тао нашёл способ подсказать тебе дорогу. Интересно. Нам в школе, как минимум, много чего интересного не рассказали, — покачал головой Леонид.
— Скажи как есть — утаили, — уже вполголоса произнесла Аникутина.
Парочка любовников оседлала скутер, и он медленно покатился, петляя между деревьями. Парень вот-вот должен был посмотреть на индикацию зарядки и сообразить, что кто-то его скутером нахально воспользовался. Вряд ли он кинется обшаривать рощу — любимая девушка на заднем сидении к таким подвигам нормального человека не стимулировала. Но кто знает, что это был за тип.
— Ну, если считать, что действия большинства обитателей расщепа заранее запрограммированы или сиюминутно управляются со стороны, то здесь и злого умысла-то нет, — рассудил Харламов. — Вот что, ребята, давайте уносить отсюда ноги. Этот герой-любовник вполне может вскоре нагрянуть сюда с приятелями. Я у него почти всю зарядку израсходовал, там километров на двадцать осталось…
Они бежали, неслись, как выражались когда-то второсортные авторы, во весь опор. Вернуться обворованный владелец скутера мог уже через десять минут. От рощи до "шахты" было километра четыре, а бежать в Алатау-три, как они внезапно выяснили, было намного утомительнее, чем в расщепе. Однако они добрались до нужного места, взмыленные, тяжело дышащие, а погони не было видно. Повалившись в траву, они настороженно смотрели назад. В роще что-то блеснуло на солнце. Бинокль, зеркальце скутера, просто чьи-то очки? Вскоре вдоль рощи медленно проехала легковая машина.
— Ничего они там без собаки не найдут, — убеждённо сказала Ольга.
Однако они пролежали в траве ещё час, внимательно наблюдая за рощей, и только потом вернулись на Камет, а оттуда — в расщеп. А там их сразу разобрали по разным комнатам, поставили перед каждым камеру с микрофоном и велели как можно подробнее рассказывать обо всём виденном. И только потом Лысый удостоил их беседой.
— Я наслышан о Софронове. Специальных архивов, где сосредоточены отчёты Бродяг, нет. Просто в общей массе отчётов их воспоминания составляют почти половину. Качество и достоверность так себе, — Лысый, щеголявший сегодня в коричневом костюме, почти не мятом, показал ноготь мизинца. — Зато охват — шире некуда. Так что его утверждению, что открытый тобой проход единственный, я бы верить не спешил.
