Джордж Локхард - Тени и пыль
Рабочий день кончился около часа назад, и везде царила такая тишина, что негромкое жужжание стеклянных дверей вестибюля показалось гостям оглушительным. Навстречу из-за стола поднялся одинокий пожилой охранник.
— Добрый вечер, вы к кому? Кирби коротко сообщил о вызове. Охранник крякнул:
— Ясно. Вам на второй этаж, налево по коридору, шестой поворот, затем вновь налево и вперед пока не упретесь в дверь с табличкой «Зам. пред. глав. бух.» Малдун с интересом приподнял брови:
— Точно?
— Точнее не бывает, — отозвался охранник. — Скоро сами поймете… Чтобы понять, не потребовалось и десяти минут.
— Я долго терпела выходки его сына, но всему есть предел! — возмущенно рассказывала толстая, дородная пожилая женщина в строгом и весьма стильном костюме цвета бордо. — Можно подумать, у нас не учреждение, а детский сад! За последний месяц этот маленький негодяй дважды подсовывал мне в ящик лягушек! — она гневно кивнула на массивный стол красного дерева.
— Мэм, успокойтесь… — попытался Кирби. Однако женщина лишь смерила его уничтожающим взглядом.
— Уж не думаете ли вы, офицер, что я вызвала полицию, поскольку сама не могу справиться с девятилетним сорванцом? — спросила она ядовито. — Поверьте, дорогой, для таких дел мне полиция не нужна! Однако я встревожена и обеспокоена его последней выходкой, это, уж простите, на забаву не тянет. Перед нами деяние начинающего садиста, господа! — женщина топнула ногой и театральным жестом указала на главную улику, лежавшую в центре стола. — За разбитое окно, конечно, заплатит отец, но простите, офицер, нормальный ребенок бросил бы мяч или камень, а это? Это как назвать? Малдун сдвинул фуражку на лоб и почесал в затылке.
— Да уж, — буркнул он, глядя на улику. Женщина энергично кивнула.
— Вот именно! Вы посмотрите, он не только удушил дымом несчастных зверюшек, он еще и нацепил на них кукольную одежду и даже привязал к модели! Скажу вам честно, господа — я требую немедленно убрать этого… выродка из школы, где учится моя дочь! Сегодня мыши — а кто даст гарантию, что завтра он не примется за одноклассников?! Кирби с вздохом потер свою могучую шею и бросил на Малдуна затравленный взгляд.
— Йо, что делаем, шеф? — спросил тот.
Полисмен перевел глаза на игрушечный самолетик, лежавший на столе. Модель все еще дымилась. Четыре дохлые мыши были пристегнуты «ремнями» к сидениям — вернее, две мыши и два небольших, сходных с миниатюрными белками, коричневых зверька. Бурундуки, вспомнил Кирби, заметив полоски вдоль их спинок. Точно, так они называются… Назывались. Странно, он определенно видел этих грызунов раньше. Причем не раз… Только где?
— В общем, — пробормотал полисмен, мучительно стараясь вспомнить. — Правонарушение налицо, без вопросов. Но, мэм, вы уверены, что окно разбил мальчик?
— А кто же еще?! — изумилась толстуха. — Здесь охраняемая территория, офицер, мы ведь на таможне. За окном — внутренний терминал, находиться там имеют право лишь сотрудники. И уж поверьте, никто из них не приводит на работу детей! Не будь Шерман начальником отдела…
— Мэм, — прервал Малдун. — Я понимаю ваше состояние, но одних подозрений мало. Кто-нибудь видел, как мальчик разбил окно? Женщина гневно поджала губы.
— Не знаю. Я сразу вызвала вас. Кирби вздохнул.
— А вам не приходило в голову, что злоумышленник желал устроить в вашем кабинете пожар, обставив дело так, словно виновен ребенок? Здесь наверняка хранится немало документов, так?
— Нет, — сурово отозвалась женщина. — Мы уже много, много лет не работаем с бумагой, офицер. Данные по всем грузам хранятся в главном компьютере. Поджог моего рабочего места никакого вреда им не причинит. Кирби запнулся и с сомнением огладил небритый подбородок.
— Ясно… Снаружи терминал, сказали вы? Камеры наблюдения есть?
— Конечно! — встрепенулась толстуха. — Идемте, покажу комнату охраны. Малдун поднял руку:
— Стоп. Вначале заберем улику, — он натянул тонкие резиновые перчатки и хотел положить игрушечный самолетик в пакет, но замер: — Ба, Кирби, гляди-ка! Один зверек, кажись, еще шевелится! Женщина с омерзением поморщилась:
— Фу… Малдун осторожно поднял игрушку и оглядел пушистый «экипаж».
— Слушай, да они дышат, — заметил он удивленно. Кирби снял с пояса рацию.
— Центральная, говорит Порт-1-44-8, прием. Центральная…
— Диспетчер на линии, слушаю вас?
— Вызов не был ложным, — Кирби с сомнением оглядел разбитое окно. — Скорее всего, детские шалости, но, возможно, имела место попытка поджога. Код 951 подтверждаю, срочно пришлите ветеринара, тут пострадало несколько животных. Прием. Пауза.
— Вас понял, Порт-1-44-8, ветеринара найдем, оставайтесь на месте до его прибытия, изучите обстановку подробнее, прием.
— Так точно, — отозвался Кирби, выключая рацию. Обернулся к напарнику:
— В общем: вы с миссис Мак'авретс отправляйтесь к охранникам и найдите запись происшествия, а я посижу тут, глядишь, сумею им чем-то помочь…
— Кому помочь? Грызунам? — поразилась толстуха. — Этим вредителям? Кирби нахмурил брови:
— Минуту назад, мэм, вы их звали несчастными зверюшками.
— А… Ну… Да, — нехотя согласилась женщина. Пожав плечами, она повернулась к Малдуну:
— Идемте.
Долговязый полисмен молча вышел из комнаты, бросив на друга задумчивый взгляд. Игрушечный самолетик в центре стола продолжал дымиться.
Глава 2
Гаечке снился удивительный сон: будто они с ребятами отправились на поиски мистической подземной реки, о которой Чип узнал во время выставки древних индейских реликвий, но, внезапно, пока отряд находился под землей, на поверхности началась (и сразу закончилась) ядерная война. Даже во сне, страх и горе заставили Гаечку сжаться в комок.
Странное видение отличалось необъяснимой яркостью и достоверностью. Иногда даже было трудно верить, что это сон, столь реальными казались события, особенно когда из темноты появился страшный филин… Тем не менее, Гаечке уже почти удалось проснуться, мрачное видение сгоревшей Земли отступало все дальше и дальше — и в этот миг полусонная мышка вдруг поняла, что уснула за штурвалом самолета. Навстречу мчалась сверкающая зеркальная стена.
— Чип! — только и успела пискнуть Гайка, прежде чем «Крыло спасателей» на полной скорости протаранило стекло и в облаке осколков рухнуло на массивный деревянный стол темно-бордового цвета. От силы удара, едва очнувшаяся мышка вновь потеряла сознание.
Второе пробуждение Гаечки слабо напоминало первое. На сей раз никаких снов ей не снилось. Разум медленно, натужно карабкался к свету из черной мрачной ямы, а свет был слишком ярким, резал глаза, причинял боль… Мышка часто и глубоко дышала. Вокруг двигались какие-то мутные тени, самолет раскачивался. Самолет… Крушение! Вспомнив о друзьях, Гайка судорожно дернулась, обернулась — но все были здесь, без сознания, однако на вид невредимые. Измученная мышка вновь смежила веки.
