Светлана Борисова - Колыбельная для вампиров
— Ладно. Думайте, что хотите, теперь уж мне всё равно.
За столом вновь повисла тишина. Все призадумались, сопоставляя легенды и действительность. Без романтического ореола последняя как всегда оказалась грубее и горше.
— А что такое сател? — робко спросила Мари.
Не сразу очнувшись от своих невеселых мыслей, юноша посмотрел на нее, и неохотно произнес:
— Это вроде ваших шатллов. Они использовались для доставки грузов с Ареи на орбитальные станции…
— По-моему, у тебя все неплохо получилось, — вдруг негромко перебила его Рени, и в ее глазах вспыхнул огонь. — Зря ты приуныл, Ник, выше голову! Ты отлично поработал, и на месте твоей матери я очень гордилась бы тобой. Молодец!
На лице юноши появилась слабая улыбка.
— Спасибо, мадам, я рад, что хоть Вы оценили мои труды. Должен признаться, я лишь пытался копировать исходный образец, но основная заслуга в создании расы вампиров все же принадлежит Вашему мужу…
— Не стоит принижать свои заслуги, мой дорогой! Давай-ка перейдем на «ты» и зови меня по имени. Хорошо? — твердо сказала она, глядя на юношу с неподдельным участием и добротой.
— Хорошо, Рени, — не сразу отозвался он.
— Скажи, каково твое настоящее имя?
— Вряд ли Вы запомните целиком, но в кратком варианте оно звучит примерно так: Никотан Реази Вистанио, райделин Восточного гана, полноправный наследник по мужской линии.
— О, не так уж сложно для запоминания! Скажи, я правильно понимаю, что райделин это титул?
— Совершенно верно, райделин, в примерном переводе означает «властитель», невозможно передать точный его смысл из-за отсутствия аналогов в земных языках. Без всякой лести должен заметить, Рени, что ты необычайно умна. К тому же я не нахожу слов, чтобы выразить признательность за твоё доброе сердце, — ответил юноша и, привстав, уважительно поклонился хозяйке дома.
Неожиданно в их разговор вмешался Штейн.
— Ничего, если я тоже перейду на «ты»?
— Что уж тут церемониться? По ходу дела мы уже почти все перешли на «ты», причем кое-кто не спрашивая разрешения, — произнес юноша и вопросительно глянул на Штейна.
— Скажи, Ник, почему ты именно сейчас нарушил свое инкогнито?
— Я вспомнил о деле, отложенном до поры, и требующем моего присутствия в обществе вампиров, — сдержанно ответил тот, бросив быстрый взгляд на девушку.
— Понятно, — усмехнулся Штейн. — Почему ты скрывался до сих пор?
— У меня не оставалось времени разводить политесы в вампирском сообществе, я либо работал как проклятый, либо спал в хронокапсуле, когда надоедало.
— Ясно. Сколько тебе лет на сегодня?
— О, это секрет, господин Штейн! — засмеялся Ник. — Как весь народ эреев, я старше вас всех на сотни тысячелетий.
— Ты действительно учился в Академии?
— Ложные воспоминания, внедренные по ходу дела, всем кому нужно. Не было никакого смысла терять время в её стенах.
— Верно. Вот только Мари не помнит тебя по Академии в отличие от остальных. Не пояснишь в чем здесь дело?
— Оказалось, что ей сложно привить иллюзию, наверно, сказывается древняя кровь.
В глазах Палевского мгновенно загорелось любопытство.
— Что значит «древняя кровь»? — сразу же вмешался он.
— То и значит, что она чистокровная эрейка. Причем, нас таких трое, — усмехнувшись, ответил Ник. — Никогда не задавался вопросом, кто ты? А должен бы, ведь тебя никто не инициировал, и ты рос в обычной человеческой семье, имея все вампирские признаки с самого раннего детства. Не удивляло, что ты не проходил стадию феникса?
— Черт! За каждодневной суетой я и не задумывался, почему я помню свое детство и человеческих родителей! — поражённо пробормотал Палевский. — Матка боска! Как же я мог не обратить внимания на такое дело?! — он подозрительно глянул на юношу.
— Правильно, моя работа, но не бери лишнего в голову. Конечно, я специально блокировал твои воспоминания, но не думал, что запрет до сих пор действует.
Все притихли, удивленно глядя на Ника.
— Мой дорогой, ты страшно всех заинтриговал! Расскажи же нам в чем дело, — попросила его Рени.
— Видите ли, моя прекрасная леди, это отдельная история, — и Ник лукаво улыбнулся её еле сдерживаемому любопытству. — Как я уже упоминал, в то судьбоносное время я не очень-то горел желанием покидать своих родных, и потому категорически отказывался лезть в хронокапсулу по приказу отца. Тогда он, недолго думая — а я должен заметить, что он никогда не отличался особым терпением — схватил меня за шкирку и впихнул в нее насильно. Правда, ему не сразу удалось справиться со мной, разозленный его бесцеремонностью, я стал отбиваться на полном серьезе и пустил в ход когти. Короче, мы подрались, причем досталось и маме, которая пыталась меня успокоить. Крейд, она вела себя не лучше отца, только стояла рядом и плакала!.. — в ярости Ник стукнул кулаком по столу и, спохватившись, спокойно добавил: — К сожалению, под ногтями остались только кусочки кожи отца, и при пробуждении у меня хватило ума сохранить их в биостимуляторе. О клоне я тогда не думал, просто сохранил их на память. Зато потом, когда я набил руку в генной инженерии, я тут же о них вспомнил. Как вы уже догадались, я создал клон, который является на сегодня… в общем тем, кем он и является. Вот такая простенькая история, моя дорогая леди, с далеко идущими последствиями.
— А Мари тоже клон? Наверно, твоей сестры.
— О нет! Она настоящий эрейский ребенок.
— Но как же так? Ты же говорил, что вы были с сестрой вдвоем.
— Прошу прощения, Рени, в мой рассказ вкралась неточность. Я забыл упомянуть, что моя сестрица оказалась слегка беременна, когда попала в хронокапсулу. То-то родители удивились бы, будь они живы, особенно отец. Так что Мариэль — ублюдок моей сестры Ризы, — мстительно произнес Ник, и в его голосе отчетливо прозвучала ненависть. Спохватившись, он мрачно покосился на девушку. — В общем, мне удалось извлечь зародыш и дорастить его в маточном репликаторе.
На этот раз за столом повисла уже тяжелая тишина. Мари побледнела как смерть, что далось ей нелегко при её белой коже. Опустив голову, она неловко встала, собираясь уйти.
— Послушай, нет нужды расстраиваться из-за моих слов. У нас были свои счеты с твоей биологической мамашей, которые тебя совершенно не касаются, — быстро произнес Ник и, притянув ее за локоть, заставил сесть.
Когда девушка опустилась на стул, он хотел взять её за руку, но та нервно шарахнулась в сторону и, выпрямившись, застыла со странно болезненным выражением на лице. Встревоженная Рени собралась увести ее из-за стола, но Палевский отрицательно покачал головой и жестом приказал ей сесть обратно. Она послушалась, но бросила на мужа негодующий взгляд. Не обращая внимания на недовольство жены, тот смотрел только на юношу, явно заинтересованный разговором, принявший профессиональный оборот, — ведь у специалистов свои тараканы в голове, и подчас они полностью вытесняют у них все остальные чувства.
