M. Nemo - Песнь Люмена
Жаль, жаль…
— Ты хотел говорить со мной, так говори, — говорил Император. — Почему ты, Люмен, молчишь теперь?
— Но ведь все мои слова заранее известны. — Тем не менее, на губах усмешки не было. — Легионеры созданы так, чтобы удовлетворять всем выставленным требованиям. Мы не способны даже задуматься над тем, почему каждую ночь появляется туманность, не способны задавать вопросы.
— А ты способен, — ответил Император, придавая голосу отголосок веселья, когда глаза оставались такими же непроницаемыми.
Люмен вдруг посмотрел на него всего на миг, дав в глазах отразиться тому, что владело им, не отпускало и рвало каждое мгновение, раздирая на части.
И Он замер, абсолютная неподвижность сковала тело того, кто назывался хранителем.
— Не нужно.
— Я не могу иначе.
— Ты должен!
Впервые Люмен слышал как Он повысил голос, но тут же успокоился.
— Пусть тебя Я выделял среди остальных, но даже ты не имеешь права вмешиваться в миропорядок. Постиг ли ты его суть? Сделал ли великий прорыв? И пусть так, но и то всего лишь малая часть от вселенной. Что ты знаешь, что воображаешь, что понимаешь? Кроха, раздробленная часть от всего и мысль, рождённая в гордыне, что одно существо может всё постичь.
— Но Твоя исходит от другого.
Остановившись, Император спросил:
— От чего же?
— Почему? — вопросом на вопрос ответил второй из них.
— Потому, — терпеливо повторил первый, — что так должно быть.
— Я не принимаю этого.
— Это не тебе решать.
— Мне.
Слишком много всего было в произнесённом и Он в который раз подумал о неотвратимости.
— Люмен, всё в мире, так или иначе, имело начало. Тебе известно что из этого следует. Как сон естественное продолжение рождения.
— Не так, есть и другое определение.
— К чему искать другие слова?
— Оно правдивее.
— Мне жаль, что это произошло с тобой. Но даже если так, ищи покоя, от осознания необратимости станет легче со временем.
— Тебе стало? — Это прозвучало с явным вызовом и Император остановился в своих рассуждениях. Так уж ли всё зашло далеко, чтобы привести к потребности вести себя строптиво?
— В какой-то степени.
— Как…
Его голос выдавал неверие и изумление.
— Как можно смириться? Но иного выхода нет.
И в который раз Он ощутил этот сильный глубокий толчок.
— Я спрашивал не о том, — хорошо поставленный голос звучал твёрдо и даже сейчас Он испытал удовольствие от полученного результата. Даже сейчас, когда свершилось непозволенное и в тайну проник тот, кто не должен был проникать в неё. — Как Ты. — На последнем слове Люмен сделал ударение. — Ты смог смириться этим?
— Что Мне оставалось?
Вопрос обезоружил стоящего напротив легионера и, воспользовавшись паузой, Император произнёс:
— Я.
Сколько извергающегося негодования и крушащегося доверия было в этом возгласе. Как живо, полно страстного дыхания. «Но ты не должен был».
И всё же.
«Люмен, не стоит так сокрушаться. Вот ещё одно слово из прошлого, а прошлое не вернуть. Поймёшь со временем».
Когда остынет первое впечатление.
— Я имел много времени для рассуждений, что будет и у тебя. Тебе должно быть понятно, хранителем тайны может быть лишь Император. Люмен, и теперь…
Но тот его как будто не слышал.
— Время уже подходит, Я распоряжусь…
Он всё пытался донести мысль, а тот стоял не поднимая головы, точно уйдя в свои мысли.
«Нет, Отец, я не могу. Сколько бы ты не ждал от меня подобного, не видишь, не хочешь видеть. — Горькая усмешка в глазах. — Мне не быть подобным Тебе».
«Почему смотришь так, дитя, что никак не может смириться?».
«…Ты…».
«Так быть не должно. Люмен».
И тот поднял голову, как если бы услышал немой призыв своего создателя.
«Люмен!».
Было тихо кругом, как бывает тихо среди снежного покрова. В окружении мягкого света, сглаженных линий.
Он встрепенулся. Нет.
— Отец.
— Я слышу в твоём голосе фатальность, к чему?
— Ты говоришь есть только один путь.
Император ждал затаившись.
Нет!
— Я выбираю другой.
— Не смеешь! — резко взорвался Он, мигом подавшись вперёд. — Это тебе не игрушки. Не для твоей забавы! Да как смеешь ты!..
— Это не…
— Люмен! Отрекись от своих помыслов, пока ещё не поздно, — последнее сорвалось в оборвавшийся шёпот.
— Нет.
— Тебе никогда не добраться до горы.
— Посмотрим.
— Люмен.
Что-то сразу изменилось в тронном зале. Начало темнеть на глазах и глухота из обволакивающей стала тяжёлой как камень. Отец точно вырос, мигом вобрав в себя весь свет и сделал ещё один шаг вперёд.
— Не посмеешь.
Но Люмен лишь отступил уже готовясь бежать.
— Я никогда не дам тебе совершить это!
Шаг назад.
Император замер.
— Остановись.
— Не могу.
Мольба, скрытая за жестокостью. Весь его облик выражал крайнюю решимость. Ничто уже не могло остановить Люмена и Он видя это, больше не предпринимал попыток приблизиться к тому.
Кожей Люмен ощущал разворачивающуюся пропасть. Мысли обрели кристальную чёткость. Его творец видел всё это и так же ясно понимал.
— Ты не пройдёшь туда.
Шаг быстрее прежнего. Полуоборот. Сейчас тот побежит.
— Я остановлю тебя! — крик вслед.
Люмен со всех сил кинулся к выходу из тронного зала. Вырвался в чёрный коридор и понёсся вперёд ни разу не оглянувшись. В груди полыхало от неистового бега, дыхание срывалось. Ему необходимо выбраться из Чертога!
Позади всё смыкалось прожорливой темнотой. Гасли коридоры и залы, потухали арочные проходы. Тьма следовала по пятам.
Шайло!
Шайло бежал изо всех сил и оказался в тронном зале, прежде чем зов повторился в третий раз.
— Останови Люмена.
Один быстрый взгляд на выход.
— Он стал отступником. Останови!
Вперёд изо всех сил… Нужно успеть пока ещё не поздно!
Люмен свернул в очередной коридор. За первым начинался другой, тот что вёл в небольшую комнату с россыпью окон в ряд. Одно, самое большое, возвышалось в центре и пропускаю лучи звёздного света. Люмен резко затормозил. Он выбежал как раз перед другим легионером.
Свет в Чертоге уже гас. Как только Люмен остановился, почернел и коридор за ним. Чертог содрогался из глубин и каждый ощущал разрастающийся раскол.
Перед ним стоял Хеварин. Глаза легионера вмиг вспыхнули и когда уже Люмен приготовился устранить того с пути — нельзя было терять ни секунды! — тот отступил в сторону, давая ему бежать дальше.
И Люмен побежал, а Хеварин молча смотрел вслед ему и чувствовал, как с каждым мгновением всё больше темноты заполоняет Чертог, и панику, охватившую само основание.
