Глен Кук - Помощники Ночи
– Нам?
– А ты не собираешься оставаться в тени, я прав? – ухмыльнулся Горт.
– Слишком многие знают меня слишком хорошо. – Элс еще раз обдумал план Горта. Чего говорить, сработан на славу. В нем предусматривались две сильные резервные роты, основная задача которых состояла в том, чтобы в случае неприятностей скрыть от противника основной отряд.
– Недостает одного: имени принципата, который отправится с нами.
– Бронте Донето. Но тебе это и так известно.
– Пожалуй. Кроме того, что Донето твой начальник, он еще и единственный из трех возможных кандидатов, кто достаточно ловок, дабы проделать это путешествие. А он примкнет к нам?
– Даже если Дрокер запретит.
– Значит, у него своя точка зрения на происходящее?
– У них у всех есть свое собственное мнение, постоянно.
– Тогда остался лишь один вопрос. Кого оставить здесь за главного?
– Я выдвигаю кандидатуру деведийского юнца, Титуса Консента.
– Никто не потерпит этого, а если и согласятся принять его, то ненадолго. Даже его соплеменники.
– Точно. Но тогда он не будет болтаться у нас под ногами.
– Когда начнем?
– Меньше, чем через час.
– Пойду спрошу, не желает ли Поло присоединиться к нам.
Поло уже пресытился приключениями. Он намеревался остаться в лагере и приглядывать за Титусом Консентом. Элс фыркнул, когда тот с каменным лицом заглянул в водосток, по которому захватчики должны были добраться до ал-Хазена, не замеченные часовыми на стенах города. Горт все отлично разведал. Однако снег, лежащий в водостоке, затруднял движение.
Горт вошел первым. За ним последовали двадцать шесть человек, включая Элса и Бронте Донето. Последний чувствовал себя крайне неуютно в окружении такого большого количества деведийских воинов. Резервные отряды плелись сзади, их движение замедляли дряхлые, но энергичные члены Коллегиума. К таковым относился Дивино Бруглиони, который восседал в паланкине.
Горт вывел отряд из водостока и приказал остановиться.
– Нужно, чтобы солнце немного поднялось, тогда тень станет погуще.
– А зачем она нам? – спросил Донето.
– Необходимо пересечь ту гряду и проскользнуть на другую сторону. Если идти вдоль стены, нас непременно заметят. Если только мы не скроемся в тени. Или можно подождать наступления ночи. Когда противник выпускает своих ночных лазутчиков.
– Понятно. Отличная работа, капитан.
«Действительно, отличная», – подумал Элс. Горт показал неожиданные проблески компетентности. Попади он в элитные войска, несомненно бы, добился больших высот.
– Пинкус, из тебя может получиться еще один Адольф Черный.
– Я тогда себе лучше прямо здесь перережу горло и тем самым спасу мир от беды.
Впечатляюще.
– Сколько на это уйдет времени? – Элс надеялся пробраться в город до прихода захвативших в плен принца ша-лугов.
А что потом? Стать главным полевым офицером Великого? Было бы неплохо. Элс мог бы добиться этого… Но риск возрастал. Эти браться из Ранча. Ему надо перестать выглядеть как сэр Альфорд да Скийский и не вызвать при этом расспросов всех, кто его знал здесь.
– Начнем, – вымолвил Горт. – По одному человеку за раз. Оставайтесь в тени, держитесь скал и ступайте медленно до тех пор, пока стена не кончится.
– Как насчет сторожевых застав? – поинтересовался Элс.
– Дозорные с недавнего времени не сталкивались с ними. Важные лица из ал-Хазена опасаются, что пикетчики продолжат покидать город.
Кальцирским солдатам по-прежнему удавалось дезертировать.
Отряд подошел к подножью склона. Последним оказался Горт.
Покуда члены диверсионного отряда подтягивались к остальным, Элс поинтересовался у принципата Донето, чем занимается отряд братства. И как воспринял новости император, а также Фэррис. Рэнфроу.
– Очевидно ты не понимаешь, как все происходит. Я не могу просто щелкнуть пальцами и вызвать всезнающего демона, который бы рассказал мне обо всем происходящем. Жаль, конечно, что это невозможно. Человек, способный получить любую информацию, наверняка стал бы владыкой всего мира.
– Выходит, вам ничего не известно?
– Я этого не говорил. Просто ничего, что заслуживало бы внимания.
– Вероятно, вы правы. – Элс увидел, что Горт вновь отправляет отряды в путь.
Следующая опасность подстерегала их в ста ярдах от основания стены.
Если они начеку, нам придется ждать прихода ночи, – сказал Горт.
– Но ведь никого нет, – заметил Бронте Донето.
– Ваша Милость?
– Посмотри. На стенах нет ни единой живой души. Даже не спрашивайте. Я не знаю, почему. Вероятно, из-за чертовски холодной погоды. А может, они думают, что им незачем беспокоиться по пустяками. Или же дозорные отправились в другое место.
– Вы уверены? – допытывался Горт.
– С такого расстояния? Смотри сам. У тебя зрение получше.
– Значит, вы в этом не уверены. Ну, ладно. Следуйте за мной.
Отряд двигался через заросли кустарников в канализацию. Когда вошел в нее, то сразу же вкусил все прелести промокших и продрогших ног, а также насладился стоявшим зловонием. Сводчатая дренажная труба оказалась высотой в четыре фута, а шириной в пять. В прежние времена она была попросторнее. Низ трубы покрывал толстый слой грязи, а с верхней части стекала жижа.
Элс неспешно продвигался вперед, ожидая момента, когда ловушку захлопнут. Хотя этот канализационный вход скрывали разросшиеся за многие века растения, и вопреки тому, что большинство остальных крепостей и городов захватили подобным образом, Элс не хотел верить, что ша-луги проявили такую оплошность.
Кое-где в канализации произошли обвалы, однако они не мешали продвижению. Благодаря достаточно пологому склону основная часть мусора смывалась через воздушные заслонки. И все же потребовалось несколько часов, чтобы пройти трубу.
Элс держался Бронте Донето. Пинкус, казалось, знал, что делает, и отлично справлялся.
– Каково наше положение? – процедил Элс сквозь зубы. Стояла невыносимая вонь.
– Вроде бы, они еще не учуяли нас. Однако происходят волнения. Наступает ночь. Вскоре я получу более точное представление о том, что происходит.
Элс покинул принципата, дабы помочь остальным убрать камни.
– Надеюсь, когда мне стукнет тысяча лет, я хотя бы наполовину буду в такой же форме, как и он, – сказал Элс Горту.
– А сколько тебе сейчас, Пайп?
Элс не мог ответить на вопрос с полной уверенностью. А вот у Пайпера Хэхта сомнения бы вряд ли возникли.
– Тридцать три. И шесть дней. Если, конечно, моя мать не врала мне. Тебе лучше побеспокоиться о том, как прожить еще один день. Ты что, издеваешься? У тебя недавно был день рождения, а ты и словом не обмолвился?
