Антон Белозеров - Последнее воплощение
Сильные руки потащили Найю следом за братьями Беньтиат. Девушка даже не пыталась сопротивляться. Она бессознательно переставляла ноги, лишь краем сознания отмечая то, что происходит вокруг.
Возле пещеры их поджидал Гельн Беньтиат и еще двое зиганьеров с большими луками в руках. Только теперь Найя сообразила, что и все зиганьеры из свиты Гензо также вооружены. Почти у всех были луки. Некоторые держали короткие копья с длинными треугольными наконечниками. И у каждого на поясе висела изогнутая сабля.
Гельн выхватил свою саблю и плашмя шлепнул ею по ягодицам ближайших зиганьеров.
— Вперед, храбрые воины! — насмешливо приказал он. — Или мечи морского народа для вас страшнее моего гнева? Или вы не хотите получить свою долю при дележе добычи?
Непонятно, какая угроза была страшнее, но десяток воинов мгновенно растворился в черноте пещеры. У входа остались только Гельн Бентиат, двое его сыновей и Найя с держащим ее зиганьером.
Старший Табунщик внимательно посмотрел на девушку и сказал Гензо:
— Ты хорошо поработал, сынок.
Гензо прислушался к звукам, доносящимся из подземного хода:
— Кажется, бой уже стихает. Может, нам пора идти?
— Подождем еще немного. Замок большой, людей внутри много. Нам не следует рисковать. — Гельн махнул рукой в сторону Найи. — Отпусти ее рот, Дьет, а то девчонка вот-вот задохнется. Теперь она может кричать сколько угодно — это уже ничего не изменит.
Рука с лица Найи переместилась на талию. Повернув голову, краем глаза она смогла разглядеть могучего широкоплечего зиганьера, который контролировал каждое движение своей пленницы.
Гельн посмотрел в глаза девушки:
— Не пытайся бежать, детка. Замок обречен, ты уже никому и ничем не поможешь. Ты и так уже сделала все, что могла, вернее, все, что нам от тебя было нужно. От тебя мы узнали, что на стене, обращенной к морю, нет часовых. Ты открыла нам тайный ход в замок. По нему я послал вперед Диклияра и тридцать самых опытных воинов. Они открыли ворота, и внутрь ворвались Ормьин и его всадники. А Льогги с другими ловкими молодыми юношами забрался по веревкам на стену, чтобы держать под обстрелом весь двор.
Ластьен издевательски рассмеялся:
— Подумать только, и все это благодаря тому, что мой любимый братишка Гензо смог соблазнить эту сучку!
Гензо положил руку на плечо своему брату-любовнику:
— Это было нетрудно.
Найя зажмурилась, чтобы ничего не видеть. Если бы ее руки не были завернуты за спину, она бы зажала уши ладонями. Девушка еще надеялась, что все происходящее — это какой-то дурной сон, жуткое наваждение, которое рассеется с восходом солнца.
С высокой стены замка раздался звонкий свист.
— Ага! — оживился Гельн. — Льогги подает знак, что мы можем идти. За мной, дети.
Зиганьеры быстро пошли по подземному ходу, Найю потащили следом.
Оказавшись во дворе замка, девушка невольно прищурила глаза. После ночной темноты и мрака подземного хода множество горящих факелов ослепило ее. Привыкнув к яркому свету, она смогла разглядеть ужасающую картину закончившегося недавно сражения.
Ворота замка были распахнуты настежь. Во дворе, на лестницах, в дверях — везде валялись окровавленные тела воинов морского народа. Все они были одеты лишь в домашние рубахи. Обитателей замка застигли врасплох, когда они крепко спали, не подозревая о том, что зиганьеры готовят нападение.
Но бой еще не был закончен. На верхних этажах слышался звон стали и крики убивающих друг друга людей.
Из высоких дверей, ведущих в Главный зал, во двор на коне выехал зиганьер.
— Эгей, Ормьин! — крикнул Старший Табунщик. — Где все твои воины?
— Я послал их в город. Там тоже есть, чем поживиться. Здесь уже почти все закончилось.
Гензо вытащил свою саблю и воскликнул:
— Неужели этой ночью я не пролью ничьей крови?
Ормьин захохотал:
— Ты у нас мастер по другой части, братишка. Твое дело — воевать головой и кое-чем пониже пряжки на ремне.
Гензо ничуть не обиделся на насмешку:
— Помнится, Ормьин, всего три дня назад ты предлагал взять замок штурмом. Если бы не я, ты положил бы под этими стенами не менее половины всех наших воинов.
— Ладно, я признаю, что сегодняшняя победа принадлежит тебе. Ты заслужил право на обладание всей этой добычей. Вступай в свои владения, барон Гензо Беньтиат! — Ормьин поднял коня на дыбы, а затем вихрем проскакал через ворота.
Горящим взором Гензо осмотрел высокие стены, башни, жилые и хозяйственные постройки:
— Это мой замок! Мой!!!
На этот крик из дверей выскочили четверо зиганьеров с луками наготове. Увидев Старшего Табунщика с сыновьями, они опустили оружие и почтительно приблизились.
— Как идут дела? — деловито поинтересовался Гензо, словно спрашивал о ценах на базаре.
— Вначале было легко, — ответил один из воинов, движением руки указывая на трупы защитников замка. — Но звуки битвы разбудили тех, кто находился на верхних этажах. Однако их мало, и мы скоро одержим победу.
— Каковы будут распоряжения на счет пленных? — спросил другой зиганьер. — В замке много женщин и детей.
Гельн заметно обрадовался:
— За рабов мы сможем выручить неплохие деньги на рынке в Мельгальяне.
— Никаких пленных! — воскликнул Гензо. — Пусть воины до утра развлекаются, как хотят. Но с рассветом все прежние обитатели замка должны быть убиты. Таков мой приказ -— приказ нового хозяина замка.
— Это неразумно, — попытался возразить его отец.
— Наоборот. Из морского народа рабы никудышные. Эти люди слабы духом и телом. Их слуги изнежились так же, как и хозяева. Рабов мы возьмем в городе и в окрестных селениях. А замок должен быть омыт кровью, прежде чем я поселюсь под его крышей. Я хочу, чтобы нас, зиганьеров, боялись. Пусть все народы трепещут от одного нашего имени. Вам ясно?
— Твое слово — закон для нас! — нестройным хором ответили воины.
— Тогда следуйте за мной, — приказал им Гензо.
— Куда ты, любимый? — с нотками истеричного отчаяния вскричал Ластьен.
— Наверх. Я хочу посмотреть, как умирают мои враги.
Гензо в сопровождении воинов решительно зашагал к лестнице, ведущей в жилые помещения. Гельн, слегка поколебавшись, быстрыми шагами догнал сына. Ластьен, не переставая причитать, поплелся за ними.
— А с этой девкой-то что мне делать? — крикнул им вдогонку Дьет, державший Найю.
Не оглядываясь, Гензо равнодушно бросил:
— Делай, что хочешь. Мне она больше не нужна. Утром она все равно должна умереть.
Предводители зиганьеров скрылись за дверьми.
Дьет развернул девушку лицом к себе и, радостно осклабясь, осмотрел с головы до ног:
