Евгения Барчугова - Чудо лихолесское!
— Спасибо, лес, — я снова влезаю на Витрина и ухожу отсюда навсегда.
* * *Небольшая харчевня на пересечении Великого тракта и Андуина.
— Ты слышал, что орки захватили нескольких людей и потащили в сторону Мордора. — заявил один приятель другому.
— Слышал, а ещё они захватили эльфа — менестреля. Жалко парня, такие хорошие песни пел! — ответил пьяный человек.
— Извините, а сколько было орков? — я подхожу к стоику и присаживаюсь на свободный стул.
— Да не больше двадцати. Украли двух девчушек, да вот эльфа. Только тебе то это зачем, девочка? Думаешь, раз мечи нацепила так уж и воительница? — я пропускаю это оскорбление мимо ушей.
— А каким путём они двинулись?
— А по правому берегу Андуина. Уже два дня как.
— Они на лошадях?
— Какие у орков лошади? Их и осёл с себя скидывает.
— Спасибо, — я встаю и подбираю с пола сумку со своими вещами. Может так хоть какая-то польза будет от моей смерти.
— Эльфийка!
— Что?
— Тебя звать то как?
— Это не важно, — я горько улыбаюсь и выхожу за порог.
* * *— Такое чувство, что Эру хранит тебя, воительница! Удачи тебе! Да сохранит тебя пресветлая Эльберет.
— Вы сможете сами добраться до дома?
— Я — да, а вот люди вряд ли. У них и денег на еду нет, — я некоторое время роюсь в сумке исча кошелёк.
— До первого селения я вас провожу, и дам денег на дорогу. Но дальше добирайтесь сами. — Я раздала каждому по золотому, в итоге у меня остался всего один.
— Скажи хоть своё имя, воительница, что бы я смог прославить его в балладах!
— Зови меня Воительницей, этого достаточно, — я совершено не хотела, чтобы меня кто-то нашёл.
* * *По городу шла умирающая эльфийка.
Интересно, я сумею дожить до лета? Хотя какая разница. Я натянула на голову капюшон.
— Эй ты, а ну быстро подойди сюда! — шаг, шаг, не обращать внимания. Я сейчас не в таком состоянии, чтобы сражаться.
— Я тебе что сказал?! А ну иди сюда б***ь эльфийская, — нет! Это переходит все границы! Усталость усталостью, а нож на такое расстояние я всегда могу бросить. Резкий поворот, в голове немного шумит, но это не страшно, к этому можно привыкнуть.
— Что тебе нужно? — я не убиваю, если мне или кому-то другому не грозит смертельная опасность.
— Да просто хотел узнать все ли эльфийки такие страшные, — размах, бросок. Конечно, рана не смертельна, но от болевого шока человек падает в обморок. Я и сама прекрасно знаю, что сейчас выгляжу хуже человеческих женщин, но говорить это об эльфийках в целом я не позволю. Достаточно аккуратно вытаскиваю нож и поизношу одно эльфийское заклинание: кровь останавливается, а боль остаётся.
Встаю в полный рост. В голове всё ещё шумит, но всё равно нужно идти. Правда, идти некуда…
— Извините, пожалуйста… — оборачиваюсь на голос и пытаюсь приветливо улыбнуться. Именно пытаюсь…
— А Вы, правда, эльфийка? — я спокойно киваю.
— Но выгляжу я очень плохо, и это никак не имеет отношения к остальному моему народу.
— А где Вы остановились? — Я рассматриваю странного прохожего. Парень со светло — русыми волосами и доброй улыбкой.
— Нигде.
— Могу я вас пригласить к себе на постоялый двор? — я задумалась. В другом случае мне предстояло провести ночь на какой-нибудь лавочке. А парень ничего плохого не замышлял, это я чувствовала.
— Ладно, а что от меня потребуется? — у людей ничего не бывает просто так.
— Споёте нам, и, если захотите, расскажите о своём народе.
— Ладно, пойдём, — да, никогда мне не приходилось зарабатывать на ночлег своим пением.
* * *Лютню мне дали, и я около часа пела балладу о Берене и Лютиэн. Наконец пальцы вконец онемели от постоянной игры и мне позволили отдохнуть. Меня пытались накормить, но к пище у меня выработалось стойкое отвращение, и я лишь съела необходимый минимум и запила его одним бокалом ужасного вина. Потом попросили рассказать о приключениях Фродо и девятки хранителей. Рассказывать было тяжело, перед моим лицом вставало лицо Леголаса, то задумчивое, то улыбчивое. Рассказ вышел максимально кратким: всего-то два часа! Потом меня проводили в небольшую чердачную комнатку, единственными предметами мебели которой были кровать и старая рассохшаяся тумбочка. Я стянула с себя костюм и забралась в постель, сил ни на что у меня уже не было.
* * *Просыпаться совершенно не хотелось, хотя я знала, что это необходимо. Ночью мне приснился тот самый первый поцелуй в мокром от дождя лесу. Но обычных, раздирающих сердце на кусочки боли и грусти не было. Почему-то появилась стойкая уверенность, что всё ещё будет хорошо, и я боялась разрушить иллюзии пробуждением. Я потянулась и, пересилив себя, открыла глаза. Видимо, я сошла с ума: рядом с собой я слышала его дыханье, да и знакомый, родной, чуть горьковатый запах трав витал по комнате. Я крепко зажмурилась, а потом снова открыла глаза. Повернулась на бок. Некоторое время я в шоке смотрела ему в глаза, потом, взвизгнув, вскочила с кровати, пытаясь одновременно обмотаться одеялом. Глаза пришлось закрыть, так как принц был почти голый, а одеяло я забрала. Голова кружилась и я прислонилась плечом к стене, чтобы не упасть.
— Что ты здесь делаешь? — тихо говорю я.
— Хочу забрать тебя домой.
— Леголас, ты не женился на Вирилен? Всё равно у тебя есть невеста, и я не хочу вам мешать. Уйди.
— Вирилен не моя невеста! — тоже тихо, но с яростью говорит Леголас.
— Ну конечно! — издевательски произношу я. А в душе воскресает надежда: а вдруг всё это всего лишь недоразумение?
— Это тебе Лин сказал? Ты ему веришь или мне?
— Никому я не верю.
— Тин… я тебя люблю, — я открываю глаза и с огромнейшим удивлением смотрю на него стоящего с другой стороны кровати, — И прошу стать моей женой, — голос Леголаса окреп, он с надеждой смотрит на меня. На ехидство у меня уже нет сил.
— Ты шутишь так, что ли? — вышло очень жалобно.
— Нет. Я совершенно серьёзно, — я позорно для воительницы захлюпала носом. Он подошёл и обнял меня и стал гладить по голове.
— Ну что ты? Глупышка… Лин пошутил так, я как понял, что случилось даже челюсть ему сломал. Ведь теперь всё будет хорошо… Вернёмся домой… Тебя откормим, а то это что такое? Ты совсем что ли не ешь? Да не плач ты… Сейчас оденемся поедим и поедем. Витрин, как только услышал твоё имя, как ручной за мной пошёл. Ты же у меня самая лучшая, красивая, смелая, звездочка моя. Ну, перестань плакать, любимая, — я потихонечку таяла слушая комплименты в таком количестве. Я приподняла голову и посмотрела на Леголаса и серьёзно сказала:
