Михаил Ротарь - Три закона Дамиано
Дженни спала в другой комнате. Я лег на диван, но уснул не сразу. Что-то непонятное было в том посетителе, что-то очень мне знакомое.
Несмотря на технический прогресс, я предпочитаю читать книги в бумажном виде, а не в электронном, перелистывать страницы, а не прокручивать их мышкой.
Когда-то преподаватель математики в институте рекомендовал нам читать детективы для развития воображения. Я взял книгу, купленную в привокзальном киоске. На странице 47 я прочитал: «В кровати лежала мертвая миссис Лестрейд. Инспектор Стрип вызвал скорую помощь. Четыре дня она промучилась в постели и испустила дух, так не промолвив ни слова, что могло бы помочь раскрыть загадку убийства старого лорда».
Я кинул эту книжку в стенку и решил прочитать роман Ариэля.
На первой странице был эпиграф: «Всем, кого я любил, и всем, кто меня любил, посвящаю этот роман». Весьма банально, но я решил продолжить чтение.
Начинался роман так: «Родился я в такой-то деревеньке такого-то числа. Отец мой работал плотником, а мать работала дояркой. Мои дед и бабка были тоже из этой же деревни. Здесь же жили когда-то и мой прадед и прабабка».
Сейчас он дойдет до охотников на мамонтов. Я перелистал несколько страниц. Скоро я познакомился с друзьями его детства и школьными приятелями. Читать было скучно: ни одной драки или убийства на целых 58 страницах. И стиль немного высокопарный.
Но страниц с 59 до 110 не было. На 111 странице Ариэль уже ходил по кладбищу, навещал могилы родственников, выпивал за их упокой и читал эпитафии на памятниках:
«Я же вам говорил, что болен!» – тот всегда отлынивал от работы.
«Покойся с миром, этот камень поставили в память о тебе все сыновья, за исключением Ричарда, который удрал», – матушка была всегда сварливой и злилась на сына, который уехал на заработки в далекую Сибирь. Он стал геологом. Узнал о смерти матери только после окончания экспедиции и не смог приехать на ее похороны. Родственники его попрекали этим еще лет двадцать.
«Я прожил так долго, потому что никогда не был трезв!» – это была надпись на могиле деревенского пьяницы, который умер в 108 лет.
Я посмотрел на часы. 7-30. Можно звонить на работу.
Только сейчас до меня дошло, что было в том посетителе знакомым. На нем были такие же джинсы, кроссовки и майка, что я вез в Колобибишки. Часы той же модели и такой же мобильник. И точно такая же сумка! Впрочем, ничего удивительного. Они оба итальянцы. То, что Дамиано решил ему помочь, нормально. Надо помогать соотечественникам.
Морфей звал меня к себе. Кот по привычке улегся в моих ногах. На кухне опять шуршала Фрося.
Как обычно, менеджер чешской мебельной фирмы, имеющей у нас филиал, Ленард Шатра спустился утром из подъезда к своей любимой «Шкоде». Привычным движением открыл дверь и сел за руль. Но машина двигаться не захотела. Откуда-то появился густой сине-черный дым. Ленард вышел и увидел: все четыре колеса спущены. Проколоть одно колесо случайно можно, но все четыре! Он вымолвил только три родных слова: «Шлапка, штетка, курва!» и ударил со злости кулаком по капоту.
В следующей своей тираде Ленард упомянул почти всех апостолов. Почему-то апостола Петра он не упомянул ни разу, а вот Павлу досталось трижды. Упомянул и национальных героев своей родины: Яна Гуса и Яна Жижку. Марию Магдалену выматерить забыл, а вот божьей матери досталось капитально.
Вдоволь наругавшись, Ленард позвонил на работу и сказал, что задержится. Тут он увидел на заднем сиденье конверт. В нем он нашел триста долларов. Вполне хватит для ремонта. Значит, это не простое хулиганство. Там же был листок, на котором было отпечатано: «Sorry».
