Антон Белозеров - Последнее воплощение
Найя бросила взгляд в окно. Как же она не заметила?! Пока она писала письмо, солнце прошло по небу половину своего дневного пути.
— Поставь поднос на стол, — распорядилась Найя.
Служанка выполнила приказ, поклонилась и вопросительно посмотрела на баронессу:
— Госпожа, будут ли еще пожелания?
— Нет. Можешь идти.
— Мне приказано подождать, пока вы поедите, а потом унести посуду.
Чтобы поскорее избавиться от посторонних глаз, Найя быстро запихнула в себя обед, даже не почувствовав вкуса пищи и напитков. Служанка смотрела на девушку с некоторым удивлением. Ей могло показаться, что Найя не ела по крайней мере несколько дней.
Закончив, Найя встала из-за стола:
— Все. Ты можешь уходить.
Служанка собрала грязную посуду на поднос и, пятясь, вышла за дверь. Найя поняла, что в коридоре был еще кто-то, так как обе руки служанки были заняты, и она не могла самостоятельно запереть за собой замок.
«Как же наивны мои тюремщики, — порадовалась про себя девушка. — Они боятся, что я решу сбежать во время еды, но даже не подозревают, что Робка может выпустить меня в любой момент.»
Найя вновь достала свое письмо и разгладила мятую бумагу. Рядом на стол она положила послание Гензо. Девушка подумала, что вскоре она точно также окажется рядом с самым дорогим человеком. Забыв, что собиралась переписать свое письмо, Найя положила ладони на два листа бумаги, закрыла глаза и замерла, дав волю своему воображению.
Сладкие грезы настолько захватили Найю, что звук отворяемой двери стал для нее полной неожиданностью. Но, также как и при появлении служанки, тело действовало быстрее разума. Оба листка мгновенно исчезли со стола.
Правда, предосторожности оказались излишними. Это была верная Робка.
— Вы написали ответ, госпожа баронесса? — спросила служанка.
— Да, вот он.
Робка аккуратно сложила листок и спрятала его в рукаве.
Найя заговорщицки прошептала:
— Робка, ты должна выпустить меня, когда в замке сменится первая ночная стража.
Служанка удивленно посмотрела на Найю:
— Но куда же вы пойдете, госпожа баронесса? Из замка нельзя незаметно выбраться.
— Можно. К берегу ведет подземный ход. Я назначила Гензо встречу.
— Ой, как здорово! — у Робки загорелись глаза. — Вы хотите убежать из замка?
— Не знаю. Не сегодня, — Найя мечтала о встрече с Гензо, но не задумывалась о последствиях. — Так ты сможешь меня выпустить?
— Конечно. Ночью ключ свободно висит на гвоздике. Ой! Я побегу, пока меня здесь не заметили.
— Беги, — Найя проводила служанку до двери и тихо шепнула ей вслед: — Не забудь, сразу после первой ночной стражи.
* * *
Весь остаток дня Найя не находила себе места. Если время с завтрака до обеда промелькнуло незаметно, то теперь оно тянулась невыносимо медленно. Казалось, что солнце на небе застыло и не желало сдвигаться даже на толщину волоса.
Найя перечитывала письмо Гензо до тех пор, пока не выучила его наизусть. Но и тогда она время от времени разворачивала бумагу, чтобы просто посмотреть на буквы, написанные рукой любимого.
Найя не думала о том, чтобы этой же ночью убежать с Гензо к зиганьерам. Но она и не представляла себе жизни без него. Наверное, правы те, кто говорит, будто любовь лишает человека рассудка. Найя не собирала вещи для побега, не строила никаких планов на будущее. Она просто ждала наступления темноты, чтобы вновь увидеть любимого человека, утонуть в его глазах, раствориться в его речах, насладиться ласками его губ.
Найя пребывала в некоей блаженной прострации. Ужин, принесенный той же самой круглолицей служанкой, она съела автоматически, едва ли заметив, что были поданы ее самые любимые кушанья. Гайан и Аймарилла Кайдавар стремились показать, что любят свою дочку и помнят о ней. Они не посещали покои Найи только потому, что хотели дать ей время остыть и поразмыслить. Но девушка не заметила и не оценила родительской заботы. Мысленно она уже была на берегу моря вдвоем с Гензо.
Когда темнота распростерла свои мягкие крылья над замком Кайдавар, Найя зажгла в своих покоях несколько ярких масляных светильников. Убедившись, что сегодня больше ее никто не побеспокоит, девушка открыла все шкафы и сундуки и начала перебирать свою одежду, выбирая наряд для первого в жизни свидания. Дело это было очень ответственное и не терпящее суеты.
Затем Найя расчесала свои длинные прямые волосы и собрала их сзади в «конский хвост», чтобы они не лезли в глаза. Девушка посмотрела на себя в зеркало — отполированную серебряную пластину, обрамленную в золотую рамку с тонким узором. Мастер-ювелир сумел в миниатюрных фигурках отразить жизнь морского народа: плывущие по морю корабли, высадку на незнакомый берег, строительство замка, морскую битву, нападение на рыбацкое поселение.
Повернув голову вправо и влево, вверх и вниз, Найя выставила себе оценку:
— Неплохо.
Ее беспокоило только одно — от переживаний под глазами появились легкие темноватые круги. Морские люди не знали косметических средств, поэтому Найя пальцами помассировала кожу вокруг глаз, надеясь, что следы усталости будут не слишком заметны во время ночного свидания.
Когда в замке Кайдавар протрубили сигнал, возвещавший о начале первой ночной стражи, Найя была полностью готова к встрече с Гензо. Она нетерпеливо ходила взад и вперед по своим покоям, присаживалась то на кровать, то на стул, потом быстро вскакивала и продолжала ходить.
Едва раздался скрежет отпираемого замка, Найя бросилась к двери. Она не сомневалась, что в это время к ней может прийти только один человек. Найя не ошиблась — это была Робка.
Служанка приложила палец к губам:
— Тише, госпожа баронесса, вы поднимете на ноги весь замок. Подождите немного — еще не все легли спать.
Робка вошла в покои и захлопнула за собой дверь, прижавшись к ней спиной. Она восхищенно посмотрела на Найю:
— Ой, госпожа баронесса, какая вы красивая!
Найя двумя пальцами приподняла подол платья и несколько раз повернулась на месте:
— Ну, как?
— Великолепно! — выдохнула служанка.
Робка приоткрыла дверь и выглянула наружу. Некоторое время она прислушивалась к доносившимся издалека звукам, потом повернулась к Найе:
— Кажется, все стихло.
— Тогда я пошла. Жди меня здесь, в моих покоях, и запри дверь. Если… когда я вернусь, то постучу.
— Счастья вам, госпожа баронесса.
Если бы Найя не была полностью захвачена мыслями о предстоящем свидании, она, наверняка, заметила бы, что последняя фраза Робки прозвучала немного неестественно, фальшиво, как будто простолюдинка до этого играла некую роль, а теперь, в конце спектакля, расслабилась и допустила ошибку.
