Дэвид Дрейк - Владычица Подземелий
Где-то рядом плескалась рыба. Кэшелу показалось, что он и река — одно целое. Берег освещали несколько фонарей. Их огни были еле различимы из-за густого тумана.
Кэшел направил лодку к насыпному острову, на котором стоял храм. Ее днище стало цепляться за прибрежный ил раньше, чем он ожидал. Убедившись, что перед ним остров, а не плывущее по течению бревно, юноша вылез на берег, увязнув по колено в грязи. Ощущение неприятное, но привычное. Привязав лодку веревкой к дереву и слегка размяв плечи, он взял в руку посох и направился к храму.
На острове не горело ни одного фонаря. Кэшелу приходилось двигаться почти на ощупь. Поднявшийся ветер разогнал туман, и в слабом свете луны он наконец разглядел огораживавшие храм невысокие стены.
Войти в него можно было через ворота. Но Кэшел даже близко не собирался к ним подходить. Он поставил посох у стены, подпрыгнул и уцепился за ее верх. Каменная кладка оказалась гладкой, без выступов и острых краев.
Кэшел ловко подтянулся и взобрался на стену. Свесившись вниз, он достал посох, оставленный снаружи. Затем юноша на минуту замер, прислушиваясь. Что-то шлепнулось в воду позади него. Но в саду было тихо, а в храме темно. В свете луны он разглядел высокую, узкую дверь и каменную стену без окон.
В саду росли какие-то кусты. В темноте Кэшел не мог определить, какие именно. Вдоль них шла тропинка, соединявшая ворота с дверью храма.
Кэшел, не выпуская из руки посоха, спрыгнул в сад так же ловко, как и забрался наверх. Он услышал, как за стеной что-то опять шлепнулось в воду. Но его это сейчас уже не интересовало.
Земля здесь была намного тверже, чем у берега реки. Кэшел направился по извилистой тропинке к храму. Ветки кустов сплетались над его головой, образуя арки. Орехи свисали с них гроздьями, но у Кэшела не возникло желания сорвать хотя бы один.
На площадке перед храмом тропинка упиралась в большую, покрытую зеленым мхом лужайку. Здесь дорожка прерывалась и появлялась вновь на ее противоположном краю, заканчиваясь у самых дверей храма.
Кэшел остановился, присел и, вытянув вперед левую руку, дотронулся до мха пальцем. То, к чему он прикоснулся, было скользким и дрожащим, как желе. Юноша почувствовал, как что-то затягивает его пальцы вглубь.
Он ухмыльнулся и с усилием выдернул руку. До сих пор все складывалось уж слишком просто. Хотя наверняка эти Девять не были святошами. Кэшел чувствовал, что он не первый человек, которого заинтересовало, какие же тайны скрываются в храме. И если бы сейчас ему не встретилось это препятствие, то наверняка оно поджидало бы его дальше.
Как и все остальные ловушки.
Кэшел отступил на два шага и прыгнул вперед, сильно оттолкнувшись посохом от земли. Он, как птица, перелетел через зеленую лужайку и наклонился вперед, когда очутился на другом берегу, чтобы не упасть. Болото осталось позади, но юноша мог до него дотронуться, даже не вытягивая руки.
Он улыбнулся и, не теряя бдительности, направился к высокой, узкой, отделанной бронзой двери. Небольшая щеколда служила замком.
Кэшел предположил, что дверь, должно быть, заперта изнутри, но на всякий случай потянул за ручку, сначала слегка, потом изо всех сил. Бледное зеленоватое сияние просочилось в щель между каменной стеной и деревянной дверью. Если в храме раздавались какие-то звуки, то все заглушали всплески реки.
Юноша открыл дверь полностью и вошел внутрь, касаясь плечами каменных стен. Закрывать ее за собой он не стал.
Он очутился в маленькой пустой комнате. Дверь напротив вела в храм.
Кэшел посмотрел на стену. Во всю длину на высоту человеческого роста в нее были вделаны железные прутья для одежды. На каждом висел черный плащ с капюшоном.
Кэшел посчитал их. Все пальцы на одной руке и все, кроме большого, на другой. Девять.
Юноша прошел через комнату и очутился в коридоре, ведущем в центральный зал. Кэшел, стараясь ступать как можно тише, осторожно направился туда. Посох он держал перед собой, готовый в любой момент нанести удар. Юноша шел на свет, падающий в коридор из дверей зала.
Кэшела насторожили донесшиеся до него приглушенные звуки. Люди так не говорят. Это больше походило на рычание или чавканье собак, которые обгладывают труп…
— Дузи!
С этим криком Кэшел выпрыгнул из коридора, подняв вверх посох, и очутился в большой комнате с высоким потолком.
Девять оторвались от трупа, который жадно поедали, и уставились на него. Без одежд с капюшонами юноша никак не мог спутать их с людьми. Их бесцветные хитиновые тела излучали фосфоресцирующее сияние. Вместо зубастых челюстей Кэшел увидел клювы.
Он шагнул вперед, вращая перед собой посох. Юноша не знал, чего он сможет этим добиться, но попытаться стоило. У существ не было оружия. А их веретенообразные хитиновые тела вряд ли уцелели бы под ударами железного наконечника его дубинки.
Девять поджали брюшки к нижним конечностям, и в голову Кэшела брызнула вонючая клейкая жидкость.
Юноша продолжал идти вперед, вращая посох, но в руках уже чувствовалась тяжесть. Железный наконечник, коснувшись его тела, прилип к нему. Посох замер, пошевелить им было невозможно.
Существа еще раз обрызгали Кэшела. Он попытался сделать шаг. Но не смог. Ноги словно завязли в черной густой патоке. Кэшел упал на каменный пол. Он был сейчас таким же беспомощным, как курица, которой связали крылышки и ножки перед тем, как пожарить.
Девять склонились над ним, переговариваясь о чем-то друг с другом на непонятном языке. Один из них отвернулся назад и, клешней оторвав от трупа кусок мяса, бросил его себе в клюв.
От страха у Шарины заболело в груди, когда их плоскодонка поднялась на гребне высокой волны. Лодочник Юнатий нежно нажимал на левое весло и изо всех сил давил на правое. Уключина скрипела, будто кролик, бьющийся в лапах стервятника.
— Пусть Сестра заберет тебя! — выругался Карус, сидевший на носу. — Таким шумом мы, как пить дать, разбудим Лердока в его палатке.
— Вряд ли, — спокойно ответил Юнатий, налегая на весла, чтобы выправить плоскодонку. — Но если леди соблаговолит достать кусок сала из корзины под моей банкой и смажет жиром уключины, то мы поплывем бесшумно.
Старый моряк улыбнулся сидевшей на корме Шарине. Чтобы вывести его из себя, нужно было что-то большее, чем недовольный возглас принца.
Шарина быстро нашла корзинку, но не сразу смогла нащупать в темноте деревянный колышек, на который закрывалась ее крышка. Кусок настоящего свиного сала лежал в деревянной коробке. И было удивительно обнаружить его в этой лодке.
Карус засмеялся.
— Я понял, что беспокоюсь о каких-то глупых неприятностях вместо крупных проблем, которые пока не могу преодолеть. Но мне нужно как-то отвлечь себя от томительного ожидания того момента, когда мы приступим к осуществлению нашего плана.
