Кассандра Дженкинс - В ЗИН-АЗШАРИ
— Уничтожить, — сказал он сухо, не сводя с нее глаз. — И поэтому тебе надо исчезнуть. Варианты побега есть?
Джайна мотнула головой.
— Ни одного? И это говорит маг и очень хороший, — он передразнил ее самоуверенный тон.
Вдруг он замер и прислушался.
— Задержи дыхание, — прошептал он и потянул ее за руку в воду.
— Что…
— Идут.
В темной воде он прижал ее к обратной стороне мраморной лестницы. Два мирмидона с трезубцами остановились прямо над ними и зашипели. Раздался всплеск, маленькое круглое тельце с длинными перепончатыми лапами нырнуло в воду. Незнакомец сильнее вдавил Джайну в мрамор, закрывая ее своими темными одеждами и сливаясь с тенями.
Мурлок-ищейка плавал вокруг лестницы, исследуя темные проемы, постепенно приближаясь к ним. Джайна вцепилась в плащ мужчины. Ей не хватало воздуха. Ему же, казалось, вообще не нужно было дышать под водой. Странно, он ведь не нежить.
Лупоглазый мурлок наворачивал круги вокруг них, когда неожиданно, что-то пробормотав, резко припустил прямо в их сторону.
— Попались, — услышала Джайна, хотя была уверена, что мужчина не разжимал губ.
Он подождал, пока мурлок подберется вплотную. И затем резко схватил мурлока за горло, притянув в темноту лестницы. При этом второй рукой он держал Джайну за талию. Еще сильнее выпучил глаза мурлок. Бездонный рот его беззвучно шевелился; глаза незнакомца налились кровью, сильнее запылала его кожа.
— Нет! — вырвалось у Джайны.
Она выхватила из железных тисков посиневшее создание, которое закатившимися глазками благодарно посмотрело на девушку.
Мирмидоны наверху зашумели. Джайна погладила мурлока и отпустила. Незнакомец, под страхом разоблачения, молчал, но по его лицу можно было прочитать все, что он думал в этот момент. Немного помедлил мурлок, но потом бодро забрался на мраморные ступеньки и поскакал к мирмидонам.
Своим выкриком Джайна лишилась остатков запасенного кислорода и судорожно вцепилась в руку мужчины. Тот взял ее лицо горящими руками и прижал свои губы к ее. Джайна, не понимая, принялась вырываться.
— Дыши моим воздухом, — снова услышала она в своих мыслях его голос и послушно приоткрыла губы.
Сухой, горячий, как в пустыне, воздух проник в ее легкие. В голове перестало шуметь. Сделав еще пару глубоких вдохов, она задержала дыхание и кивнула в знак того, что все хорошо.
Впрочем, еще не все было хорошо. Мирмидоны по-прежнему оставались наверху. Они гневно шипели и переговаривались между собой на языке наджа. Мурлок без умолку булькал на своем. Раздался звук глухого удара, и маленькое тельце снова оказалось в воде. Но в этот раз мурлок безвольно опускался на дно, оставляя за собой розовые разводы. Джайна рванула вперед, но незнакомец удержал ее.
Мирмидоны еще шипели, но стали отдаляться. Прошли секунды прежде, чем все стихло, и мужчина разжал тиски объятий. Джайна рванула к раненому мурлоку.
Они выбрались из воды, оставляя за собой мокрые следы. Быстро и тихо спустились на нижние улочки Зин-Азшари, и шли теперь по колено в воде. Еще чуть-чуть и город полностью уйдет под воду.
— Сейчас будем плыть, — сказал незнакомец Джайне. — Долго. Если будешь задыхаться, дай знать. Этого берешь с собой? — он с недоумением смотрел, как Джайна тащит на руках раненого мурлока.
— Да, — твердо ответила девушка.
Мужчина молча возвел глаза к небу, вздохнул и прыгнул в воду. Джайна прыгнула следом, и ее сразу подхватило стремительное холодное течение. Она растерялась, но сильная рука успела схватить ее.
Отдалялись тусклые огни Зин-Азшари. Пловцов обступала черная, беспробудная тьма. Вода становилась все холоднее и тяжелее. Незнакомец греб без всякой усталости, глаза его, не моргая, глядели вперед. Показалось безжизненное дно Великого Моря. Сильные течения в разные стороны мутили песок, рисуя на нем незатейливые волнистые узоры. Что-то огромное, черное выросло и надвигалось прямо на них. И мужчина упорно тянул ее именно туда.
Это были горы. Не такие высокие и острые как те, вокруг которых был построен Зин-Азшари, а гладкие, отшлифованные морскими течениями. В одной из гор была небольшая пещера, в ее беспросветную тьму они и заплыли. С каждым метром стены пещеры сужались, напирая на них. Казалось, дальше они уж точно не пройдут, вот-вот застрянут. И когда продвигаться вперед стало совсем невмоготу, каменные стены расступились, и они вышли на сушу.
— Это дворфы все выкопали, их благодарить надо, — сказал незнакомец, бодро выбираясь на берег, будто и не преодолевали они только что толщу воды.
Джайна вышла из воды не так бодро. Ледяной воздух подводной пещеры мгновенно сковал ее движения, она задрожала. Сил спрашивать, откуда он все это знает, почти не осталось. Мурлок лежал на ее руках с полуоткрытыми глазками, но все еще дышал.
— Садись, — сказал мужчина, — на тебе лица нет. Я сам пройду вглубь, тут парочка туннелей есть, посмотрю, что и как.
Что ж, спорить сил тоже не было. В темноте Джайна осталась одна, слушая, как бьются о берег волны, и звуки шуршащим эхом расходятся по своду пещеры. Теперь ее существование казалось еще более сумасшедшим, чем раньше. Она была под огромной толщей Великого Моря, в глубине какой-то заброшенной шахты, из которой сама даже не выберется. Без еды, без воды, с незнакомцем, поражающим своей силой, выносливостью и неимоверно горячей кожей. И с раненным мурлоком. Если сейчас он не вернется…
Из темноты туннеля, насвистывая, с факелом в руках показался мужчина.
— Дворфы такие затейники, — сказал он. — Пошли, посмотришь.
Глава 7. Принц
Юный принц Андуин Ринн, всю жизнь чрезмерно опекаемый (и не без основания) своим отцом, королем человеческого королевства Штормград Варианом Ринном, не мыслил своей жизни без скорости. Летать на королевских грифонах ему доводилось редко, а после некоторых выходок — особенно, когда принц попытался в воздухе над Штормградом выполнить смертельную петлю, — летать ему запретили и вовсе. Еще здорово разгонялись гоночные автокары из Мерцающей Долины, один такой Андуину даже удалось приобрести через десяток посредников, сохраняя в секрете свое имя. Но удержать в тайне наличие такой диковиной машины в Штормграде, куда ее доставили, было невозможно, и новость дошла до короля Вариана еще быстрее, чем разгонялся злосчастный автокар.
Оставались только обязательные уроки верховой езды, которые Вариан бы рад, да не мог отменить ни при каком раскладе. Единственное, что мог сделать отец — это постоянно менять учителей принца. Андуин входил с учителями в сговор, доплачивал, чтобы они и вовсе не приходили на уроки, и постоянно доказывал отцу, что его умение сидеть в седле невероятно высоко и скачки галопом по лесу даются ему даже проще, чем сонное топтание по кругу на ипподроме. Но Вариан был не умолим.