Ленард захлопнул дверцу, положил деньги в карман и направился к ближайшей автобусной остановке. Автобус ехал по тому же самому маршруту, каким он обычно добирался по утрам на машине. Но через пару остановок автобус остановился из-за пробки. Пробка не рассасывалась. Водитель вышел прогуляться, вернулся и объявил: «Все, граждане пассажиры, выходим, дальше не едем. Свежего вам воздуха».
Ленард пошел вперед и узнал причину пробки.
Мост, под которым должен был проехать автобус, обвалился. Это произошло несколько минут назад. Ленард проехал бы под этим мостом примерно в то же самое время, если бы не эти злополучные колеса. «Злополучные? – подумал он.– Счастливые!»
Он прошел дворами до ближайшей стоянки такси и вскоре прибыл на работу.
Выспавшись, я включил телевизор.
«Интересно, чем ему этот хозяин „Шкоды“ не понравился?» – думал я, лежа в постели.
Спортивный комментатор рассуждал о результатах очередного чемпионата: «Если мы с вами сейчас посмотрим на турнирную таблицу, то лучше нам на неё не смотреть! Наша команда забила в первом тайме исключительный по красоте гол, на который противник ответил пятью бесцветными голами».
В разделе происшествий показали обрушившийся мост. Это случилось утром недалеко от места операции «Ш». Водители, проезжавшие сверху, вовремя это заметили и затормозили. Дикторша комментировала:
– К счастью, никто не пострадал. Досадно, это было единственное происшествие за этот день.
Три дня на больничном прошли незаметно. Я немного отдохнул от рабочей суеты.
Когда я появился, все там было так же, как и всегда. И на самом деле, в первый день моего отсутствия начальник уехал по делам. А сегодня у него было действительно хорошее настроение. Вчера наша фирма получила хороший заказ, и я к этому имел непосредственное отношение. Дамиано опять оказался прав.
«Аквариум» всегда мне нравился тем, что в нем часто можно было встретить старых друзей и соседей, да и новые знакомства здесь заводились легко. Люди были расположены к общению, я услышал и увидел много забавных историй, на словах или в действии. Иногда и драки здесь бывали, но это издержки производства. Сейчас можно увидеть драку в парламенте или на телестудии в прямом эфире.
Через полчаса за мой столик присели двое мужчин разной комплекции: толстяк и худой коротышка. Они стали вспоминать про свою службу в армии. Это неисчерпаемая тема: «Кто в нашей армии служил, тот в цирке не смеется!»
Начал тему толстячок:
– Это было еще в училище. Начальником кафедры у нас был капитан первого ранга, это полковник на суше, кореец. Как про них говорили, «казах корейской национальности из Алма-Аты». Ростом он был метр с кепкой. Иногда его тянуло на воспоминания о начале своей карьеры: «Это было сразу после войны. Время было трудное, стране нужны были сильные люди, и я пошел во флот!»
Хлебнув пивка, он продолжил:
– На флоте много приколов было. Прислали как-то курсантов с гражданки, студентов. Одно слово: «запас». Подходит один такой умный: «Я слышал, на лодке есть какие-то нюансы с туалетом. Можете рассказать?» Я ему: «Ты это про гальюн? Как погрузимся, расскажу». Погрузились. Я говорю: «Теперь могу. Когда педаль будешь нажимать, вниз, в очко, не смотри!» Через пять минут приходит весь в мокрый, и в дерьме. Матюгается, как сапожник. На лодке свою воду возят только для питья. А для бытовых нужд берут за бортом. Стоят вентили для выравнивания давления. Давление в лодке выше забортного – слив, наоборот – получай воду внутрь. Курсанту об этом говорили, но он забыл. И не послушал меня, весь процесс внимательно рассматривал. И все, что нахезал, полетело не вниз, а прямо ему в рожу. Так любопытство лечится!
